Девушка вспомнила сегодняшнюю драку и поежилась. Сегодня он был пугающим, но… она понимала его состояние – друг, может быть, даже лучший за его спиной встречался с его девушкой. Если бы нечто подобное случилось с ней, она бы изменщиков точно пристукнула! Это ведь так ужасно, когда тебя бросают, меняют на кого-то, оставляют на съедение одиночеству, растоптав чувства. Подобный опыт был у девушки в недавнем прошлом – ее парень, единственный, кого она любила, ни с того ни с сего пропал, а после написал прощальную эсэмэс, где сообщил, что больше с ней быть не желает.

Ника вновь взглянула в его лицо. Спал Никита бесшумно, словно не дышал.

«Ну и для чего ты сломал себе жизнь?» – с грустью подумала отстраненно девушка и нанесла еще пару штрихов к последнему варианту его портрета.

Сфотографировать его она не додумалась, а когда ее рука потянулась к телефону, оказалось, что он разрядился. И за это она потом долго ругала себя, потому как с тех пор могла смотреть только на собственноручные портреты Никиты. Общих фото у них, естественно, не было, и быть не могло. А в социальных сетях она не могла найти его. Конечно, Никита хорошо запечатлелся и в ее памяти, но снимков все равно не хватало. А еще больше – не хватало его самого.

Девушка вырвала из тетрадки еще один листок и все тем же карандашом скоро и умело набросала свой собственный автопортрет.

«Надеюсь, не выбросишь =)», – написала она на уголке бумаги и, подумав, приписала внизу свой номер телефона. Чтобы не забыл. Бумагу со своим автопортретом и номером телефона девушка положила Нику в кожаную барсетку, лежащую на стуле рядом с кастетом. На спинке этого стула висел аккуратно сложенный пиджак и галстук. Девушка провела рукой по плотной ткани, приятной на ощупь, и вздохнула. Что будет завтра, она совершенно не представляла. Неужели Никита уедет и все закончиться? И не надо больше будет встречаться с ним, прожигать злобно взглядом затылок, целовать его? И не надо будет…

Девушка вдруг резко повернулась в сторону приоткрытого и занавешенного окна. На улице что-то происходило. Звук нескольких подъехавших машин насторожил девушку, и она, мгновенно встав, на цыпочках подошла к окну. Неужели их нашли?! Ника, замирая от страха, отодвинула штору и осторожно выглянула в окно. Неподалеку стояли две машины, из которых вышла припозднившаяся компания молодежи, явно что-то празднующая, и скрылась из виду в дверях подъезда.

У девушки отлегло от сердца. Нет, показалось. Это не за ними, не за ними! Интересно, а если их найдут, она будет соучастницей.

«Нет, не найдут!» – строго сказала она сама себе.

А Никита все так же беззвучно спал. Чуть подумав, девушка наклонилась к спящему парню и поднесла к его губам и носу пальцы. Нике захотелось узнать, какое у Укропа его почти неслышное дыхание – горячее или холодное?

– Я еще не умер, – отозвался тут же молодой человек, недовольно открыв глаза и резко поднявшись. Ника отшатнулась. А Ник стал скидывать с себя рубашку – ему стало жарко. – Не надейся, девочка.

– Дурак, что ли? – тут же обиделась она. Смерти Никите она не желала совершенно. Хотя он, конечно, заслуживал того, чтобы его пару раз хорошенько приложили по ребрам за хамство.

– Спи, – приказал он ей.

– Не хочу. – Ника внимательно изучала его обнаженный торс с довольно хорошо проработанной мускулатурой, не массивный и не рельефный, как у ребят из спортзала, но все же привлекательный. На светлой коже виднелось достаточное количество шрамов. Ей опять стало его жалко. А еще захотелось прикоснуться к нему – какое глупое желание.

– Спи. Хватит ходить по комнате и постоянно бегать к окну. Если они приедут, ты их не услышишь.

– Я не могу спать.

– Мне что, тебе колыбельные петь? – спросил Кларский у Ники сердито.

– Да.

– Что ты там сказала?

– Я ложусь спать, – торопливо сказала она. – Но в этом платье спать неудобно.

– Я не буду предлагать тебе раздеться, – зевнул Никита.

– Я знаю, что делать! – заявила Ника радостно. Она порылась в шкафу, убежала в ванную и вскоре возвратилась замотанная в простыню.

– Оригинально.

– Зато удобно!

Никита ничего не ответил, выключил светильник и заставил Нику лечь на диван, около стенки, но на расстоянии от себя, а в двенадцать дня вновь распахнул покрасневшие от усталости и беспокойных снов глаза от того, что наглая девчонка обняла его и уткнулась носом в плечо. От ее волос все еще пахло знакомыми духами.

«Достала», – подумал Ник и аккуратно переложил девушку.

На ангела Ника не походила ни на йоту. Скорее на ведьму с малиновыми губами. Парень, сам не зная, зачем он это делает, коснулся их большим пальцем. И почему у женщин такие мягкие губы?

Теперь видящая сновидения Ника лежала рядом с ним – в отличие от парня разбудить ее было крайне сложно – и тихо сопела. Никита редко видел рядом с собой спящих людей, предпочитая, чтобы и его предающегося снам никто не видел. Спящий – значит беззащитный. Март часто говорил так. Он все же не зря прошел зону. Однако он не упоминал, что беззащитность может нравиться. А теперь Кларскому нравилось просто лежать на диване и смотреть на Нику, чьи глаза были закрыты, а дыхание – ровным.

