Утром они тоже особо не разговаривали, оба находились в какой- то прострации. Но в Норхолте им пришлось войти в реальность. Это был аэропорт для частных самолетов, поэтому когда они прилетели, не было ни журналистов, ни суеты, встречал их лимузин и Джо. Аня сконфуженно оглядывалась, Маркус взял ее за руку и повел к машине.

— Добрый день, мисс Гончарова, добрый день мистер Беркет! — торжественно поприветствовал их его личный помощник.

— Привет Джо! — махнул он, садясь в лимузин.

— Здравствуйте мистер? — неуверенно улыбнулась Аня.

— Райли! — улыбнулся в ответ обычно холодный Джо, Маркус даже удивился.

— Приятно познакомится мистер Райли! — протянула она руку.

— И мне, добро пожаловать в Лондон! — ответил уже более официально мужчина, наверно, заметил наконец его недовольный взгляд.

— Поехали! — приказал Маркус водителю. Всю дорогу он вместе с Аней смотрел в окно. Она, как ребенок радовалась, удивлялась, показывая ему, то, что ей казалось красивым или интересным. Оказывается, прожив столько времени в Лондоне, он много чего не замечал! И сейчас словно знакомился с этим городом заново.

Подъехав к своему дому, он отпустил водителя и Джо, хоть тот и пытался обсудить с ним какие- то дела, но об этом они поговорят позже. Маркус почему- то волновался, когда они поднялись в его пентхаус, он с какой- то нервозностью ждал ее оценки. Она медленно оглядывалась, а потом, повернувшись, сказала.

— Потрясающе, но тебя я здесь не чувствую! — Маркус был в шоке, как точно она подметила. Но долго удивляться не пришлось, потому, как квартиру огласил ее радостный возглас.

— Маркус ты играешь? — удивленно спросила она, указывая на фортепьяно.

Он засмеялся.

— Нет, конечно! Не знаю зачем мне этот агрегат, для красоты наверно! — пожал он плечами, направляясь в спальню, хотя ее загадочный взгляд его заинтриговал. — Как насчет того, чтобы принять душ, а потом поужинать где-нибудь? — спросил он, возвращаясь в гостиную.

— Давай! — улыбнулась она.

— У меня четыре гостевые комнаты, выбирай какая тебе больше по вкусу! — было странно, словно они только познакомились. Его жестокость стерла четыре месяца отношений! Аня смущенно кивнула, а он отправился в душ. Через час Маркус постучал в комнату, которую она выбрала, но ему никто не ответил. Еще несколько раз постучав, он приоткрыл дверь и увидел ее мирно спящей. Аня казалась такой хрупкой на большой кровати, словно Дюймовочка. Маркус постоял еще немного, любуясь ей.

Красивая, она стала такой красивой! И как это раньше она казалась ему обычной?! Он бы так и любовался ей, но ужасно хотелось есть. Похоже придется отменить поход в ресторан. Маркус позвонил в ресторан Atrium — одно из самых изысканных мест Лондона и заказал ужин домой, который прибыл через час, как Маркус и просил, надеясь, что Аня проснется к этому времени. И угадал.

— Привет! — тихо сказала она, прислонившись к двери кабинета. Маркус, как раз решил убить время, занявшись делами. Аня была в шелковом халатике, заспанная и сконфуженная. — Прости, я заснула. Мы ведь собирались поужинать!

— Ничего, я заказал на дом! — успокоил он ее. — Ты голодна?

— Да, очень!

— Тогда пойдем! Нам должны были накрыть на террасе. Тебе понравится, вид потрясающий на Змеиное озеро!

— Ничего, что я так? — спросила Аня, погладив себя по халату, который натянулся от этого движения и подчеркнул ее грудь, а также отсутствие белья. Маркусу стало жарко, возбуждение, словно искра проскочило по телу. Но мужчина тут же подавил его, тихо выдохнув и кивнув, он вышел из кабинета. Весь ужин Маркус старался не смотреть на нее. Куда угодно, только не на нее! Они с удовольствием разговаривали на самые разнообразные темы. Аня рассказывала ему о медицине, он о футболе, о разных смешных случаях в жизни. Было довольно забавно, но какой-то невидимый барьер чувствовался. Странно, что они именно сейчас могут спокойно разговаривать, как друзья наверно. Раньше их беседы были порывисты, страстны. Они чаще спорили, шутили, но никогда не касались личного, каждый был сам по себе. По сути, что он знал о ней? А она о нем, кроме того, что написано на каждом углу? Хотелось пойти дальше…  

— Почему медицина? — он даже этого не знал. Хотя раньше его это не интересовало. Его вообще мало интересовали люди с их мыслями, мечтами и желаниями. Он всегда был эгоистом, а теперь стало интересно, что за человек она, что она хочет, к чему стремится.

— Прозвучит смешно, но я хотела возвращать мечты! — задумчиво ответила Аня. Маркус не понимающе взглянул на нее, и она грустно улыбнувшись, продолжила.

— Я собиралась посветить себя музыке! Сказать, что я обожала играть на пианино, ничего не сказать! Я жила музыкой, я в ней выражалась, всю душу вкладывала…   — голос сорвался, Аня так проникновенно говорила. Маркус даже замер, слушая ее

— А потом все кончилось! Крышка пианино упала, когда я репетировала… В общем я не смогла восстановиться, так как у меня неправильно срослись пальцы! Такая случайность, мелочь, а все изменилось …Как раньше играть я уже не смогла, а иначе не хотела! Решила потом, что хочу помогать людям.

