— Ик… не смешно, — пробурчала, судорожно принявшись вытирать лицо, представляя себе, как кошмарно сейчас выгляжу.

Да уж, роковая красотка с меня в клубе вышла так себе, что говорить про красный нос и опухшие от соленых слез глаза. Рыжий китаец с маленькой грудью вряд ли возбудить нормального парня с нормальной реакцией и эстетическим вкусом.

— Что ты, очень даже, — расхохотался этот баран, стуча от счастья своими копытами по кровати.

Злобно покосилась на него и, схватив первый попавшийся снаряд, запустила него. С садистским удовольствием наблюдала за тем, как перьевая подушка врезается в его лицо и ухмыльнулась, замечая растерянный вид.

— Баран, а баран, — потянула зловредно, потянувшись за второй подушкой. — Я же тебе еще не устраивала ни одного приличного скандала. Прямо не порядок. Ты, значит, командовать и раздавать указания можешь, а я прилично поорать на тебя — нет.

— Вах! Горячий женщина, прекрати, — замахал руками, спрыгивая с постели и шутливо убегая в сторону. — Нервная такая, как Гюльчитай, которую попросили открыть личико. Добрее надо быть к людям!

— Стой на месте, парнокопытное! Я тебе сейчас шерсть состригу и приличный свитер себе свяжу из благородного горного барана, — решительно заявила, поднимаясь с постели, сжимая в руках подушку.

Доронов отскочил к шкафу, едва не запнувшись о наши сумки, но с ловкостью фокусника перепрыгнул их. Попыталась догнать и ударить снова, однако он бодрым козликом принялся удирать от меня по ограниченным квадратным метрам. То к тумбе деревянной метнется, то за шторы, к торшеру и обратно через кровать. И все это сопровождая привычной мне болтовней:

— Лилечка, роза шипастая сада моего, давай поговорим о вечном и прекрасном.

— Так я говорю. Сейчас догоню, подушкой по голове дам и поговорю, — угрожающе потрясла в воздухе своим орудием убийства, отчего белый пух взметнулся по комнате, оседая на полу.

— Знаешь, нельзя женщине бить кавказского мужчину. Это унижает его достоинство, — Амир вновь сделал попытку увильнуть, однако я не дала ему шанса.

— Ничего, достоинство переживет, и ты тоже. У нас, русских женщин, позиция другая, — я задрала нос к потолку, снова фыркая. — Мужика дрыном на скаку остановим и на коне в горящую избу войдем.

— Э-э-э, по-моему, там все не так было, — озадаченно потянул Доронов, отступая к выходу из комнаты и поворачивая ручку двери. Вот еще, кто ему даст сбежать? Баран должен сидеть в загоне и не пытаться качать мужские права!

Дальше обмусоливать эту тему не было смысла. Я метнулась к Амиру, только он оказался быстрее и выскочил за дверь с криком: «Еремин, в твоем доме нехорошие флюиды, они дурно влияют на мою женщину».

Идиот. Как был в школе на голову отбитый, так взрослым ни капли не изменился.

Бросилась за ним, чуть не поскользнувшись на паркете, но вовремя ухватилась за стену. Тяжелая подушка оставляла за собой четкий пуховой след, отчего вышедшая из комнаты, Настя чихнула и озадаченно проводила взглядом в начале Амира, затем меня.

По пути чуть не сбили Ладужкина с подносом, на котором стояла пара тарелок с салатом, шампанское и два бокала. Ему пришлось буквально вжаться спиной в стену, пропуская нас.

— Эй, «Ну, погоди». Кто из вас заяц, а кто — волк? — весело крикнул нам в след, громко смеясь.

Уже внизу, быстро спускаясь по лестнице, я едва шлепнулась лбом об косяк, но вовремя выставила подушку, смягчив удар. Доронов даже постоял и подождал. Галантный какой.

— Думаешь не поймаю? — прорычала, помяв свое оружие и грозно сдвинула брови. — Вождь Рыжих бледнолицых индейцев сейчас покарает тебя, житель горных вершин, — пафосно заявила, встряхивая подушку еще раз и еще, пока с нее осыпался пух к моим ногам.

На шум из гостиной выглянули Еремины. Сначала любопытная Надя, потом Макс. Подозреваю, они там прятались от многочисленных гостей, сидя у камина. Во всяком случае, слишком характерно у обоих блестели глаза и были всколочены волосы.

— Ой, глянь, Еремин, — промурлыкала Гроза с ностальгией в голосе, причмокнув губами. — Прямо как в старые добрые времена, когда я гоняла тебя по школе за шутки над моим весом.

— У тебя были весовые аргументы выше нормы, конечно я боялся за свою жизнь, — хмыкнул Макс, ойкнув, получив подзатыльник от жены. — Да за что?!

— Чтоб не расслаблялся, — цокнула языком Еремина, крикнув мне, выставляя вперед кулак. — Жги Лиля! Правильный мужик — дрессированный мужик!

— Ты хотела сказать: подкаблучник? — снова вставил свои пять копеек Максим, но в этот раз ему удалось избежать удара. Он попросту отскочил к Доронову, широко улыбаясь.

— Не-не, Еремин, меня в свои брачные игры носорогов не втягивай, — отмахнулся Амир, попытавшись сбежать, но ему никто не дал. — Твоя жена дурно влияет на Лилю.

— Ах, дурно… — сузила глаза Надежда, метнувшись куда-то внутрь комнаты.

