Когда была там, я была просто слишком мала, а все те мужчины обращались со мной и мамой с уважением. Владелец, мистер Блэквелл, так требовал, но не то, чтобы этого нужно было просить. Все для меня были, как семья, или близкими, которые когда — либо были у меня. Я не знала своего отца, и была единственным ребенком. Когда мы переехали, я моталась по больницам с мамой, пока она не скончалась. Мужчин и в помине не было на моем радаре.

Я знала, что это случится. Думала об этом, с того момента, как подписалась на всю эту авантюру с замужеством по каталогу, но ощущение его, вжатого в мой зад, сделало все слишком реальным. Он хотел меня, а я не знала, что с этим делать. Я была возбуждена, счастлива, напугана и нервничала, — и все это одновременно.

— Я все, — чирикаю я, пытаясь спрыгнуть с коленей Кэша, но его рука передвигается вперед, змеей обвивается вокруг моей талии и притягивает обратно на его колени. Все взгляды снова обращаются на нас. Будто ужин и шоу для них или как — то еще.

— Ешь. Ты слишком маленькая.

Мой желудок завязывается узлом от его слов. Первое, что он говорит обо мне, — негативное. Голод, который я испытывала, испарился, его место занял узел.

Может, ему стоило воспользоваться моим предложением, отправить свое фото. Тогда бы он знал, что получит. Я — то думала, что выиграла джекпот, когда увидела его снимок. Все было явно слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Спрыгиваю с его колен, резче на этот раз, и он отпускает меня с ворчанием

— Эрл, ты когда — нибудь покупал жеребца, не взглянув на него для начала? — спрашиваю, отступая на шаг от Кэша и не глядя в его сторону.

— Нет, мэм.

— Я так и думала. Как думаешь, мистер МакКалистер знает об этом, будучи владельцем фермы?

Мой взгляд, наконец, возвращается к нему. Он смотрит на меня с явным шоком в глазах.

— Возможно, тебе стоило посмотреть, прежде чем выбирать меня. Мог бы отказаться и найти кого — то немного более подходящего твоему вкусу.

И с этим, я разворачиваюсь и ухожу прямо на кухню, но потом останавливаюсь, не зная куда идти. Я даже не знаю, в какой комнате должна остановиться.

Я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как все только и таращатся на меня, но останавливаю свой взгляд на входной двери, моей новой цели. Я должна убраться ото всех направленных на меня взглядов и придушить себя. Я только что сказала Кэшу, что он мог бы избавиться от меня. Что если он так и сделает?

— Ты не сбежишь, — говорит Кэш, пока встает со своего стула, как будто собирается остановить меня, если я попытаюсь. Все, что этот мужчина мог делать, — командовать мной и оскорблять.

— Ну, тогда ты можешь спать на диване, — фыркаю я, перед тем как развернуться снова, направляясь к коридору, который ведет к спальне или куда там еще. Остановившись у ванной комнаты, я подхватываю сумку, которую оставила здесь, когда переодевалась, и начинаю открывать двери.

Первая ведет в кабинет, который выглядит, как после взрыва бумаги, раскиданной в нем. Я быстро захлопываю ее, потому что, если посмотрю хоть еще минуту, это возьмет надо мной верх, и я начну злобно убираться, потому что склонна к этому.

Следующая дверь ведет в спальню, которая выглядит так же скудно, как и остальной дом. Гигантская кровать стоит посредине. Бросаю сумку прямо на пол, прежде чем закрыть дверь. Мои пальцы зависают над замком, но я решаю не делать этого. Это не мой дом.

Подхожу к кровати и падаю поверх белого покрывала, молясь, чтобы Кэш не отправил меня собирать вещи первым делом завтра с утра.

Глава 4

Кэш.


Стою тут, наблюдая, как она уходит. Мне, наверное, следовало бы пойти за ней, но, думаю, прямо сейчас ей нужно пространство. Я был неприветлив, и знаю это.

— Леви и Брэндон, вы двое сегодня убираете и моете посуду. Когда все закончат, убедитесь, что кухня сияет. Мы же не хотим, чтобы миссис Клэр убирала беспорядок утром, когда займется завтраком, — сообщил всем Эрл, и я рад, что он это сказал. Похоже, я не мог связать две нормальные мысли вместе, и хорошо, что он поддерживает.

Развернувшись, я ухожу к входной двери, не произнеся и слова, и сажусь на качели, наблюдая за закатом. А потом упираюсь лицом в ладони и думаю о том, в какую херню я влип.

Она прекрасна. Она самое идеальное существо, которое я видел в своей жизни, и я хочу удержать ее. Не думал, что готов к браку, да и все еще не думаю. Но видя, как она сделала что — то для меня, не знаю, смогу ли сдерживаться. Мне не понравилось, как мужчины смотрели на нее, но не знаю, как это предотвратить.

Услышав рядом с собой шаги, я поднимаю взгляд и вижу Эрла, который держит большую тарелку с пирогом для меня. Я беру ее, и он садится рядом со мной на качели, откусывая от своего лакомства.

— Проклятье. Я считаю, что эта маленькая штучка умеет готовить, — сообщает он набитым выпечкой ртом.

