Елена Чалова - За облаками – солнце

– Может, мне кто-нибудь объяснит, о чем, собственно, речь? – Лара видела, что Сергей взволнован: у него напряглись челюсти, и лицо сразу стало замкнуто-непроницаемым.

– Суть конфликта я объясню тебе позже… Но произошло вот что. Я отвесила пощечину… одной тетке-учительнице. И подала заявление об увольнении.

– Но как же ты… Ведь ты столько лет там проработала!

– Переживу! Раз так получилось, что ж теперь… – Плечи Лары на мгновение поникли, но она тут же воспрянула духом. – А потом я в кафе познакомилась с таким классным мужиком, он декан юридического факультета, и у них есть такой курс – второе высшее образование называется. Я бы хотела… Я подумала, что это было бы здорово – поучиться немного, получить новую специальность… – Внезапно Лара почувствовала себя ужасно глупой и несчастной. Дура! «Поучиться». Тоже мне девочка. И опять почва словно уходит из-под ног – там, в школе, она мастер, а все сначала начинать – страшновато… Слезы полились сами, как ни странно, первые за сегодняшний день.

– Ну, мам, ты чего… – Данила растерянно смотрел на мать. А Лара уже рыдала, уткнувшись лицом в ладони.

Сергей сделал знак сыну, и они вышли в коридор.

– Иди к своему Лешке, но возвращайся не поздно. Деньги у тебя есть? Вот, возьми. – Он протянул купюры. – Закажите себе пиццу на дом, а то ты и не поел толком. Не волнуйся, мы во всем разберемся.

Проводив сына, он достал из серванта бутылку вина, открыл, налил и подал жене:

– Ириска, выпей, тебе полегчает. А потом умойся и расскажи мне все сначала.

– Сперва я на минуточку в ванную, – не хватало, чтобы он видел, как размазалась тушь.

Через некоторое время она привела себя в порядок и, периодически отпивая вино, принялась рассказывать.

– Ах, зараза, – откомментировал Сергуля после паузы. Лара предположила, что пауза потребовалась, чтобы проговорить про себя несколько других слов. – Это же надо – и она, как назло, попала в твою школу! – Он с беспокойством взглянул на жену. – Ириска, поверь мне, я никогда и не смотрел на Иру. Не то чтобы… тьфу, дура какая! Я действительно уволил ее, но за сплетни. У нее просто ничего не держится. Пару раз уже были идиотские ситуации, а тут она слила кому-то деловую информацию. Думаю, даже не за деньги, а по глупости – просто очень болтлива. А может, и за деньги. Короче, начальник службы безопасности посоветовал ее уволить, я и уволил. А Ирочка, значит, решила разыграть героиню… Ты мне веришь?

– Не знаю… – протянула Лара, жалобно скривив губы. «Конечно, я тебе верю, идиот! Но ведь нельзя так просто сказать, а то еще обидится». – Но ты меня тоже пойми – услышать такое! Ты у меня не какой-нибудь там… Ты умный, красивый, и… я вдруг испугалась, что надоела тебе за столько лет…

– Ириска, дурочка моя!

Короче, вечер удался. Сергуля, приятно возбужденный ревностью жены, превзошел самого себя и, когда сын вернулся, Лара уже крепко спала. Сергей устроился на кровати сына с книжкой и пивом.

– Ну, что вы решили? – спросил Данила, швыряя сумку в один угол, свитер в другой и включая компьютер.

– Решили? А, пока ничего. До этого как-то не дошло.

Сын понимающе хмыкнул. Потом спросил:

– А что случилось-то?

– Я тебе расскажу, в отличие от матери, я тебя ребенком уже не считаю, но ей не болтай.

– Идет.

На следующее утро Лара открыла глаза и с изумлением обнаружила, что дома кто-то есть: из комнаты сына доносилось приглушенное кваканье компьютера. Она глянула на часы: половина десятого. Вот так поспала!

– Данила, ты почему не в школе? – крикнула она, но на пороге, к ее изумлению, показался муж.

