Но кто это поймет, люди отмахнуться и скажут : "Бред, все так всегда жили и еще никто не жаловался?!" Верно. Другое понимание вещей приходит только тогда, когда тебя хорошенько во все дырки поимеет жизнь. Тогда ты начинаешь думать об этой самой жизни, о ее законах, о ее устройстве, о ее истинных ценностях. Сейчас эта самая ценность пускает слюни на мою рубашку и сопит. И почему по мне всегда должна проехать бетоноукладочная машина прежде, чем я что-то пойму?!



-Маркус! - услышал я стук в дверь и тихий голос Маргариты. Я тяжело вздохнул, стараясь, унять раздражение и подошел к двери.



-В чем дело? - резко спросил я, но женщина взволнованно трясла телефоном. Я отключил телефон в своей спальне, так как не хотел беспокоить Диану, да и себя в том числе, поэтому сейчас был более чем зол. –Я же просил меня не беспокоить!



-Но это из больницы, они отказываются мне сообщить, что произошло, сказали, что ..



Но я уже не слушал, выхватил телефон и передал ей Диану.



-Да, Беркет слушает!



-Добрый вечер мистер Беркет, это из..



-К делу ! - перебил я вежливый голос. Я всегда знал, что когда-нибудь что-то произойдет, такое затишье может быть лишь перед очень большой бурей. Я ждал этой бури, ждал с надеждой и страхом, но внутри меня расползался ужас, когда мне сообщили, что моя жена сбежала из больницы после того, как моя мать навестила ее. Я понимал, что это связанные между собой события, мне нужно было знать, что произошло, но главное мне необходимо быть уверенным, что с Анной все в порядке. Я бросил трубку, и тут же заметался, не зная за что хвататься первым делом. В больнице уже вызвали полицию, я позвонил знакомому детективу, чтобы он тут же принимался за поиски. Сидеть на месте я не мог , поэтому помчался в больницу, Маргарите Петровне стало плохо, но я поручил ее заботам прислуги, мне было сейчас не до нее.



Когда я ворвался в больницу, тут же встретил мать и меня понесло. Раздражение, злость, страх и дикое волнение прорвались наружу, и я вывалил все это д*рьмо на нее.



-Что, мать твою, здесь произошло? - вскричал я.



-Не смей со мной так разговаривать! - мать пыталась выглядеть строго, но дрожащие руки и бегающий взгляд выдавали, что не обошлось тут без ее вмешательства.



-Я сейчас на грани, мама, поэтому лучше тебе сказать все как есть!-процедил я, едва сдерживаясь.



Мать задрожала, на глазах выступили слезы, а потом она начала рыдать.



-Я думала... я хотела, как лучше! Я.. не могла смотреть на тебя. - заикалась она, а я держался из последних сил, чтобы не вспылить. -Я хотела лишь помочь!



-Что, черт тебя подери, ты ей наговорила?



-Я сказала все, как есть, я сказала, чем тебе пришлось пожертвовать, чтобы спасти ее и что она просто не имеет права, не имеет! Вести себя так, не имеет права свешивать на тебя все проблемы, она..



-Заткнись! –рыкнул я. Меня трясло от ужаса, от ярости. Сейчас мать казалась мне существом с другой планеты, она казалась мне ползучей тварью, которую хотелось придушить прежде всего за бессердечность, за полное отсутствие понимания, за то, что своими благими намерениями подложила такую свинью, что в пору повеситься. Я четко понимал, что это означает для меня. Я знал Анну настолько хорошо, что просто не сомневался в том, что меня ждет. На сей раз она не простит и не поймет. Она не захочет понимать. В такой ситуации хочется винить, и я знаю, что именно я буду козлом отпущения.



-Маркус, послушай, ей нужен был толчок, она просто не имела права..



-Это ты не имела права лезть к ней. И никто, никто не имеет права! Она вправе скорбить по нашему сыну. Я ее муж, если кто и должен ей что-то сказать так это я, это мне приходиться тащить, а не вам!



-Сынок, я хотела просто облегчить тебе....



-Замолчи, ты хоть понимаешь, что у нас умер сын? Понимаешь ты это?



-Мы тоже потеряли. - робко возразила она, чем окончательно добила меня. Я не понимал свою мать, я не понимал как так можно. Да, мне было тяжело, но я жалел Анну. Я знал, что нужно время, кому-то меньше, а кому-то больше. У меня в голове не укладывалось такая жестокость. Это слишком мерзко.



-Вы потеряли внука, а она потеряла сына! Сына, которого вынашивала девять месяцев, ради которого выстрадала столько, сколько тебе не довелось и за всю жизнь, которого воспитывала одна, пока я сидел в тюрьме. И ты смеешь говорить, что она не имеет права? Я не знал, что ты такая с*ка !



