— Кто у вас ведет физиологию? Арт Райнлендер? Ну если я ничего не забыл, то сосредотачивайтесь на ДНК и нуклеотидах, и тогда бояться нечего. — Рик Парсонс завязал нижние тесемки маски, когда Сондре пришла в голову мысль, что он чертовски хорошо смотрится в этой потертой зеленой «пижаме». А когда он надел маску, девушка впервые заметила, как хороши его серые глаза, но Рик вдруг потянул тесемки вниз, и маска провисла.

— Тиммонс строго следит, чтобы в операционной все были в масках, но я стою на том, что иногда надо делать исключения.

Он вытащил хирургическую перчатку из кармана рубашки, несколько раз растянул ее то в одну, то в другую сторону, затем, к удивлению Сондры, поднес перчатку к губам и стал надувать. Прервав это занятие, Рик зажал перчатку, чтобы не сдулась, и продолжал:

— Я расскажу вам о нашем пациенте. Симптомы у него проявлялись медленно: расстройство координации движений, то есть постепенная потеря двигательной активности; нистагм — постоянное невольное судорожное подергивание глазного яблока; головная боль и рвота из-за возросшего внутричерепного давления; характерный наклон головы. Рентген черепа свидетельствует о расхождении черепных швов, рентгенограмма желудочков мозга показывает водянку головного мозга, а ангиограмма после введения рентгеноконтрастного вещества обнаружила лишенную сосудов массу в полушарии мозжечка. Диагноз: кистозная опухоль мозга.

Когда перчатка полностью надулась и стала похожей на белую мускатную дыню с петушиным гребешком наверху, Рик завязал крагу в узел, достал из кармана фломастер и нарисовал на перчатке лицо клоуна.

— Мы вскроем череп пациента и выясним, что это за масса. Не пропало желание присутствовать при этом?

— Нет.

— Хорошо. Теперь снимите маску, я хочу представить вас нашему пациенту.

Сондра была шокирована. За углом, недалеко от раковин, на слишком большой для этого тельца каталке лежал ребенок лет шести-семи. Лицо бледное, глаза сонные, на голове большой стерильный колпак, который задрался и обнажил только что обритый череп.

— Привет, Томми, — улыбнулся Рик, подходя к носилкам и кладя ладонь на руку мальчика. — Я доктор Парсонс. Помнишь меня?

На него уставилась пара больших глаз. Мальчик долго смотрел, потом медленно произнес:

— Да… я помню…

Обернувшись к Сондре, Рик очень тихо сказал:

— Замедленная деятельность головного мозга объясняется нарастающим внутричерепным давлением. Перед его взором все двоится и расплывается.

— Томми, я принес тебе подарок, — с этими словами Рик достал из-за спины перчатку-клоуна, и на лице Томми спустя какое-то время появилось восторженное выражение.

Чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы, Сондра отвернулась.

— Ну вот еще, — Рик нежно взял ее за руку. — Мне на время придется оставить вас. А теперь наденьте маску, а то Тиммонс выгонит нас обоих отсюда. Я снимаю маску только для малышей, чтобы они, видя мое лицо, узнали меня и не слишком боялись.

— Рик, какие у него…

— Шансы? — Доктор Парсонс провел Сондру в операционную и определил ей место в углу, подальше от инструментов и стерильных столов. — Это мы узнаем только после вскрытия. Если это опухоль, его шансы не слишком велики. А если киста, перспектив больше. Вот найдем границы кисты и удалим ее полностью — тогда все будет отлично. Если желаете помолиться за Томми, вам это зачтется.

Только много лет спустя Сондра, вспоминая тот день, поймет, что же происходило в операционной, где слились блеск хромированной стали и зеленый цвет хирургических костюмов, неестественные звуки, слишком длинные шнуры и всевозможные бутылочки, которые все время наполнялись и опустошались; яркий свет; перепачканные в крови инструменты, мелькавшие в руках врачей и сестер; резко звучавшие отрывистые слова хирурга, его ассистента и анестезиолога… Затем наступали долгие паузы, во время которых Рик с ассистентом трудились над причудливым ландшафтом, покрытым горами и долинами, розово-лиловыми и влажными, — это был мозг Томми. Операционная зона дополнительно освещалась налобными лампами, отчего хирург и ассистент напоминали шахтеров. Мальчик сидел, наклонив голову.

После удаления желтоватой вязкой жидкости Рик повернулся к дежурной сестре и распорядился:

— Пожалуйста, вызовите патолога. Мы готовы передать образцы. — Затем обратился к присутствующим в операционной — двум медсестрам, анестезиологу и Сондре: — Масса кистозна на семьдесят процентов. Мы проведем биопсию стенки кисты, затем найдем конкрецию, которая выделяет это вещество.

Доктор Уильямс, патолог, отнес образцы в лабораторию, чтобы изучить их под микроскопом, и все стали ждать результата. Рик облокотился на стол, его ассистент сел на табурет, даже операционная сестра отошла и села, сложив руки на стерильном полотенце. Рик повернулся к Сондре — его маска промокла под глазами, халат был в крови — и поманил ее к себе.

— Можете подойти поближе. Вот так, хорошо. Теперь наклонитесь, я хочу, чтобы вы взглянули на это.