Налюбовавшись на девушку вдоволь, Никита встал, потянулся, разминая затекшие мышцы, и неожиданно наткнулся на собственные портреты, валяющиеся на полу – аккуратностью Ника никогда не страдала. Он внимательно изучил их, едва заметно хмурясь, и аккуратно сложил на журнальном столике.

Через некоторое время парень, воспользовавшись домашним телефоном, позвонил одному из проверенных людей Марта, связанных с полицией. Тот тут же торопливо сказал, что за ночь поймали почти всех тех, ради кого, собственно, устраивали «Перехват», и посоветовал скрыться из города немедленно, а после бросил трубку. Ника к этому времени тоже уже проснулась – Ник разбудил ее своим голосом. Она не хотела засыпать, планируя всю ночь просидеть рядом с ним, и теперь испугалась, что потеряла время.

Девушка мгновенно поняла, что он сейчас уедет, и, как только увидела парня, вместо «Доброго утра» выпалила совершенно другое:

– Никит, возьми меня с собой!

– Заткнись, – тут же сказал он. Скорее по привычке. Но глаза его стали из сосредоточенных растерянными. – Ты хотя бы иногда думай, что говоришь.

Кларский вышел из комнаты, а когда через пару минут вернулся, девушка, переодевшаяся в темно-синее платье, снова пристала к нему:

– Никита.

– Что еще?

– Ты мне нравишься, – скороговоркой выпалила Ника, как будто бы готовилась сказать эту фразу всю ночь. Парень, услышав это, рассмеялся, правда совсем невесело.

– Чего смешного? – закричала она тут же, топнув ногой. Ника все еще боялась, что сейчас к ним ворвутся люди с автоматами, и боялась, что он сейчас уедет, и больше они не встретятся, и это делало ее нервной.

– Совсем ничего. И куда я должен тебя взять?

– С собой… – опустила глаза Ника.

– А ты знаешь, куда я еду?

– Н-нет.

– А зачем просишь о том, чего не знаешь?

Ника не нашлась, что ей сказать.

– Иди сюда, маленькая глупая стервочка, – притянул к себе девушку Никита, внезапно захотевший ласки и тепла. – Иди ко мне. Иди.

Он жестко, требовательно и как-то совсем не романтично и не нежно поцеловал ее, чувствуя, что она не сопротивляется и даже боязливо отвечает на поцелуй, и так же внезапно отпустил – даже оттолкнул. Потому как понял, что если поцелуй затянется, он долго еще не выйдет из этой квартиры. Ник боялся, что не сможет себя контролировать.

– Это очень смешно, – сказал он, отстранившись. – Поверь. Очень. То, что ты делаешь – забавно. – Он убрал ее руку со своего плеча. – Деньги, что обещал, я перечислил все. И добавил немного. Купи себе что-нибудь стоящее.

Как оказалось позже – добавил Ник вовсе и не немного…

– Не бойся, через перевод тебя не найдут, на твой счет я положил деньги через банкомат.

– Да при чем тут деньги! Ну не уезжай, – почти с мольбой сказала Ника, глядя, как загипнотизированная, на его губы.

– Почему?

– Без тебя… скучно будет.

– Да уж, некому будет лечить тебя после наркоты, так? – осведомился парень.

– Вот же ты…! Жалко.

– Что? – не понял Никита, одеваясь и совершенно не смущаясь Ники.

– Не что, а кого. Меня. – Девушка всхлипнула.

– Чего? – переспросил он, думая, что если она разревется – он ее точно убьет. Чтобы не мучилась.

– Тебя мне жалко, – глухим, полным непрошеного отчаянья голосом сказала девушка. – Ты не такой плохой, каким хочешь казаться.

– Да ну? – прищурился Никита. Что-то в нем требовательно кричало: «Скажи, скажи еще, какой я хороший! Хотя бы ты скажи! Скажи!»

– Я уверена. Я знаю.

Никита ничего не ответил на это.

– Мне не хочется тебя отпускать, – сжала губы Ника.

– Я вернусь к тебе, раз не хочется, – было ей ответом.

– Нет, правда.

– Правда, вернусь.

– Ну, Укроп! – выпалила девушка, едва сдерживая слезы. Никита, натянувший уже пиджак, сделал вид, что рассердился.

– Как ты меня назвала?

– Никак, – она резким движением вытерла покрасневшие глаза. – Никита, с тобой все будет хорошо?

Парень внимательно посмотрел на едва не плачущую девушку и только головой покачал. За время их диалога он собрался полностью и теперь был готов выбежать на улицу, чтобы оседлать «Выфер» – «Выфер» клоуна Смерча! – и уехать из города.

– Да. – Он не знал, говорит правду или лжет.

– Я с тобой.

– Нет.

– Я с тобой! С тобой!

– Куда ты со мной? Хватит нести чушь! Ты не ребенок! – не выдержал Ник. Глупость он ненавидел. – Ты вообще понимаешь, что происходит? Меня ищут менты, Карлова! Да ты действительно дура! Ты знаешь, чем я занимаюсь? Кто я такой? Что делаю?

– Догадываюсь, – хмуро отвечала девушка.

– Плохо догадываешься! Зачем такого, как я, ты покрываешь? А? Из жалости? Да засунь ты ее, эту жалость, куда подальше! – вспылил Никита. Он давно так не повышал голос – видимо, скопившееся напряжение дало о себе знать.