– Извини, ради бога! – Она подавила усмешку. – Я просто думаю, как потешился бы над твоими словами Майлз… Да, наверно, мой брак с ним был бы просто нарушением всех правил! Но я рада, что его тут нет! Ибо иначе он стал бы над тобой подшучивать, а это неминуемо вызвало бы у тебя желудочно-кишечный приступ, как ты изящно выражаешься! Хватит засорять мне уши, Джеймс! Пойми, что я давно уже вышла из постромков. И мне, откровенно говоря, плевать на его репутацию и на репутацию его семьи.

– Ты истеричка! – объявил Джеймс с радостью, словно подыскал хорошее оправдание собственной тупости. – Ты сама не знаешь, что говоришь. Он ведь человек без принципов, без уважения к тем целомудренным истинам, которым тебя учили с детства…

– Вот именно, – холодно заметила Эбби. – И без малейшего почтения к семейственности, и в этом, я полагаю, он абсолютно прав!

Джеймс сказал осуждающе:

– Я понимаю, что ты говоришь глупости из своего упрямства, но все равно, такое поведение совсем тебе не к лицу! Когда ты заявляешь, что тебе наплевать на репутацию Каверли, ты просто не знаешь, о чем идет речь! И ты была бы потрясена, если бы узнала!

– Можно подумать, ты что-нибудь знаешь о его репутации! Когда Каверли выслали в Индию, ты был совсем маленьким, ведь дело было двадцать лет назад.

Джеймс сцепил руки за спиной, пальцы его захрустели в мучительном самопожатье. Остановившись прямо перед нею, он наконец выдохнул:

– Эбби! Есть обстоятельства, которые делают союз Вендоверов с Каверли просто невообразимым! Невозможным! Я не могу рассказать тебе больше – ты должна мне поверить на слово!

– Тебе и не нужно ничего рассказывать, я и сама знаю, что случилось двадцать лет назад, – спокойно отвечала Эбби.

– Что?! – испуганно и недоверчиво хрюкнул Джеймс. – Откуда ты можешь знать?

– Почему бы и нет? Он ведь сбежал с Селией, верно? Но потом скандал дружными усилиями был замят, и она вышла замуж за Роулэнда.

– Кто тебе рассказал?! – рыкнул Джеймс, багровея.

– Кто? Он сам – Майлз Каверли.

У Джеймса отвисла челюсть, а глаза чуть не вылезли из орбит.

– Каверли? Тебе сказал Каверли? Сам? О боже!

Эбби наблюдала за ним со смешинкой во взгляде. Джеймс трясущейся рукой выволок из кармана носовой платок и вытер потные щеки, лоб, брови, шею и уши.

– Никогда не думал, что такое возможно, – пробормотал он. – Порядочный человек умер бы со стыда! Так потерять всякое представление о чести! Потерять всякое целомудрие…

– Не думаю, что у него имелось некое целомудрие, которое он мог бы потерять, – заметила Эбби задумчиво. – А что касается стыда, так он вовсе не стыдится своего романа с Селией и того, что увез ее… Да, это было нахальством, нескромностью, чем угодно, но ведь он был очень молод, и, когда отец заставил Селию обручиться с Роулэндом, у Каверли просто не оказалось иного выхода! Кого можно винить, так это нашего папочку, старика Морвала и Роулэнда!

– Но ты еще не знаешь всего ! – зловеще-торжественным голосом пророкотал Джеймс. – Ведь они… Их настигли только на следующий день ! Они успели пробыть вместе ночь!

Эбби попыталась удержать смех, но Джеймс в своем величественном ханжестве был так комичен, что она все-таки хихикнула. Джеймса это просто убило.

– Я начинаю думать, что вы с этим негодяем одного поля ягоды! – пробулькал он голосом утопленного в болоте.

– Знаешь, Джеймс, мне тоже так начинает казаться! – призналась она, борясь с хохотом.

Тут, по счастью, в комнату вошла Селина, вся трепещущая от радушия. Ее чувства к родственникам были не слишком острыми, но неизменно благожелательными, и, конечно, она рада была видеть Джеймса, позабыв уже о том, что его последнее письмо вывело ее из себя.

– О, Джеймс, какой сюрприз! Я ведь и не ждала – а у нас на обед только фрикассе из кролика с луком! Ах, если бы я знала! Ну да ничего, попробую быстренько послать Бетти или Джейн в город – прикупить куропаток или готовый обед у Флетчинга…

Но у Джеймса пропала охота обедать у сестер. Он заявил, что намерен сесть назад в свой экипаж и ехать обратно в Лондон.

Селина, еле оправившись от оторопи, залебезила:

– Как, Джеймс, ты не останешься?.. Твою дорожную сумку Миттон уже поднял в твою спальню! И там уже подготовлена для тебя кровать!

– Так скажи ему, чтобы он спустил мою сумку назад! Я собирался остаться здесь на ночь, но то, что я только что услышал, так меня разо… нет, просто разозли… одним словом, разъярило, что я думаю немедленно вернуться в Лондон!

– Господи Боже! – воскликнула Селина, кидая косвенный трусливый взгляд на Эбби. – Разве ты не понял, что здесь, у нас в доме, все в порядке – негодяй больше не преследует нашу милую племянницу и…

– Я вовсе не имею в виду младшего Каверли! – сказал Джеймс трагически-утомленным голосом устрицы, которую пинками выгоняют из ее раковины. – Я приехал в Бат затем, чтобы выяснить, чем занимается твоя сестра! И обнаружил, что она сошлась – или намерена сойтись – с человеком, которому не позволено даже переступать порог нашего дома!