Я был опустошен и потерян, потому что знал, с этого дня мои отношения с матерью никогда не будут прежними. Я не смогу никогда такое забыть, она, словно плюнула мне в душу. Вот именно сейчас я мог вполне понять Анну. Моя мать сделала практически тоже, что и я. Она не могла смотреть на мои страдания и ударила по Анне, чтобы та помогла мне, она сделала ей больно, только чтобы самой жилось спокойно, и было легче ее сыночку. Наверно, в глазах Анны я сделал нечто подобное. И ей наверняка будет неважно, что у меня выбора не было. У моей же матери оправданий нет, и она это знала.



-Маркус, я не думала, что так все обернется. Я хотела, чтобы тебе стало лучше, сынок!-прорыдала мать, хватая меня за руки, а я словно закаменел. Отстранил ее и, взглянув в глаза, твердо сказал.



-Я понимаю, мама, очень хорошо понимаю, но я хочу, чтобы в ближайшие часы ты покинула мой дом!



-Маркус, ты не можешь так со мной поступить! - вскричала мать, заливаясь слезами, но никакие слезы меня не трогали. –Ты совсем помешался на этой..этой...



-Она моя жена, а не эта! –оборвал я ее, затем развернулся и пошел прочь, но путь мне перегородила какая-то женщина и полиция. На меня посыпался шквал вопросов, а женщина все орала, что у нее пропало пальто, которое у нее украла моя жена. Я был настолько вымотан и шокирован, что выписал чек этой истерички, чтобы она заткнулась. Какие же люди все-таки ублюдки! Не устаю поражаться их гнили. Хотя с другой стороны, это для меня пальто - пустяк, а для кого-то - половина зарплаты, да и стоит ли обвинять людей в безразличии к чужому горю, разве я лучше?!



Когда я просматривал записи камер наблюдений, мне позвонил детектив.



-Мистер Беркет, я нашел ее. - сообщил детектив, я вздохнул с облегчением, но мое облегчение не продлилось долго. –Я не знаю, что делать, мистер Беркет... Ваша жена, она не совсем в себе, она на кладбище и ..



-Ничего не делайте! Я сейчас приеду!



Я мчался на кладбище, а внутри все сжималось от волнения, от безотчетного страха. Я много чего себе представлял. Я понимал, что нарыв вскрыт и эмоции вышли наружу, но увидеть ее роющую землю, целующую памятник и воющую... Боже, это был не крик и не вопль, это был душераздирающий вой сломленной женщины. Я содрогнулся, это было настолько невыносимо, что я кинулся к ней. У меня не было сил смотреть на ее отчаяние. Я не знаю, что я шептал, что кричал, она била меня по лицу, по груди, но я не чувствовал физической боли, мне было так хреново, что хотелось лечь рядом с Мэттом и умереть. Я все отдал бы, чтобы быть на его месте, только никогда бы не видеть ее такую, только бы не знать этого кошмара. Но я здесь и мне нужно что-то делать, чтобы собрать Анну, помочь ей прийти в себя.



Мы сели в машину, я дал знак водителю, и мы поехали. Промокшая, вымазанная в земле, Анна сидела у меня на коленях и тряслась от холода и рыданий. Я укачивал ее, как маленькую девочку, покрывая любимое лицо поцелуями, ощущая на губах вкус сырой земли, но это все не важно, главное, Анна со мной.



-Эни, одевай мое пальто, а то ты совсем продрогла.



Я помог ей выбраться из промокшей одежды, на ней были лишь пижама, пальто и тапочки. Неудивительно, что ее колотило, как припадочную. Губы посинели, лицо белое, я стал растирать ее красные от холода руки. Это был способ не только согреть ее, но и отвлечь, чего мне хотелось больше всего. Я с ужасом смотрел на переломанные ногти, на содранную кожу, в которую забилась грязь, стараясь не сделать ей больно.



-Вот так, хорошо, моя девочка. – приговаривал я, переходя на ступни. Эни следила за моими действиями молча, она больше не плакала и не напоминала растение, взгляд был живой, но что-то в нем настораживало меня.



-Куда мы едем? - хрипло спросила она, когда я оставил ее ноги в покое и хотел прижать ее к себе.



-В больницу. - ответил я и попытался обнять ее, но она отстранилась, а потом неловко слезла с моих колен и села как можно дальше от меня. Я напрягся, но сделал вид, что все в порядке.



-Я не останусь в больнице, я хочу домой!- твердо сказала она и посмотрела на меня в упор, ожидая моих возражений. Но я не был против. Ее физическое состояние было в норме, поэтому смысла находится в больнице не было. Да и дома ей должно стать лучше. Психика человека очень лабильна, даже в самой д*рьмовой ситуации мы находим что-то хорошее. Я надеялся, что Диана станет этим хорошим для Анны, она отвлечет ее от внутренних переживаний.