Хорошо, что ванная была на втором этаже и Игорь не мог видеть, как носится ошалевшая Маша из ванной к себе в комнату и обратно. Про Матвеева она и не вспомнила, и, если бы тот появился, картинка была бы еще та. Мокрая Маша, закутанная в его полотенце, остервенело мечется в поисках фена, которого здесь и в помине нет. Потом успокаивается, бежит к себе в комнату и пытается перед крошечным зеркальцем накрасить глаза, губы… Потом снова несется в ванную, потому что там большое зеркало, а в маленькое она себя всю не видит.

Она уже была при полном параде, не могла только решить, надеть ей свои туфли на высоком каблуке или же обойтись какими-нибудь тапками («какие-то тапки» были тоже, естественно, матвеевские), когда увидела на лестнице Игоря. Он поднимался к ней с чашкой и блюдцем из ее сервиза, а кофе в чашке был, надо думать, опять же Матвеева.

– Игорь… – растерялась она. – Зачем же ты… сюда…

– Я хотел кофе в постель… – смеялись его глаза.

– В какую… постель? – не могла справиться с собой Маша. – Ну что ты такое говоришь? Там и… и постели-то никакой нет! Там один только диван… Куда там кофе?

Он смотрел на нее открыто, просто, разглядывал каждую черточку, и от этого Маша просто готова была сгореть на месте – черточек-то с каждым годом становилось больше. Да чего там черточек – морщин! Пора уже вещи называть своими именами. И как бы она ни старалась выглядеть замечательно, соревноваться с прежней, шестнадцатилетней, Машей она никак не могла.

Он протянул ей чашку.

– Маша, как же долго я тебя искал… – чуть прошелестели его губы.

– Ты меня… искал? – У нее снова сбилось дыхание.

Она взяла чашку, и та предательски зазвенела о блюдце – у Маши неудержимо тряслись руки. Да и не только руки, у нее, казалось, дрожит каждая клеточка… А ведь так хотела встретиться с ним уверенной, спокойной, чуть лукаво улыбаясь…

Он молча положил свои теплые ладони на ее руки, и чашка звенеть перестала.

– Возьми, – теперь он подал ей чашку, а блюдце так и продолжал держать в своих руках. – Как ты?

Маша отхлебнула кофе, пожала плечами:

– Нормально… работаю… живу…

Она не знала, что говорить дальше. Сказать хотелось так много, но не здесь же, на лестнице. Чашка жгла руки, но взгляд Игоря жег куда больше.

Маша поставила горячую чашку на перила, легко поправила прическу и… чашка ухнула на первый этаж.

– Да твою-то мать! – послышался недовольный голос Матвеева.

Маша посмотрела вниз – на легком светлом костюме Василия Васильевича растекалось темно-бурое пятно. Чашку он успел поймать.

– Блин, что за идиотство?! – поднял глаза кверху Матвеев, пытаясь стряхнуть с головы гущу от кофе. – Мария! Вы там шалите, что ли?

– Ну да… шалю… – откликнулась Мария. – То есть… я уронила кофе… Я не специально…

Она побежала вниз по лестнице, следом за ней неторопливо спускался Игорь.

– О! И ты здесь?! – удивленно вздернул брови Матвеев. – Чего это ты?

– Я был в регистрационной палате, – объяснил Даров. – Говорят, что у них была некая дама, которая все эти документы подписывала, но как-то скоропостижно уволилась, и теперь на нее собираются заводить уголовное дело – у нее слишком много таких вот накладок обнаружили. Вот я и пришел, чтобы скопировать документы не только ваши, но и…

– Да! – вклинилась Маша. – Игорь пришел за документами.

– Игорь? – снова поднял бровь Матвеев. – А вы, похоже, уже познакомились?

– Да нет же! – блестела глазами Маша. – Мы просто и раньше были знакомы, учились вместе, вот и…

– Норма-а-а-льно! – хлопнул себя по бокам Матвеев. – Они, значит, раньше вместе учились, а теперь вместе решили меня с этим домиком подставить! А вчера, значит, они сделали вид, что друг друга не знают! Блин! Ну никому верить нельзя!

– Да что вы такое говорите?! – ужаснулась Мария. – Да как вы… Я же сама тоже пострадала! У меня же… Вы что там себе надумали?!

– Василий Васильевич, – тихо, но твердо проговорил Игорь. – Разве у вас ко мне были какие-то претензии? Мне кажется, я не давал поводов.

– Да когда б ты их дал? Ты работаешь у меня всего четыре месяца! – буркнул Матвеев, но уже сам понял, что погорячился. – Ладно, Игорь Андреич, прости… не прав я был. Я уже с этим домом скоро сам себе верить перестану… Прости.

– Ничего, – спокойно кивнул Игорь. – Так, я полагаю, с домом пока лучше подождать… Все равно нас скоро вызовут.

– Так надо самим заявление подавать! – раздраженно засопел Матвеев. – Черт… Сейчас вот как раз только с милицией осталось связаться и все – прощай, работа. Тут и без того все к чертям летит, никакого времени не хватает, не успеваешь поесть по-человечески, а еще… Мария! Вы чего-нибудь сегодня на ужин собираетесь готовить?

– Я-а?! – вытаращилась на него Маша. – Я вообще-то тоже занята до невозможности! И потом… ну, знаете!

– А что вечером есть будем? – не отставал Матвеев. – Опять в ресторан пойдем? Игорь Андреич, поедем сейчас в офис, а там уже решим, что делать с документами… Придется тебе этим заняться. Я просто не могу разорваться. Мне хотя бы денька два, а?

И они так и вышли, не попрощавшись – подтянутый, лощеный Игорь и Матвеев, перемазанный кофейной гущей. Маша осталась одна. Не успела она придумать, где бы найти тряпку, чтобы вытереть лужицу от кофе, как Матвеев вернулся.

– Ну и чего ж ты молчала? – накинулся он на Марию, бесцеремонно переходя на «ты». – Нельзя было сказать?!

Маша оторопело разводила руками.

– А что я должна была сказать? Что мы с Даровым Игорем в одной школе учились? Что он у нас был знаменосцем? Вам это интересно?

– Да на кой мне твой Даров сдался?! Я говорю – что, нельзя было сказать, что я весь в этой жиже?! И в голове как песок насыпали, и на штанах вон… Тоже мне, хозяйка! Сама вон как вырядилась, даже глазки накрасила, а мужик у нее… как последний бомжара! И ведь я же не прошу стирать мне, я ж понимаю – я еще и стиральную машину не подключил… Но неужели так трудно следить за мужиком?! Чтобы он опрятный ходил! Чтобы у него костюм был чистенький… Тем более что я его только что надел! Так нет! Она занимается все утро черт знает чем!

Маша слушала его раскрыв рот.

– Простите… – удалось ей наконец вклиниться в пылкую речь. – Это кто должен был следить за мужиком? Я, что ли?

– А кто?! – искренне удивился Матвеев.

– Я-а?! Ну совсем свихнулся… – повернулась она к стене, а потом уже совсем отчаянно завопила: – Да что ж это такое?! Сначала он врывается в мой дом, теперь еще и мужем моим собирается стать! Гад какой-то!

– Мужем?! Ну уж дудки! Никогда! Да я лучше… Я лучше удавлюсь, чем на такой неряхе женюсь!

– Сам неряха! Уже вон какой здоровый, а за собой следить не умеет! У меня дети в садике лучше следят за собой, чем ты! Не может нормально до работы доехать, чтобы не уделаться!

– Так ты на меня почаще чашки швыряй! Пока ты спала, я вышел как человек! Чистенький весь такой был! Со мной даже старая соседка заигрывать начала, а теперь вот… И нечего меня разговорами убалтывать! Некогда мне! Я голову помыть забежал… никак от этой гущи кофейной избавиться не могу.

– А ты погадай, – хитро хихикнула Маша и выскочила из дома.

Пусть этот орущий медведь моет там свою голову, она поедет домой и привезет себе все необходимое. И никуда она из этого дома не уедет! Еще и мебельщиков своих поторопит – что это они тянут резину? Ей даже спать не на чем! И вообще! Она сегодня же перевезет все свои вещи, все равно они уже в коробках стоят в квартире… Пора уже, пора обживаться в новом доме. Тем более что она уже и девчонок решила пригласить… и Игорь теперь знает, где ее искать…

Блин, и дернул же черт этого Матвеева притащиться в самый неподходящий момент! Еще и на Игоря наорал. Но тот не такой лапоть, пусть не думает. Вон он как ловко поставил на место этого Василия Васильевича… Ва-а-асю! Имя как у верблюда!

Маша ехала домой в самом распрекрасном расположении духа. Да, конечно, Игорь не успел ей рассказать всего, но он сумел сказать ей самое главное: «Как же долго я тебя искал»!

В салоне играла музыка, а Маша все себе представляла новую судьбу с Игорем.

Да, сегодня же непременно надо перетащить в свой дом все необходимое… Где же она видела такой классный туалетный столик? В «Жемчужине»? Нет, в «Венеции»! Точно, там… надо срочно туда ехать!

Сегодня она успевала все. И по магазинам бегать, и насчет мебели договориться, и по телефону поболтать. А телефон звонил, не переставая.

– Мама! – волновался Женька. – У тебя все нормально? Ты чего-то и не звонишь сегодня.

– Женечка, у меня все-все хорошо! Только ты не знаешь, где продают хорошую косметику, а? Какая сейчас хорошей-то считается, а то у меня одни огрызки какие-то.

– Мам… ты уж извини, но я как-то за последними косметическими новинками не очень следил, – даже обиделся немного сын. – Я думаю, может быть, Оля лучше знает…

– Точно! Оля знает лучше! – тут же соображала Маша и уже через минуту звонила невестке: – Оленька, ты мне скажи, а что лучше мне в стену, шурупы ввинчивать или гвозди забивать? Мне надо такую картиночку повесить… даже нет, фотографию. Так что лучше?

Ольга тоже терялась.

– Я… я даже не знаю… надо у Жени спросить.

– Да я его только что спрашивала, он сказал, что ты лучше разбираешься.

Будто почуяв что-то, не переставая, звонили подруги.

– Маш, ты чего вчера звонила-то? – тревожилась Лена. – Случилось чего?

– Да это я так… – решила не говорить подругам ничего раньше времени Мария. – Хотела спросить у тебя, каким ты снотворным пользуешься, а то уснуть не могла.

– Маша! Ты даже не садись на эти снотворные! Я никогда их не принимала! Лучше почитай книжечку какую-нибудь… «Квантовая механика» очень хорошо действует. Я всегда под нее засыпаю.