– О нет, Джеймс, не говори так! – взмолилась Селина. – Он так респектабелен, пусть не в отношении своей одежды, а в… Одним словом, по всему заметно, что он джентльмен, и я не вижу причин, почему бы ему не переступать этого порога, а кроме того, не забывай, что Эбби такая же сестра мне, как и тебе!

– Вот уж нет! Если Эбби готова перейти все рамки приличий и выйти замуж за Каверли, то она мне более не сестра! – Голос Джеймса загремел так, что несколько свечек на стенных канделябрах потухли.

– Ты меня запугать не сможешь! – заметила спокойно Эбби, подходя и зажигая свечи своими спичками…

– Нет, ради бога, милая! – взвыла Селина, всегда искавшая компромисса. – Ведь Джеймс совсем не имел этого в виду… И потом, Миттон уже смешивает ему шерри! И я надеюсь, что мы позже поговорим в спокойной обстановке, после обеда, а то сейчас, на голодный желудок, у меня, кажется, будет спазм!

Джеймс поглядел на нее весьма подозрительно, но молвил несколько более спокойно:

– Ну что ж, я отложу мой отъезд на вечер… Но я не буду есть ленч, я только хочу чашку чаю! Чашку чаю, больше ничего!

– Да, мой милый, конечно, но думаю, тебе не повредит и кое-что более существенное после поездки! – пролепетала Селина.

– Не дави на него, Селина! – предостерегла ее Эбби. – Он и так истекает желчью!

– Желчь? – переспросила Селина, радостно светлея лицом. – Ну конечно! Мой дорогой Джеймс, я сейчас раздобуду тебе самое лучшее, что есть в мире от желчи!

И она вылетела из комнаты, даже не обратив внимания на отчаянные жесты Джеймса в пользу отсутствия у него желчи как таковой…

– Ты мне, похоже, высказал все, что хотел, Джеймс, – заметила Эбби. – Теперь послушай меня. Ты не хотел сидеть с нами за ленчем, так вот, сразу же после ленча я намереваюсь вывезти Фанни из дому! Это все!

С этими словами Эбби вышла.

Фанни за это время тоже вся испереживалась и теперь сразу же чутко повернула к тетке лицо:

– Эбби! Сколько еще намерен оставаться у нас дядя?

– Не беспокойся, моя милая! – весело отвечала Эбби. – Твой дядя точно так же не желает видеть тебя, как ты – его! Я ему попросту сказала, что ты заразная…


Однако в конце концов Фанни поехала на прогулку не с Эбби, а с Лавинией Грейшотт. Когда Эбби уже готовилась сесть рядом с Фанни в бричке, подбежала задыхающаяся Лавиния:

– О, как здорово! Вы уже выезжаете! Ох, мисс Эбби, извините, здравствуйте… Я пришла повидать Фанни, принесла ей книгу… Э-э, Фанни, открывай осторожно, там внутри вложен акростих… От Оливера…

Эбби достаточно было только глянуть на светящееся лицо Фанни, чтобы понять, что общество Лавинии будет сейчас много желаннее для девочки, чем ее собственное… Это кольнуло ее слегка в сердце, но Эбби не показала виду и, улыбаясь, предложила:

– Почему бы вам, Лавиния, не поехать вместо меня с Фанни? Хотите – поезжайте!

– Мэм, но… А вы? Вы уверены, что не очень хотите ехать? – переспросила вежливая Лавиния, непроизвольно берясь за поручни брички.

– Ни капельки! – сказала Эбби. – Я уже беседовала с Фапни тысячи раз и рада случаю немного от нее отдохнуть…

Бричка отъехала, девочки были поручены стараниям Марты, надежной горничной, и Эбби знала, что уже никакой Стэси не помешает Фапни наслаждаться своей золотой порой – своим девичеством. Все было просто и понятно снова. Там, в бричке, девочки сразу же сблизили свои головки и зашептались – горячо, быстро…

Ну что ж, вероятно, давно уже следовало перевалить эту ношу на Лавинию, подумала Эбби, заходя в дом.

Глава 16

Следуя совету Селины, Эбби поднялась к себе и легла спать. Вопреки своим ожиданиям, она заснула сразу, как убитая, и еще спала, когда уехал Джеймс. Проснувшись, она обнаружила, что уже около пяти. Дом был совершенно тих и спокоен.

На лестничной площадке Эбби столкнулась с миссис Гримстон, которая доложила, что мисс Фанни вернулась с прогулки и находится в гостиной и что мисс Селина удалилась в свою спальню, как только мистер Джеймс отбыл. Никаких признаков спазма или сердечного приступа миссис Гримстон у мисс Селины не выявила.

В гостиной сидела Фанни, склонив голову над книгой, принесенной Лавинией. Эбби заметила, что девочка снова очень бледна.

– Ты не устала, милая?

– Нет-нет. Просто я зачиталась этим романом – такая чудесная история! Просто не могу оторваться.

Но Эбби наметанным глазом подметила, что захватывающий роман был всего лишь отвлекающей уловкой. Нет, скорее всего Лавиния что-то наболтала Фанни, отчего у той испортилось настроение.

– Ну что, Фанни, будем ужинать?