– Что же? – не поняла Лида, но отчего-то заинтересовалась. Парень поманил ее пальцем к себе. Девушка пожала плечами, но вернулась к автомобилю и даже наклонилась к окну.

– Что? – повторила она, хотела, было, сказать что-то еще, но он неожиданно взял ее рукой за подбородок и достаточно властно поцеловал. Лида, чуть стормозив, отшатнулась лишь через несколько секунд. Дышать ей резко захотелось глубоко и часто-часто. У его губ был дерзкий вкус красного вина, которое они пили в «Афинах», и дыхание было таким же горячим. Лида резким, даже нервным движением прикоснулась тыльной стороной ладони ко рту, желая стереть ею вкус вина, но не стала этого делать. Так и застыла – с ладонью у губ.

– Эй, ты что, с ума сошел? – сдвинула она сердито брови. Он все испортил! Придурок!

Парень задумчиво облизнул губы, и его глаза странно блеснули из-под стекол очков в свете слабо горящих фонарей.

– Мило, не находишь?

– Не нахожу.

– Не считаешь нужными поцелуи на первом свидании? – вкрадчиво поинтересовался Петр.

– Не считаю. Все, пока. Пока! – сердито отозвалась девушка и, развернувшись, направилась к подъезду. Пока нервно открывала подъездную дверь ключом, молодой человек, неслышно ступая, вылез из своей фиолетовой «Мазды» и также неслышно зашел вслед за рассерженной девушкой в подъезд. Их обоих окутала темнота – лампочки на первых двух этажах, как это часто бывало, не горели, и были видны лишь силуэты и смутные очертания предметов. Невысокие каблуки Лиды застучали по ступенькам, и Петру понравился этот звук. Дробный, задорный и очень женственный.

– Лида, – позвал он высокую брюнетку осторожно. Она, не знавшая, что парень тоже в подъезде, вздрогнула от неожиданности. Стук каблучков прекратился.

– Ты? Ты здесь? Зачем ты пошел за мной? – сердито спросила девушка, подумав, что происходящее может закончиться для нее весьма плачевно. Он совсем? Зачем он за ней поплелся? Чего хочет от нее в темном подъезде поздним безлюдным вечером?

Ей вновь вспомнился его разговор с Кларским. Вот же она дура! Этот Петр, хоть и родственник Смерча, – бандит, а она повелась на его галантность, вежливость и романтический настрой! Он наверняка не без задней мысли позвал ее в дорогущий ресторан – богатые плохие парни не приглашают просто так куда-то простых девочек, пусть даже и хорошеньких. Лидия вполне отчетливо поняла, что в таком случае хочет получить от нее этот симпатичный брюнет, который, несмотря на то что ниже ростом, заставляет ее чувствовать в нем настоящего защитника. Защитника ли?

– Зачем пошел? Хотел кое-что сказать еще.

Парень оказался рядом с ней. Мимолетом проведя рукой по ее замершим пальцам, держащимся за перила, поднялся на ступеньку вверх и оказался на одном уровне с девушкой. Положил ей руку на талию, притянул к себе и прошептал на ухо, щекоча его дыханием – таким же горячим, как и тогда, в клубе:

– Ты все-таки очень интересна мне, Лидия.

Она отпрянула, но он с легкостью удержал ее и засмеялся.

– Ты боишься меня? – прошептал он вновь, с удовольствием гладя ее по спине и по густым прямым волосам. – Боишься? Леди, прекрати. Я же сказал, что с тобой буду джентльменом.

Он и правда чувствовал ее страх. Странно – они провели вместе несколько часов, а его эмпатия по отношению к ней увеличилась. Как будто бы он стал лучше понимать ее.

– Я не боюсь, – почти без дрожи в голосе отозвалась Лида, понимая неожиданно, что наслаждается ситуацией, не смотря на то что он может быть опасен. – Отпусти меня, это лишнее.

– Нет, – теперь он дотронулся губами до ее щеки. – Мне приятно быть с тобой. Нет, увы. Не отпущу.

Его дыхание переместилось на ее висок.

– Или ты вновь будешь иметь что-то против моего роста? – спросил Петр, еще сильнее прижимая девушку к себе. – Прекрати ставить себе проблемы там, где им не место. Хорошо?

Теперь она чувствовала тепло его дыхания на шее, и, что самое жуткое, ее сердце тоже чувствовало это тепло. После слов Смерчинского страх почти ушел, оставив место новоявленному доверию. Лида закусила губу, повернулась к Петру, как робот положила руки ему на плечи, вздохнула едва слышно и уже сама поцеловала его. Коротко, но со всем отчаянием девушки, которой было плохо одной. А затем отстранилась. Посмотрела ему в глаза. Прочла в них почти что восторг и улыбнулась.

– Хорошая девочка, – едва слышно проговорил парень, запуская пальцы в ее волосы. – Не бойся. Я ведь ничего тебе не сделаю. Ладно? Ответь. Ну же?

Лида только кивнула и вновь потянулась к его лицу. Вкус вина никуда не исчезал и, кажется, даже усиливался. Как и ее сердцебиение. И, как Петр с печалью отметил чуть позже, – и его сердцебиение тоже.

«А он нежнее, чем Женя, – мимолетом подумала девушка, касаясь его предплечий, – хоть его губы и жестче».

У нее слегка закружилась голова – от резкого скачка эйфории в душе.

