– Я вижу, дорогая, у меня пока еще дальнозоркость, а не близорукость. Я все очень хорошо вижу, – все так же спокойно отозвался глава семьи. – Ох, Мика проказник, ох, проказник. Не все же Сашке водить домой девушек! Но, видимо, сердце нашего мальчика она покорила, раз он привел ее к себе. Раньше-то не водил. Интересно, это они так веселились вчера на первом этаже? Ах, это же Сашка приводил друзей. Семен Васильич из тридцать второй жаловался, что они до ночи слушали музыку. А вот я хоть слово сказал Семен Васильичу, когда его племянник-тенор распевался на весь дом? Ни слова! Ни единого! Хм, но все-таки Мика взрослеет наш, да, – сказал он себе в усы.

– Поэтому я и хочу пообедать с ними, чтобы все про девочку узнать, – прошептала заговорщически супругу Ангелина и вновь подошла к кровати, не понимая, что каждый ее шаг и каждое ее слово приближают Марину к обмороку.

– Что ж, тогда ты буди, а я пока, пожалуй, сварю кофе, – решил Павел Аскольдович и степенно удалился вниз.

– Ангел! – решительно потормошила крепко спящего парня за плечо женщина. – Подъем!

– Мама! – открыл глаза, наконец, недовольный Ланде, не замечая Марины. – Хватит называть меня Ангелом. И вообще… я спать хочу.

И он перекатился к самому краю кровати.

– Это не новость, ты всегда хочешь, – не впечатлилась его мать. – Вставай.

– Не-е-ет.

– Ангел, но как же так? Тебе не стыдно? А твоя подруга?

– Какая еще подруга? – не понял молодой человек, которому казалось, что ему всего лишь приснился дивный сон с участием Марины. Он надеялся заснуть и снова увидеть ее.

– Та, которая рядом с тобой на кровати, Ангел. Ты ведь нас познакомишь, да? – поинтересовалась его мама.

Парень с огромным удивлением поднялся, уперся руками в мягкий матрас позади себя и, увидев Марину, едва не свалился с кровати – локти его неожиданно подогнулись.

– Мама! Выйди из комнаты! – закричал он, вспомнив, наконец, все.

– Я жду вас через десять минут в столовой, – весело пропела Ангелина Карловна и, смеясь, ушла.

– Мари… Марина, – осторожно потрогал указательным пальцем Ланде плечо девушки. – Мариночка, а почему ты…

Брюнетка тут же распахнула глаза, резко поднялась и, придерживая одеяло на груди, села напротив молодого человека. Взгляд у нее пылал презрением, негодованием и страхом, а на губах застыли не слишком добрые слова.

– Доброе утро, – очень доброжелательным тоном сказал вежливый Мика.

– Доброе? Для кого оно доброе, идиот? – зашипела Марина, стараясь не повышать голос. Она все время оглядывалась на дверь – чтобы, не дай Бог, вновь не вошли родители беловолосого кретина. – Для кого, спрашиваю?! А?

– Для меня. И для тебя, надеюсь.

– Ты, – ударила парня кулачком в грудь девушка. – Ты… Ты!

– Что я? – спросил парень, и, не сдержавшись, улыбнулся – понял, что прошедшие сутки он прожил не зря!

– Ты козел! – вновь несколько раз ударила она его.

Он, думая, что она так шутит, поймал, было, ее руки, а у Марины в этот момент едва не слетело одеяло, и она, едва не взвыв, вновь прижала одеяло к груди.

– Да как ты посмел! – не сдержавшись, закричала она, но вовремя спохватилась и вновь зашипела: – Как ты вчера посмел меня это… опоить, привести сюда и устроить такое!

– Я? – упер руку в бок Ланде. – Да это ты меня весь вечер соблазняла.

– Ну, ты и сволочь, – жаждала, что парень признал себя виноватым, Марина. – Козел. Похотливый дятел. Урод!

– А ты меня еще и Микой обзывала, – покачал головой парень – волосы упали на его белокожие плечи, и Марина с тоской поймала себя на мысли, что ей вновь хочется коснуться их – и волос, и плеч. Этот парень внешностью и поведением явно выбивался из списка тех, кто нравился девушке раньше, но даже сейчас, связанная эмоциями злобы и страха от всего произошедшего, Марина продолжала где-то глубоко внутри понимать, что Мика – да-да, именно Мика, ведь ему, черт возьми, так идет это имя! – привлекает ее. И это еще больше ее злило.

– Зря, что только Микой, – отозвалась с праведным негодованием девушка и вдруг увидела красный длинный шарф. По спине у нее полетели стремительные мурашки – все из-за тех же воспоминаний. Она даже о головокружении и плохом самочувствии забыла. Да как же так?! Как?

– Да я на тебя сейчас… заявление в полицию напишу! Ну ты и дурак! Животное! Извращенец!

– Пиши, – обиженно пожал плечами парень, не совсем понимая истерики девушки. – Я тебе помогу. Можно образцы в Интернете найти.

– Он еще и издевается! – сквозь зубы сказала девушка, готовая вот-вот разреветься от обиды.

– Я не издеваюсь. Я тебя не понимаю, – спокойно отозвался Ланде.

– Не понимаешь, значит? Зачем ты это сделал?

– Что сделал? – недовольно спросил юноша. Вчера ночью им было хорошо, и она казалась нежной и ласковой, прямо как морской бриз. А теперь что случилось и почему во всем он виноват?

– Придуриваешься? – сощурилась Марина.

– Нет, – был честен парень, и гостья наградила его презрительным взглядом.