Маркус молчал, он был поражен, как она спокойно об этом говорила. Он знал, что это такое. Однажды травма голени чуть не стоила ему карьеры. Все обошлось, но что с ним творилось, когда он не мог даже ходить! Это была агония, дикое разочарование и злость от того, что бессилен. Очень тяжело собрать себя после такого и перестроится на что-то новое. Не каждый способен на это! Ей повезло, она была еще маленькой, так легче! И все же она сильная девочка!

— За тебя Эни! — поднял он бокал с вином. Аня подняла в ответ, ее глаза сверкали в приглушенном свете. Маркус вдруг развеселила пришедшая в голову мысль. — Видимо зверь в гостиной все это время ждал тебя!

— Ты позволишь? — радостно встрепенулась она.

— Спрашиваешь еще?! Я настаиваю! — они поднялись из-за стола и направились в гостиную.

Аня неуверенно села, осторожно коснулась клавиш, словно знакомясь с ними, а потом ее взгляд остановился на ее лице, и она заиграла. Нежно и в то же время чувственно, проникновенно. Сердце замирало от каждого аккорда. Аня смотрела на него, прожигая взглядом, словно в душу. Играла для него, только для него. Музыка завораживала, унося их в другой мир, их мир! У Маркуса все внутри переворачивалось, глядя с каким чувством она это делает. Сколько в ней страсти, по ее лицу бежали слезы, а он не дышал, даже когда прозвучала последняя нота. Состояние было такое, что дух захватывало. Он продолжал смотреть ей в глаза, словно гипнотизируя, но она и не пыталась отвести взгляд. Маркус медленно подошел, ладонями обхватил ее лицо, аккуратно стирая большими пальцами слезы с ее щек.

— Спасибо! — прошептал он, наклоняясь к ее губам, медленно пробуя их на вкус, будто спрашивая разрешения.

Да, сегодня будет все по — другому! Его очередь дарить! Маркус хотел стереть с ее памяти мерзость, которой он ее подверг, превращая половой акт в нечто унизительное, пошлое и грубое. Он будет просить прощение, так как умеет! Это будет ее ночь!

Он скользил по ее губам нежно и медленно, но ей было мало. Она притянула его сильнее, страстно отвечая на поцелуй, открываясь ему, впуская его язык, втягивая в себя и увлекая в чувственный танец, где их языки сплетались и снова расходились, заставляя тела гореть. Подхватив девушку на руки, он опустил ее на рояль, который издал нестройные звуки, но это было не важно. Маркус осторожно раздвинул ее ноги, медленно поглаживая их и снова поцеловал ее пухлые губы, в то время, как руки нежно ласкали стройное тело. Желание пульсировало в каждой клетке, но Маркус контролировал его, сдерживаясь. Только когда он распахнул полы ее халатика, разум покинул его. Аня была невероятна сексуальна в черных кружевных трусиках на белом рояле. Маркус нежно ласкал ее, целую, гладя, проводя языком по ее бархатистой коже. Аня чувственно выгибалась под его руками, опускаясь всем телом на холодный инструмент. Ее ноги легонько касались клавиш, вызывая нестройные звуки. Маркус не спеша подхватывает ее ножку и медленно целует каждый пальчик, присоединяя к губам язык. Аня зачарованно смотрит на него, ее щеки розовые от возбуждения и смущения, но она не сопротивляется. Маркус не разрывая зрительный контакт продвигается все выше и выше, возбуждаясь все больше и больше. Руки ласкали ее грудь, вызывая у девушки дрожь и тихие стоны. Он с упоением целовал внутреннюю сторону ее бедра, пробираясь выше, а когда его лицо приблизилось к трусикам, Аня попыталась его оттолкнуть, но он не позволил ей этого сделать.

— Не надо! — прошептала она хриплым голосом.

— Успокойся! — так же хрипло ответил он, целуя ее через трусики.

Он хотел попробовать ее на вкус, хотел почувствовать ее сильнее. Он не делал этого ни одной женщине! Во-первых, не возникало желание, во-вторых, еще бы он шлюх не вылизывал! Но с ней все было иначе! Он хотел, нет, даже не так, он желал этого до безумия, хотел доставить ей невероятное наслаждение.

Его язык прошелся по черному кружеву, которое уже было влажное. Маркус зубами снял с нее трусики, затем осторожно коснулся ее губами и стал покрывать поцелуями, проникая глубже, ощущая во рту вкус ее желания, такого острого, пряного. Он хотел ее, его тело ломило, но он продолжал движения языком, вырывая у Ани стоны. Особенно, когда слегка посасывал клитор, тогда она не просто стонала, она кричала, заставляя его тело содрогаться от желания. Ее руки теперь лежали на его голове, лихорадочно гладили его лицо, волосы, а когда его язык проник в нее, вцепились в них, вызывая боль, отрезвляя. Маркус не останавливался, наращивал темп, помогая себе, лаская пальцем. Она была такой горячей внутри, такой бархатистой и влажной, он с ума сходил от запаха, вкуса. Они постанывали, рояль им вторил, оглушая. Аня, как дикая извивалась, а потом ее тело задрожало, прогнулось дугой и девушка закричала от экстаза. Он наверно и сам бы кончил от такого, но боль от ее пальчиков, крепко вцепившихся в его волосы была ощутимой. Маркус оторвался от нее и посмотрел, Аня до сих пор дрожала. Он приблизился и поцеловал ее в губы, врываясь в ее рот языком.