Они простояли в подъезде почти час, а, может, и больше. «Разговаривали». В темноте наслаждались друг другом. Лида больше не вспоминала бывшего парня, а Петр действительно оставался почти джентльменом.

Наверное, эти двое смогли пробыть там в объятиях друг друга и больше, только Петр вовремя понял, что уже не в силах сдерживаться и, пообещав девушке, что приедет за ней завтра, фактически сбежал в свою машину. Быстро уселся на место водителя, завел свою фиолетовую красавицу, которую нежно любил куда сильнее большинства людей, и едва ли не с места разогнавшись, поехал подальше отсюда. Через пару кварталов остановился, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он все еще чувствовал эту девчонку и ее прохладные пальцы, и слегка горькие почти не ощутимые духи, и даже вкус ее помады, которой на губах Лиды, впрочем, не осталось. У него до сих пор оставалось послевкусие после долгих поцелуев. Довольно необычное и приятное. Заставляющее не просто попробовать новое блюдо, а полностью съесть его.

«Да ты вконец обесценился в моих глазах, братец. Надо было тащить ее к себе, и ты великолепно провел бы с девочкой ночь. Не мучился бы сейчас», – сказал внутренний голос раздраженно.

Самому себе приказав заткнуться и более-менее успокоившись, молодой человек надел гарнитуру, вновь завел машину и, чуть подумав, набрал номер Ланде. Судя по всему, этот жаворонок уже видел десятый сон, но Петру было совсем не в лом разбудить друга. Вежливым он действительно был только с девушками. И еще с родственниками, например, с Даниилом Юрьевичем, отцом и дядей.

– Да, слушаю, – на удивление быстро взял Ланде трубку.

– Спишь? – спросил Петр, аккуратно останавливаясь на красный. В некоторых вещах он был пунктуальным, например в вождении машины. И Лида, недавно едва не сделавшая из него участника ДТП с наездом, была виновата и сегодня – из-за нее он так резко газанул со двора. Чтобы уехать прочь.

– Нет, – голос у Микаэля был слегка уставшим, каким-то отстраненным – еще больше, чем обычно, но каким-то радостным.

– Нет? Ты же всегда ложился рано, – удивился молодой человек в очках. – Что заставило тебя не спать сейчас? Твой мудак мешает?

– Нет, Черри вообще дома нет, – сразу понял, о ком идет речь, Ланде. – Он где-то зависает у друзей. В компании алкоголя и девочек.

– Ну, идиотов не переделать. Поможет только трансплантация личности, – философски рассудил Петр. – Так почему же ты не спишь?

– Переписываюсь с девушкой, – отозвался Ланде, и действительно, хозяин «Мазды» услышал, как пальцы друга быстро стучат по клавиатуре.

– Нашел себе девушку? – полюбопытствовал Петр. Насколько ему было известно с детства, милаха Микаэль у девчонок пользовался бешеной популярностью, только обычно сторонился их. И не из-за комплексов или из-за вечной и всегда верной любви к неизвестной богине, нет. Просто из-за девиц у парня частенько возникали какие-то наиглупейшие ситуации. Ланде казалось, что его преследуют сумасшедшие.

Давным-давно, в детском лагере около моря девчонки-сестренки из старшего отряда, которым Ланде безумно нравился, воровали у него вещи, мазали пастой, всячески лезли и обзывались и доводили мальчишку до настоящих истерик, после одной из которых мать вынуждена была забрать его из лагеря. Чуть позже одноклассница, без памяти влюбившаяся в добродушного интересного парня, решила из-за него резать вены и даже написала записку, где говорила, что жить не может без Микаэля, но просила никого не винить в ее смерти, тем более его. С ней, конечно же, ничего не случилось, но разборки между его родителями, ее предками, а также школой и даже полицией получились крутые. Как-то раз в университете целых три одногруппницы устроили из-за беловолосого настоящую драку, и их едва разняли парни. Опять вышел громкий скандал.

Последней такой забавной ситуацией была феерическая разборка с бывшим дружком одной из девушек, которая вдруг опять-таки влюбилась в Ланде и решила с ним встречаться. Микаэль тоже заинтересовался ею, и они даже сходили на пару свиданий, таких же романтичных и милых, как и сам он. Только вот потом бывший молодой человек девушки прознал про то, что подруга бросила его из-за беловолосого парня, и подкараулил его во дворе собственного дома. Избивать его не решился, потому что вокруг было много народу, только лишь двинул пару раз по челюсти и позвал на стрелку, раз кое-кто «такой крутой перец, и отбивает чужих девчонок безнаказанно». Ланде на стрелку ни в какую идти не желал. Тогда парень начал серьезно угрожать ему по телефону. На свое несчастье коварно брошенный однажды наткнулся по мобильнику на сонного Черри и, как-то сдуру перепутав того с Микаэлем, еще раз в матерных выражениях пригласил на стрелку. Черри оскорбился до глубины души, пообещал прийти, и не один, а потом стряс с Ланде правду о происходящем.

– Твою мать, почему я должен тебя всегда защищать?! – орал он часа два на весь дом. – Какого косого хрена ты вечно притягиваешь неприятности? И какого бубна я обязан валить из-за тебя на разборку с каким-то тупыми ошметками мяса?

– Не ходи никуда, – надулся Ланде тогда, с ногами взобравшись на диван. Он учил очередную роль, и ему, честно говоря, было не до бывшего своей девушки. Он ко всему относился философски. И на этого сумасшедшего, что названивал ему, Микаэлю было плевать.