Откусив от яблочного пирога, я закрываю глаза и начинаю стонать от его вкуса. Я никогда не пробовал чего — то такого же сладкого. Интересно она тоже на вкус, как домашний яблочный пирог? Я бы все отдал, чтобы размазать его по ней и вылизать дочиста. Ее крошечное тело не создано для кого — то такого же большого, как я, поэтому даже не знаю, что буду делать, когда закончу ее пробовать.

— Знаешь, мне начинает казаться, что не следует спрашивать, о чем это ты думаешь тут один, пока издаешь такие звуки.

Оглядываюсь на Эрла и хмыкаю. Наверное, я стонал так же, как Клэр чуть раньше на моих коленях. Она сделала меня тверже чертова заборного столба своими звуками и круглой попкой на моих коленях.

— Она не должна находиться здесь с кучей таких мужиков, — произношу я, не глядя на Эрла, и заканчиваю свой пирог.

— Ты не доверяешь парням?

— Нет, — быстро отвечаю. Я доверяю всем этим мужчинам свою жизнь. Они хорошие ребята, и я знаю, что они не причинят ей вреда. Просто я придумываю отмазку. — Почему такая красивая, маленькая крошка хочет быть невестой по каталогу?

— Думаю, у нас всех есть собственные причины, почему мы выбираем себе такую жизнь. И я уверен, что у нее есть свои, — Эрл ставит свою подчищенную тарелку на столик рядом с нами. — Знаю, ты говорил мне, отправить ее обратно. Ты все еще хочешь от меня этого?

— Нет, — в этом маленьком слове слышалось немного паники в конце, и я отставляю свою пустую тарелку, ненавидя тот факт, что не могу скрыть эмоции.

— Я так и думал.

Мы немного качаемся в тишине, наблюдая, как парни покидают главный дом и отправляются по своим койкам. Когда последние уходят, а Леви и Брэндон сообщают, что кухня безупречна, Эрл снова смотрит на меня и произносит:

— Возможно, тебе не нужен мой совет, но поскольку твой папа скончался, мне кажется, что это моя работа — приглядывать за тобой. Ты всегда был мне, как сын, Кэш, так что, даже если ты не хочешь слушать, я все равно скажу.

Я смотрю на него, пока тот встает с качелей и подходит к краю крыльца.

— Ты должен сделать выбор. Ты можешь пройти через все это брачное дело и сделать ее своей, или можешь отослать ее домой. Удерживать ее при себе и не надевать на палец кольцо, естественно, не справедливо для всех остальных мужчин, которые отдали бы свою левую руку, чтобы занять твое место.

И с этим он спускается с крыльца и уходит в сторону своей небольшой хижины рядом с домом, где спят остальные парни. Я наблюдаю за его уходом, не двигаясь с места, и позволяя его словам проникнуть в меня. Я могу рассматривать эту мысль, как быстрое решение или изменить свое мнение, потому что все это безумная схема. Но в конечном итоге, я хочу Клэр, как никого не хотел в своей жизни прежде, и не думаю, что смогу оставаться в стороне.

Встаю с качелей и иду в главный дом, закрывая за собой дверь. Я щелкаю замком, и мне кажется это в первую очередь странным, потому что не могу припомнить последний раз, когда запирал входную дверь. Но, когда в доме Клэр, я хочу, чтобы у нас было личное пространство, что означает, держать парней подальше, пока мы не соблаговолим накормить их.

Сначала я иду в ванную в коридоре, расстегивая пуговицы рубашки, снимая джинсы и ботинки. Сбрасываю грязную одежду в корзину, потом сдираю нижнее белье и включаю горячую воду. Встаю под душ и позволяю ему смыть с меня грязь и пот сегодняшнего дня. Все мои мышцы расслабляются, когда ладони спускаются вниз по волосам на груди, к рельефу на животе, пока огромная ладонь не достигает моего члена. Он тяжелый и напряженный, практически фиолетовый от желания, и я касаюсь себя, думая о том, что не помню последний раз, когда дрочил. Обычно я настолько устаю к концу рабочего дня, что просто принимаю душ и валюсь в кровать, перед тем как начать все заново с первыми лучами.

Но не сегодня. Прямо сейчас меня обжигает желание, несущееся от яиц к стволу, о котором я должен позаботиться. Протягиваю руку и хватаю мыло, растирая его в ладонях, создавая немного пены. Я провожу обеими руками вверх и вниз по всей длине моего члена, сжимая его толщину и пытаясь добиться освобождения. Позволяю горячей воде ударяться по моей спине, пока вбиваюсь в свою руку, вспоминая каждый небольшой изгиб тела Клэр. То, как ее большие голубые глаза смотрели на меня. То, как ее небольшой, светлый локон щекотал ее шею, и то, как она пахла за ушком, как свежие яблоки.

Ни за что ее крошечные изгибы не примут мой член. Ни единого шанса. Возможно, если я буду нежен с ней, то смогу скользнуть внутрь хотя бы головкой. Это все, что я смогу вместить в нее, и умру счастливым человеком, если это будет единтсвенное, чего я добьюсь от нее. Только лишь сладкий привкус ее киски на конце моего члена будет всем, что я когда — либо хотел. Только лишь теплая влага на головке, и я смогу кончать в нее каждую ночь. Ей не нужно будет принимать каждый сантиметр. Только головку, и мы сможем заниматься этим до конца наших жизней.