Спустя пару минут мы уже вдвоем гоняли мужчин по всей гостиной вокруг большого деревянного стола. Пару раз Макс и Амир попытались пробраться под ним, сбегая от наших подушечных снарядов — у Нади была, вышитая бисером, декоративная подушка с дивана — но столкнулись лбами и больше не рисковали. Мы сдвинули стол, чуть не перевернули диван, вокруг медленно опускались на пол перья, а в доме стоял такой хохот, что можно было подумать, что тут открыли филиал «Камеди Клаб».

— Вот поэтому я не женился, — заявил Олег, стоя в проеме и жуя лист салата. Мы застыли хищно в разных позах, посмотрев на него, пока он не сообразил, сколь опасно его положение, и отступил вглубь коридора.

— Рожков, — ядовито потянула Надя, сдувая темную прядь волос с лица, угрожающе подняв вторую подушку, сброшенную впопыхах на пол. — Такой умный, потому что бессмертный?

— Потому что жить надоело, — мрачно заявила я, заметив мелькнувшую за спиной Олега Машу и расплылась в улыбке. — Слышала, Маш? Он выпендривается и не желает жениться!

— Да я просто… — попытался возразить Рожков, чуть повернувшись и вздрогнув от пристального взгляда Свиристеловой, уже засучившей рукава на водолазке.

— А это он просто давно не жил на диване, — мрачно изрекла Маша, а вот Рожков быстро переметнулся на сторону мужчин, прячась за спиной Амира.

— Давай, брат, скажи свое веское восточное слово!

— Вот да, че молчишь, Доронов? То фиг заткнешь, то прямо клещами не вытянешь. А тем временем, мужчин и так мало. Последних добьют же, — вторил ему Еремин.

— Вас добьют, я, слишком красив, чтоб умирать, — гордо заявил Амир, выпятив грудь. Выставил руки, будто защищая братьев и втянул носом воздух, стоило нам начать их окружать.

Азарт бился в крови, разгорячив и взбудоражив всю нервную систему. Эти глупые детские выходки невероятно расслабляли. Словно все то, что было «до» уже не имело никакого значения. Мне было так хорошо и весело, что я невольно улыбнулась, качая головой. Отступать не собиралась, но серьезных намерений скандалить у меня точно не было. Да и разве можно? Ясное дело, парням тоже нравилось. Вряд ли кто-то из них по-настоящему чего-то боялся.

Женщины верят, что управляют мужчинами, а те, в свою очередь, позволяют нам оставаться самими собой без вреда для себя. Идеальная картина мира.

— Юрец! Иди сюда, нам нужна мужская сила и поддержка! — заявил Доронов, ткнув пальцем в прошедшего с ноутбуком Бубликова. Рядом с ним с круглыми глазами заглядывала внутрь Соня, взвизгнув от радости и закричав:

— Мам, можно я тоже буду их бить?

— Да бей, — великодушно махнула рукой Арина, усмехаясь и присоединяясь к нашему женскому братству, забирая у Нади вторую подушку. — Покажем им силу женской эмансипации.

— Юрец! — взвился Олег, отступая дружно к стене с остальными. — Спасай!

— Ладно, — пробурчал тот, входя внутрь. За ним появились Айварова с Ладужкиным, в итоге чего получилось две команды — мужская и женская. Мы даже дали им пару минут на передых, злорадно переглянувшись, когда Надя громко объявила, с кличем индейца подняв вверх подушку:

— Й-я! Прорываем фронт, дамы!

Сделали дружно шаг вперед, парни шаг назад. Один Бубликов почему-то застыл, оглянулся, а затем резко упал на диван, подняв руки вверх.

— Сдаюсь, — торжественно объявил Юрка, вызвав дружной возмущенный вздох:

— Да, блин, Бублик!

— Юрец, че опять?

— Вот прямо как с пейнтболом…

— Так нечестно, вас же больше!

— Да тут одна девочка.

— Вообще на тебя не положиться!

— Дядь Юр, а вы ничего, — заявила Соня, прыгая рядом с ним на диван, преданно заглядывая в глаза. — Теперь вы просто обязаны женится на моей маме, — лицо у Бубликова вытянулось, а нам вдруг стало не до бойни. Просмеяться бы.

Ночное зимнее небо казалось абсолютно черным. Сидя во дворе дома Ереминых на качели, задумчиво смотрела вверх, пытаясь разглядеть хоть что-то, кроме сплошной черноты. Ничего, лишь непроглядная тьма и одиноко сияющая Луна посреди этого великолепия — точно прожектор, включенный в ночи. Вздохнула, услышав скрип снега от чьих-то шагов и улыбнулась, стоило ощутить знакомый аромат ели, смешавшимся с запахом шоколада. Мне в руки вручили большую кружку, наполненную до краев с зефирной горкой сверху. На душе, как и рукам, стало теплее.

— Как себя чувствуешь? — Амир опустился рядом, принявшись невольно раскачивать широкие качели. Он укрыл нас пледом и притянул меня ближе, отчего я ощутила, как успела замерзнуть.

— Все нормально, Амир, — покосилась на него, разглядывая профиль, едва освещаемый лунным светом и невольно вздохнула.

Он все же очень красив.

— Завтра вернемся в город. Пока не решится вопрос с этими психами, хочу, чтобы ты по максимуму не выходила из дома. Или только с охраной. Хорошо? — мне показалось, что он нахмурился, а я только кивнула, отпивая немного шоколада.