– Сюрприз! – объявил он, присаживаясь на край кровати. Наклонился, чмокнул ее в щечку. – Я взял отгул, вернее, полдня – к четырем мне надо на встречу, но все остальное я отменил. Так что у нас целый день, чтобы не торопясь все обсудить. Начать можем прямо сейчас… – Он потянулся к жене.

– Фиг тебе, – отозвалась любящая и ревнивая супруга. – Иди сделай мне кофе, а я пойду в душ!

Ухмыльнувшись, Сергуля послушно отправился в кухню.

За завтраком она заново изложила мужу свои планы. Правда, теперь они подавались под соусом: «Если у нас найдутся деньги, потому что обучение платное, и если ты не против». Выяснилось, что муж не против. По ходу дела он попытался аккуратно выяснить, каким образом Лара познакомилась с этим самым деканом. Та честно рассказала, что в кафе на Кузнецком, но умолчала о долгой поездке к метро «Аэропорт». Поскольку решение было принято (или разрешение дано?), хозяйственная Лара потащила мужа за покупками. «Зато утро субботы освободится».

В общем, кризис миновал с небольшими потерями и все устроилось как нельзя лучше. Сергей настоял на том, чтобы лично познакомиться с институтом и деканом, и Геннадий Петрович ему понравился. Лара подозревала, что это был некий тактический ход – познакомиться с человеком, который так увлек его жену новой идеей. Несомненно, за этим скрывалась и ревность – ну да это тоже неплохо. Пусть поревнует немножко. Декан, хоть и был, несомненно, очень симпатичный, не вызывал у Лары никаких эмоций, а потому она была вполне довольна таким раскладом. То, на что ее эмоции иной раз выплескивались, она тщательно скрывала. Просто эти… всплески существовали как-то отдельно от всего остального, не отягощая ни ее жизнь, ни совесть. Она даже самой себе не могла объяснить – почему так. Должно быть, наследственность: Лара улыбнулась про себя. Да, иной раз на нее накатывало, как тогда, после ремонта…

Ремонт, надо сказать, им сделали славно и быстро. Бригада из пяти человек, молодые мужики, время не тянули и работали на совесть. Когда все кончилось, бригадир Макс приехал за деньгами и доделать откосы. Сергуля был на работе, Данила на даче, а Лара отмывала квартиру после ремонта – стоял конец августа.

Молодая женщина, облаченная в старый ситцевый сарафанчик, суетилась в кухне: вымыла огромный красивый арбуз, перемыла посуду после завтрака, побрызгала цветы. Услышав звонок в дверь, поспешила открыть. На пороге стоял бригадир ремонтников Макс.

– Привет, хозяйка!

– Привет. Что так не быстро?

– Так пробки! Я же не от булочной еду, а с другого конца Москвы – аж с Пятой Парковой.

– Да ладно! Спал небось как сурок и все проспал. – Лара улыбалась. Макс ей нравился – деловой, не халтурщик, ребята за весь ремонт на работе капли не выпили и дисциплина в бригаде была как в армии.

– Не ворчи, а то прям как моя теща: где был… Сейчас быстренько домурыжу твои откосы и поеду. У меня следующий клиент созрел: надо осматривать фронт работ… Так что некогда мне тут…

Он ворчал и хмурил черные брови, но глаза смеялись. Фыркнув в ответ, Лара гордо удалилась в кухню.

– Мне надо идти! – крикнула она. – Я сегодня дежурю в школе. Соседки нет дома, так что ключ мне завезешь, когда закончишь, ладно?

– Без проблем! – донеслось из комнаты.

Лара тем временем, не устояв перед соблазном, аккуратно срезала с арбуза верхушку. Открылась красная, бархатно-рассыпчатая мякоть.

– Ох, какой классный, – пробормотала она, торопливо сунула кусочек в рот и, нарезав несколько ломтей, пошла в комнату. – Макс, арбуз будешь? – И встала на пороге.