Инструментом «Пенфилд-4» Рик осторожно указал на мозжечок Томми цвета слоновой кости и на мягкую, похожую на масло ткань под ним, разведенную ленточным ретрактором.

— Киста находится в полушарии мозжечка, а не в стволе мозга. Посмотрите, на внутренней части мозжечка появляются углубления, когда я дотрагиваюсь до него. Вот расширенный канал, четвертый желудочек мозга закупорен, циркуляция спинномозговой жидкости нарушена, что вызывает водянку головного мозга. Я вставил катетер в желудочек, чтобы снизить давление, затем проколол кисту иглой и удалил жидкость, снизив давление. Подозреваю, что мы имеем дело с кистозной астроцитомой, которая весьма распространена у детей и вызывает расстройства мозговой деятельности. Если я прав и удастся удалить всю конкрецию, у Томми отличные перспективы.

Вернувшись через несколько минут, доктор Уильямс передал образцы дежурной сестре, и та опустила их в банки с формалином. Паталог обернулся к хирургу:

— Рик, похоже на детскую астроцитому. Кистозная стенка определенно носит характер новообразования.

Вся команда снова собралась у стола и в течение следующего часа вырезала конкрецию из стенки кисты, осторожно стараясь удалить все, дабы избежать рецидива. Затем Рик отошел от стола, позволил дежурной сестре промокнуть тампоном его вспотевший лоб и сказал Сондре:

— Сейчас я начну зашивать его. Сперва я введу катетер под кость, чтобы обеспечить отток спинномозговой жидкости. — Он повернулся к операционной сестре. — Теперь сделайте хорошее промывание, пожалуйста. Биполярный форцепс.

Ритм работы замедлился, все успокоились, а анестезиолог включил радио. Череп закрыли, скрепив проволокой, на кожу наложили швы, голову Томми многократно обмотали огромным белым бинтом. Затем к делу приступили медсестры: обмыли мальчика чистыми губками, полотенцами и переложили его на каталку. Два хирурга сорвали с себя бумажные халаты, и Сондра увидела, что их зеленые костюмы насквозь промокли от пота.

Рик взял медицинскую карту пациента, пробормотал нечто вроде того, что надо будет поговорить с родителями мальчика, затем направился к двери, где остановился, снял маску и сказал Сондре:

— Дайте мне двадцать минут, и я угощу вас чашкой кофе.


Это было странное чувство; Сондра не могла разобраться в нем. Сидя за ярко-оранжевым столом в безвкусном оранжево-желтом интерьере больничного кафетерия, она пила кофе и оглядывалась по сторонам. В послеобеденный час народу здесь было немного — несколько посетителей, сестры, пришедшие на пересменку, в углу хихикали девушки, добровольно выполняющие функции медсестер, — и Сондра была рада этому. У нее раскалывалась голова.

Она взглянула на Рика, который еще не сменил свой зеленый костюм. Парсонс помахал рукой, разговаривая по телефону. Неужели он злится? С того места, где сидела Сондра, этого нельзя было определить. Не успели они сесть за столик и попить кофе, как его позвали к телефону.

Сондра отвела взгляд от Рика и занялась кофе. Что это за чувство, изводившее ее?

Операция заняла пять часов, и по пути к лифту Рик сказал Сондре, что у Томми отличные шансы поправиться.

— У детей большой восстановительный потенциал.

— А рецидива не будет? — спросила она.

— Вряд ли. Думаю, мы удалили всю конкрецию, которая производила эту жидкость. Давление вернулось к нормальному, так что через пару недель восстановится и координация движений.

— Облучение будете применять?

— Это не для детской астроцитомы.

Да, Томми очень повезло. Это была трудная, опасная операция, но со счастливым концом. Так почему же после нее у Сондры такое странное ощущение?

Взглянув на огромные стенные часы, она вдруг поняла, что растрачивает ценное время. Занятие в анатомичке закончилось полчаса назад. Наверное, Рут и Мики вернулись домой. Мики уже готовит обед, а Рут склонилась над книгами. «Вот чем я должна заниматься. На следующей неделе экзамены!»

Она снова взглянула в сторону Рика Парсонса. Приходилось признать — он очень привлекательный мужчина, и Сондру тянуло к нему. Неужели в этом причина смутного чувства, которое не отступало, вселяло в нее непонятную тревогу? Может, она боялась, что на этом этапе жизни у нее возникнет связь и все осложнит? Сомнений нет, учеба в медицинском колледже отнимала все время и требовала полного сосредоточения, преданности избранной профессии и известной самоотверженности. Вот Джоанн, одна из пяти студенток на курсе, на первой же неделе учебы повстречала кого-то, влюбилась и бросила колледж, чтобы выйти замуж и жить в штате Мэн. С другой стороны, Сондра знала, что, например, у Рут в прошлом было несколько дружков, но она благополучно окончила школу. Да и в колледже Рут имела несколько, по ее выражению, «любовных свиданий», а сейчас встречается со Стивом Шонфельдом, студентом четвертого курса, с которым подруги вчера вечером столкнулись у «Джилхоли». Рут всего дважды ходила на свидание со Стивом и говорила, что не прочь лечь с ним в постель, но в то же время ей каким-то чудом удавалось сохранять работоспособность и успешно учиться.