– Отвернись. Немедленно отвернись. Я оденусь, – гордо вздернула подбородок девушка, решив, что сейчас она быстренько оденется и смоется прочь отсюда, и пусть этот кошмар будет позади. И как, как она умудрилась вляпаться в такое? Уму непостижимо.

– Мне тоже одеться нужно, – зевнул Ланде. – И смысл отворачиваться, мы ведь…

– Заткнись. Ни слова больше, – предупредила его оскорбленно и смущенно одновременно Маринка. – Или я тебя удушу. Отвернись к окну и дай мне одеться.

– Как тебе угодно, – обиженно сказал молодой человек и улегся на бок, уставившись в окно. Все новые и новые подробности вчерашней ночи всплывали у него в голове, и все сильнее и сильнее ему хотелось улыбаться, желательно, удерживая в объятиях балдевший строптивый морской бриз.

«Как мне угодно… Как мне угодно! Да мне угодно сквозь землю провалиться! Он точно издевается! – лихорадочно искала свои вещи на полу Марина. – И сама-то хороша! Напилась и первой к нему приставать стала. А все этот Черри виноват. Нашел себе какую-то девицу, а я оказалась в пролете. Естественно, мне было плохо, а наш Микочка таким отличном шансом воспользовался. Нет бы отказаться! Сказать: «Марина, что ты делаешь, мы ведь друг друга не знаем почти!» И еще его предки нас застукали. Какой позор! Мамочки, что же делать-то?»

– Ты все? – спросил Микаэль с кровати. Свои джинсы он нашел у изголовья кровати и успел их натянуть.

– Да, почти.

– Я могу повернуться?

– Я скажу тебе когда, – надела футболку девушка. – Слушай… А тебя что правда зовут Ангел? – вдруг спросила Марина.

– Меня зовут Микаэль. Это имя дал мне мой родной отец, а маме оно никогда не нравилось, – поморщился парень. – Поэтому она всегда называет меня Ангел. Из-за этого мне пришлось менять паспорт.

– Почему?

– Потому что в свидетельстве о рождении и в паспорте я был записан ею, как Ангел! – сердито отвечал хозяин комнаты.

– Что за глупое имя? – Марине казалось, что она где-то что-то упускает. Что-то очень важное. – Зачем она тебя так назвала?

– Потому что ее саму зовут Ангелина. Мама подумала, что будет забавно, если сын Ангелины будет носить имя Ангел. К тому же Микаэль или Михаил – это один из высших ангелов, вернее, архангел, предводитель воинства Света. Мама считает, что с именем получилась забавная игра, и я – Ангел вдвойне.

– О, Боже мой! – поразилась девушка, вспомнив почему-то, что в переписке Черри терпеть не мог, когда она называла его ангелом. – Дурдом. Все, можешь поворачиваться. А Ланде – это что?

– Фамилия. Это моя фамилия, доставшаяся от отца. Мика, Ангел… Почему вы не можете звать меня просто Микаэлем?

– Хватит мне зубы заговаривать, идиот, – прошипела Марина, застегивая металлическую пуговицу на шортах. – Так ты признаешься, что ты решил устроить, а? Поразвлекся со мной, да? Доволен теперь? Немедленно мне отвечай!

– А тебе не понравилось? – совершенно невпопад спросил парень, поворачиваясь и глядя на любимую девушку. Он понимал – или сейчас он что-нибудь сделает, или ее потеряет.

– Понра… – тут девушка осеклась и продолжила злобно: – Понравилось ли мне? Нет! Да что за тупые вопросы! Все, я ухожу, придурок.

– Не уходи, – попросил ее Микаэль неожиданно, остановив прикосновением за локоть. – Пообедай с нами. Пожалуйста.

– Зачем? – сверкнула темными глазами Марина.

– Ты мне нравишься, – признался, наконец, Ланде. Он глубоко вдохнул воздух, прикрыл глаза, удерживая внимание на кончиках ресниц, и представил себя в образе сводного брата – Мика умел быть отличным актером, и когда он надевал маски ролей, что доводилось ему играть, то чувствовал себя иначе. Словно становился действительно другим человеком, и это выражалось в его словах, мимике, походке, даже во взгляде. Ольга, Дэн и Никита тоже были отличными актерами, но между ними и Ланде было одно существенное различие: Оля и Ник играли свои роли в жизни, притворяясь перед другими людьми, Денис – перед самим собой, защищаясь от воспоминаний, а Ланде использовал свой дар только на сцене, где перевоплощался в другого человека только ради любви к искусству. А сейчас же ему нужны были смелость и настойчивость, а эти качества можно было позаимствовать у Александра.

– Ты мне очень нравишься, – громче и тверже сказал Ланде.

– Что-что? – переспросила удивленно девушка.

– Ты мне очень нравишься, и уже давно, – вновь произнес молодой человек еще куда более уверенно, чем прежде – тембр его изменился и показался Марине знакомым, очень знакомым. – Останься. Ты не пожалеешь, если останешься. Обещаю.

– Что с тобой? – даже перестала злиться брюнетка. Вроде бы он только что был мягким и пушистым котеночком с белой меховой шубкой, а теперь показал коготки, намекая, что он не котеночек вовсе, а взрослый кот, просто миниатюрно сложенный?

– Со мной все в порядке. И да, я общался с тобой вместо Черри, – совершенно обыденным беззаботным тоном сообщил парень. – Можешь делать со мной все, что хочешь, устраивать истерики, сбегать или бить, но знай – ты мне очень нравишься.