В субботу в семь за ней заехал Танин. Она спустилась к нему с чуть виноватым видом.

– Тимофей Леонидович…

– Просто Тим, – вдруг предложил Танин. – У нас же сегодня, как я понял, спектакль?

– В некотором роде, – кивнула Маша. – Вы дол…

– И на «ты», все по сценарию.

– Хорошо, но только… сценарий немного нарушен, – виновато взглянула она на Танина. – Мне надо было в цветочный заехать, я там букет заказала, а они опоздали. Так что… заедем. А? Здесь недалеко.

– С огромным удовольствием! – весело откликнулся Тимофей. – С такой красавицей проехаться – это ж за счастье!

– Скажешь тоже, с красавицей, – засмущалась Маша.

– Вы сегодня просто королева! – осыпал ее комплиментами Танин. – Какое платье! Оно так вам идет – просто статуэтка! А глаза! А губы! Такими губами вам надо постоянно улыбаться!

– Тим, а у тебя нет еще ребенка, которого надо в садик пристроить? – усмехнулась Маша. – Ты уже на три места заработал.

Чем ближе они подъезжали к ресторану, тем сильнее тряслись цветы в руках Маши. Танин это чувствовал, поэтому болтал не переставая.

У входа в ресторан стояли и курили мужчины – сам жених Жорик, Дуськин муж Лешка, и… и Матвеев.

Маша достала пудреницу и промокнула лоб. С ума сойти, такая жара!

– Приехали, – остановил свой джип возле самого входа Танин и совсем по-дружески проговорил: – Машенька! Вы сегодня лучше всех! Вы такая красивая! Все будет хорошо, это я вам не по сценарию, по жизни говорю.

– Спасибо, Тим, – искренне улыбнулась Маша. – Я пойду?

– Куда? – рявкнул на нее Танин. – Я сам!

Он выскочил из машины, открыл переднюю дверцу и подал руку Маше. Та вышла, одарив мужчину благодарным взглядом. Он помолчал, улыбаясь и глядя ей в глаза, а потом просто сказал:

– Звони. Я буду тебя сегодня ждать.

Она только кивнула.

Мужчины возле входа синхронно раскрыли рты.

– Я ж тебе говорил, что у нее новый хахаль! – с досадой бросил Матвееву Жорик. – Привет, Мария.

– Привет, – улыбнулась всем сразу Маша и заметила, как окаменел Матвеев.

За столом народу было немного: пара молодоженов, Дуська с Лешкой, Лена с Матвеевым и Маша… Одна.

– Машка! – завизжала невеста и кинулась к подруге на шею. – Все! Все садимся! Машка пришла, больше ждать некого!

– Машка! – подошла к ней Ленка и тоже чмокнула в щеку, как горячей печатью приложила. – А похорошела-то как!

– Ты куда пропала? – верещала рядом Дуська. – Мы ей звоним-звоним, а ее нет и нет!

– Садимся, садимся! – размахивала руками Вероника. – Жорик, куда тебя понесло? Сюда садись, ко мне! Василий, к Лене! Лешка… ну хватит есть! Мы еще не выпили!

– А чего ты одна? – не умолкала Дуська. – А Верка уже всем растрезвонила, что у тебя новый кавалер.

И уже все хором рявкнули:

– Моло-о-оденький!

Маша вспомнила, как они потешались над Веркой по поводу «молоденького», и на минутку стало неприятно – теперь и она объект шуток.

– Он чуть позже подъедет, – покраснев свеклой, едва слышно пробормотала она.

– Мы сегодня зачем собрались? – вдруг резко прервал Матвеев. – Свадьбу отмечать или очередных любовников обсуждать?

– Вась, ну чего ты? – тихо и как-то уж совсем по-семейному урезонила Матвеева Ленка. – Давай я тебе салатика положу.

Этот «салатик» прямо ножом по сердцу полоснул.

– Верочка! – поднялась Маша. – Да… вот тебе букет… Вот тебе подарок, тут в конвертике… Вер, я так рада, что ты нашла свое счастье! Просто… ну просто не знаю, как сказать! Жора! Береги ее. Она хорошая, замечательная женщина! И никому не давай ее в обиду. И главное… Жора, главное, сам не обижай. Ты не знаешь, как это… Когда тебя бросают… обижают ни за что… Это… Ты его ждешь, веришь ему, дышать без него не можешь, а он…

– Жор, ни фига! – не выдержал Матвеев. – Вер, я знаю, Жорка такой же, как и я! Он… Он сдохнет, а бабу… а женщину в обиду не даст! И сам… волком будет выть, но не обидит! А ты, Верка, главное, не ври никогда! Не изменяй! Можно все понять, все простить, но измену, вранье!

– Какое вранье, Верка? – задохнулась от возмущения Маша. – Вранье – это когда за твоей спиной покупается квартира! Когда тебя любят только для того, чтобы время переждать! А у самого уже и любимая женщина есть, и самое тяжелое, что ты не знаешь, в чем виновата! Что ты…

– Вранье, Верка, это когда ты встаешь пораньше, готовишь для любимой сок, кормишь кота, ставишь цветы в вазу, когда на носочках ходишь, чтобы ее сон не потревожить! Когда ты дико опаздываешь на работу, но стоишь и смотришь, как она спит! А потом срываешься в обед домой, потому что не можешь уже без нее даже минуты! Прибегаешь, а твоя любимая на диване с Даровым кувыркается! Что, Маша, так не было?!

– Не было! Никогда! Ни разу! – уже откровенно всхлипывала Маша. – Мне никто не нужен был! Тем более этот Даров! У меня был ты!

Верка сидела с бокалом шампанского и только испуганно вертела головой – от Матвеева к Маше и обратно. Дуська уже готова была зареветь, Жорик хмурился, и только Лешка равнодушно жевал салаты и запивал водочкой. У него по регламенту была свадьба.

– Я ж просил тебя – не ври! – метал молнии Матвеев.

– Я и не врала! Тебе – никогда! – резко отвечала Маша. – А ты! Не хватило мужества все объяснить? Я ж не дурочка, я б поняла! А ты! Такой же, как Даров!

– Я такой же? – паровозом дышал Матвеев.

– Тихо! – вдруг рявкнула Ленка. – Маш, пойдем умоешься… Пойдем… А ты, Верочка… Ну хоть «горько» тебе, что ли…

Верка не стала ждать, когда еще попросят. Кинулась на шею Жорику, а Ленка взяла за локоть Машу и силой увела из зала.

– Умойся, – велела она ей в дамской комнате. – У меня косметичка с собой, подкрасишься заново.

– Да не надо, – всхлипывала Маша, умываясь. – Я больше туда не вернусь.

Ленка помолчала, потом вздохнула:

– Я и не знала, что у тебя так серьезно… Видела, как он переживает, даже злилась на тебя. Думала, ты из-за Дарова совсем башку потеряла. А этот мучается.

– А тебе-то что? – фыркнула Маша. – Тебе только на руку. У вас же, я слышала, роман!

– От Верки слышала? – спокойно спросила Ленка. – Та наговорит.

– А чего, вы с ним вместе не живете, что ли? – вроде бы равнодушно спросила Маша.

– Не вместе, – поправила Ленка. – В одной квартире. В его квартире. Ты же знаешь, он щенка хотел. Мы и выбирали. Ну и сдружились… Сдружились, Маша, ничего больше! А потом… потом с Витькой неприятная история вышла – руку он на меня поднял. Да еще и как. Я девчонкам не говорила. Матвеев сам догадался. Ну и… прямо матом меня крыл. Честно говоря, мне стыдно тогда стало. Если б девчонки сказали, может быть, не так бы было, а Матвеев… Мужик все же… Он мне тогда и предложил к нему в квартиру перебираться… Маш, я даже не знаю, какая в его комнате обстановка! Я только в своей комнате и на кухне. Ну зачем же врать-то?

– И… И ничего не было? – все еще всхлипывала Маша.

– А чего бы было? – опять вздохнула Ленка. – Я только от Виктора ушла, до этого ли было мне? Ты ж знаешь, я за штанами не гонюсь… Правда, сидели вечерами, говорили подолгу… Он мне про тебя рассказывал.

– И что? – с надеждой уставилась на нее Маша. – Чего он рассказал-то? Отчего он ушел?

– Не знаю, Маш… – искренне сожалела Ленка. – Я думала, ты сама знаешь…

– Да не знаю я! – снова всхлипнула Маша и тихонько завыла.

– Как же ты не знаешь?! – ворвался в женский туалет Матвеев. – Ты же…

– Матвеев? Ты под дверью подслушивал, что ли? – удивилась Ленка.

– Да нет, я в своем туалете слушал, – отмахнулся тот и снова обернулся к Маше: – Как же ты не знаешь?! Лен, выйди!

– Вась, но… туалет-то женский, – напомнила подруга.

– Выйди, говорю!

Ленка вышла.

– Маша, ну как же ты не знаешь? Ну я же… – Он в бессилии поднял голову кверху, посопел и уже спокойнее заговорил: – Маша, я в тот день…

Да, в тот день он пытался работать. Честно старался. Но не мог. Плюнул на все, сорвался с работы и понесся домой. Правда, по дороге еще успел заскочить в цветочный ларек и купить букет хризантем. Белых и пушистых, какой ему казалась Маша.

Он вошел в дом и остолбенел! На диване, не таясь, лежал Даров и обнимал Машу!

Матвеев зарычал, хотел кинуться и… наверное, разорвать! Но Даров Маше проговорил: «Не бойся, Машенька, ты же знаешь, это твой дом… Матвеев сейчас сам поймет, что он лишний». И Матвеев понял.

– Ты врешь! – блеснула глазами Маша. – Меня не было с Даровым! Я бы его на пушечный выстрел к себе не подпустила!

– Маша, – как от боли поморщился Матвеев. – Ну я тебя прошу, ну не надо… Я же видел! Дня за два до этого я видел, как Даров отъезжал от нашего дома… А ты как раз в новеньком платьице была. Вся взволнованная такая. Я еще тогда понял – Даров приходил. А потом…

– Погоди, – остановила его Маша. – Да, я покупала платье, но… Дарова не было. Ты можешь мне не верить, но…

– Я ж не дурак, Маша, ну любишь, ну так и скажи!

– Ты дурак, Матвеев, – просунула голову в дверь Ленка – она охраняла вход в туалет и все слышала. – Если б нормальный был, не стал бы любимую женщину обвинять, а подумал бы лучше, а как же так вышло? И может быть, Даров сам все устраивает, чтоб вас лбами столкнуть? Он, может быть, все еще Машку вернуть хочет, а это такой человек, что…

Матвеев онемел. Эта мысль ему просто не приходила в голову.

Маша тревожно смотрела то на Ленку, то на Матвеева.

В дверь вдруг заглянула незнакомая женская голова и пропищала:

– Ну, может быть, хоть горшок дадите?

Матвеев выскочил из туалета. Маша сразу же вышла на улицу. Она ничего не понимала. Следом за ней вынеслась Ленка.

– Маш, ну пойдем в зал, Верка уже сама не своя… и Матвеев куда-то уехал…