Макс, который одевался очень даже стильно – дорогие джинсы, белая футболка с фирменным крокодильчиком и замшевая куртка вместо пиджака, – был в процессе превращения из стильного мачо в ремонтника: на полу валялись рабочие брюки и клетчатая ковбойка. Куртку он снял и аккуратно повесил в коридоре. И теперь стягивал через голову майку. Ларе вдруг показалось, что время растянулось, как в кино. Мужчина стоял посреди залитой солнцем комнаты. Голубые джинсы ладно обтягивали бедра. Плоский живот. Вот он вскинул руки, снимая футболку, и стало видно, как напряглись мышцы живота, плечи. Теперь он стоял перед ней, опустив руки, и Лара молча разглядывала смуглую кожу и дорожку темных волос, убегавшую по груди вниз. Когда взгляд ее уперся в пояс джинсов, обнаружилось, что дорожка спряталась, и молодая женщина растерянно скользнула взглядом вверх, испытывая смутное разочарование от незавершенности картины. И натолкнулась на ответный взгляд. Лара испугалась. Было ощущение, что вокруг снова включили звук и время вернулось к привычному темпу: на кухне текла вода, через окно доносились сигналы машин, а в руках у нее тарелка с ломтями арбуза.

– Извини, – пробормотала она и на предельной скорости ретировалась в кухню, с ужасом думая о том, что он успел прочесть на ее лице.

Она стояла спиной к двери и механически очищала арбуз от семечек. Вдруг сзади раздался шорох; она узнала этот звук – так шуршит джинсовая ткань. Макс замер сзади. Стоял молча, тела их разделяло всего несколько миллиметров, и Лара почувствовала запах: дорогой лосьон и за ним – запах мужчины, терпкий и возбуждающий. Она поняла, что он ждет ее шага, знака, внутри вдруг поднялась волна, скручивая таз и позвоночник ожиданием наслаждения, и, прежде чем в голову пришла хоть одна мысль, почему этого не надо делать, молодая женщина качнулась назад, голыми плечами ощутив его горячую кожу.

Губы Макса коснулись шеи, плеча, вот он провел языком по холмикам шейных позвонков, заставляя ее вздрагивать и крепче прижиматься к нему. Он дернул вниз «молнию» сарафана, скользнул ладонью к груди, наполнив чаши своих рук. Потом ладони его скользнули вниз – и снова вверх, повторяя изгиб ее бедер, и снова она почувствовала давящий нажим его тела, в ответ на который у нее вырвался тихий стон. Рука мужчины легла ей на живот, ладонь легко прошла под резиночку шелковых трусиков, и они скользнули по ногам вниз. Теперь Лара всем весом навалилась на стол – нет, на его руки, прижатая сзади шершавой лаской джинсов. Изогнувшись, молодая женщина завела руки за спину, нащупала «молнию», дернула вниз. Мужчина застонал, потом она потянула вниз джинсы и плавки. Он больше не целовал ее – только горячее, судорожное дыхание обжигало шею. Потом он отстранился и одной рукой помог своему телу высвободиться из тисков одежды. Лара задохнулась, почувствовав прикосновение горячей плоти к ягодицам, и с готовностью чуть нагнулась вперед, приподняв попку. Несколько долгих-долгих мгновений тела их двигались в одном ритме, дыхание вырывалось неровными всхлипами, а потом женщина застонала, переживая внутри пульсацию наслаждения. Еще несколько толчков, которые отозвались в ней каким-то болезненным удовольствием, и мужчина резко отстранился. Лара почувствовала, как на кожу брызнуло семя. Еще несколько секунд она стояла спиной к Максу, испытывая неожиданное сожаление, что не чувствует больше его прикосновений, потом, чуть одернув подол и одним движением застегнув «молнию» на сарафанчике, Лара повернулась. Он стоял так же – в джинсах, с голым торсом. Над верхней губой выступил пот. Черные глаза смотрели чуть вопросительно, рот плотно сжат. Она протянула ладонь и провела пальцами по дорожке темных волос, убегавших за ремень. Потом улыбнулась и спросила: