ГАИ сделала эффектную паузу, дабы Лера могла оценить уникальность сообщенной информации, но Лера тупо переспросила:

– И что?

– Как что? – возмутилась ГАИ. – Так она же ни разу не была за все эти годы, она же нас всех за людей не считает. И как она посмела к нему явиться после всего! Я просто упала!

«…От счастья, что присутствуешь при таком событии, – про себя продолжила Лера. Уж Вика-то тебя всегда интересовала больше прочих, потому что не твоего полета птица, там, где она порхает, даже тебе входа нет, при всех твоих талантах». А вслух спросила:

– И как она?

– С ума сойти! Вообрази: идет, все замолчали, дядя Слава аж поперхнулся. Одета на миллион и среди бела дня в таких бриллиантах, что нам с тобой и в магазине не дадут посмотреть, мордой не вышли. Несет букет – я не могу! – розовые орхидеи в крапинку. А за ней – охранник тащит ящик коньяка «Хеннесси». Процокала так… – держа сигарету на отлете, ГАИ продемонстрировала, как именно, и вышло не пародийно, а очень даже ничего, потому что на самом деле она Викой восхищалась – ее высокомерием, избранностью, светскими манерами, бриллиантами, охранником и черт-те чем еще. – Поцеловала его в щечку, всем поулыбалась, как королева на фотосессии, – и отбыла. Охранник дверку придержал. Машина – я посмотрела – «Порше Кайен». С шофером! У нее муж – миллионер! Долларовый! Я рейтинг в Интернете читала, входит в сотню по России! Правда, Москву они не брали, видно, там столько миллионеров, что считать замаешься.

Галя, вдруг пригорюнившись, замолчала, и столбик пепла с ее сигареты, который она забыла стряхнуть, упал ей на джинсы. Лера невольно проследила за его полетом, но ГАИ, погруженная в свои переживания, ничего не заметила. И все же, вернувшись к реальности, сообщила, по ее мнению, главное:

– И Андрей там был.

– Ну и замечательно, – широко улыбнулась Лера и перевела разговор. – Галя, тебе работа есть, зайди ко мне через полчасика, я тебе все расскажу. Тебе понравится.

– Хорошо! А ты к Андрею? Он только что приехал, – ГАИ тщетно пыталась выяснить Лерину реакцию на свое сообщение.

«А какой ты ждала реакции? – думала Лера, идя по коридору в кабинет Хохлова. – Ну да, конечно, Андрей когда-то был влюблен в красотку Вику – в нее все были влюблены, и Лера немало пролила слез по этому поводу. Совершенно, кстати, напрасных, потому что Вика на тщедушного однокурсника чихать хотела, и ему оставалось только издали любоваться ее неземной красотой. Умница и отличник, он надеялся, что Вике понадобится его помощь в учебе, поскольку никакие предметы, кроме танцев и накладывания грима, Вике не давались, а точнее, она и не пыталась ими овладеть. Но вопрос с учебой она решила просто: женила на себе дядю Славу, который по такому поводу ушел от жены. Викин расчет был понятен: помимо руководства курсом, Вячеслав Иванович Торгушин был еще и главным режиссером академического театра драмы, и Вика резонно рассчитывала получить в прославленной труппе завидное место «жены главрежа». Но как в этот переплет попал тертый калач дядя Слава – осталось загадкой даже для вездесущей ГАИ. Нет, все знали, что от жены он время от времени «уходил навсегда», неизменно устраивая красивое и благородное прощание, со слезой благодаря ее за «прожитые вместе годы» и выражая надежду на понимание: он – человек искусства. Потом также неизменно возвращался, на этот раз коленопреклоненно просил прощения, и все возвращалось на круги своя. Ради Вики он совершил небывалое: продал дачу и купил квартиру, где «молодые» и принялись увлеченно вить семейное гнездышко».

Но в то лето, когда Вика получала выстраданный диплом, Вячеслава Ивановича с очередным скандалом попросили из театра. А удерживать его от запоев и нервных срывов могла только старая, проверенная временем боевая подруга, то есть жена, к которой Вика однажды и привезла на такси своего кратковременного супруга и наставника – он был в нетранспортабельном состоянии. Свидетельство о разводе Вика получила на другой день после диплома, и, прибавив к этому квартиру, в любовном угаре подаренную ей дядей Славой, великодушно не стала предъявлять к покинутому мужу никаких претензий, сочтя приданное приемлемым для начала. С тех пор она начала сторониться однокурсников, и о ней мало что было слышно в их кругу. Но эта история не повлияла на Андрюшино романтическое поклонение прекрасной даме. А может, он, будучи не от мира сего, просто пропустил мимо ушей досужие разговоры сплетников, злобно завидующих Викиной неземной красоте.

«Ну, было, было… Быльем поросло», – пробормотала Лера свой любимый рецепт от неприятных воспоминаний и спохватилась, что давно уже, забыв постучать, стоит перед дверью, откуда доносятся смех и громкие голоса. Она постучала и вошла, прекрасно понимая, что ее стука никто не слышал: в комнате было полным-полно народу, все смеялись и говорили одновременно:

– А Ноя Кох – это он или она?

– Мне откуда знать?

– Ты же с ней… с ним разговаривал.

– Ну и что?

– Вот и пощупал бы.

– Я лучше тебя пощупаю, ты мне больше нравишься!

– Да прекратите вы, как не стыдно! Дети малые…

– О, ребята, есть идея – надо вместо шариков надуть презервативы, причем газом из баллона, чтоб они наверху болтались – какой там газ, кто знает?

– Ты что, дурак?! Гадость какая, они же по улице пойдут, там дети будут!

– Тебе – гадость, а им – пропаганда безопасного секса. А ты мракобес и ортодокс!

– Нет, она мракобеска и орто… ну как там?!

– Погодите, хватит орать, идея, кстати, классная, молодец!

– Ох, ребята, испортим мы себе репутацию этим парадом…

– Ну, это еще как знать.

– Уймитесь! – это Андрей, до сих пор внимательно вслушивавшийся в отголоски мозгового штурма. – Все поняли – три КамАЗа превращаем в платформы, на них – солисты, просмотрим, отберем, поставим движения, это наша основная задача, остальные идут пешим порядком от оперного театра до площади Пятого года. Музыка и оформление платформ и колонны тоже на нас, так что скажут – будем и презервативы надувать. С милицией они договорились, разрешение есть.

– А охрана будет? Побьют ведь…

– Вот именно. И вообще, я в колонне не пойду, хоть убейте.

– Да ты им даром не нужен, бабник!

– Об этом речи и не идет…

– А о чем идет речь? – встряла донельзя заинтригованная Лера. – Кого побьют и зачем надувать презервативы?

Лере дружным хором, перебивая друг друга, объяснили, что у них новый заказ от общества защиты прав сексуальных меньшинств – в городе во второй раз пройдет лав-парад геев и лесбиянок. В прошлом году они рискнули и произвели фурор, нынче решили обойтись без самодеятельности и пришли в «Агентство нестандартных решений». И в течение ближайшего получаса Лера вместе со всеми придумывала, как по желанию заказчика превратить узкокорпоративную, как ни крути, тусовку в общегородской праздник, получить дивиденды, при этом не засветиться и не быть побитыми традиционно сориентированной общественностью. Когда осипшие коллеги перестали фонтанировать идеями, Андрей наконец выпроводил всех из своего кабинета и уселся под вентилятор.

– Вот, работаем в поте лица, – укоризненно сообщил он Лере. – А ты отдыхаешь по две недели в июле месяце – виданное ли дело?! Избаловал тебя Вась-Вась. И в итоге неприлично хорошо выглядишь. Гораздо лучше, чем при нашей прошлой встрече.

Вспомнив судьбоносного черного кота и себя, чихающую, Лера расхохоталась и с удовольствием чмокнула Андрея в щеку.

– Не две недели, а десять дней. Хотя за такие подвиги и месяца мало. Зато новый брак накрылся медным тазом, и изменщик наводит обратную переправу, – похвасталась она проделанной работой. – Спасибо тебе за кота. От хозяйки не попало?

– Нет. Он оказался отличным парнем и ей великодушно не наябедничал.

Лера опять рассмеялась, у нее сразу улучшилось настроение, она соскучилась по Андрею и была ужасно рада его видеть.

– Тебе смешно. А бедная невеста?

– Ну, если где-то – накося, то где-то непременно – выкуси, – философски заметила Лера.

– Ладно, Сашка там как? Скучает или терпимо?

– Скучает. Прыгал вокруг меня на вокзале, как щенок. На работу устроился в какую-то компьютерную фирму – сам, представляешь? Зарплату получает! Совсем взрослый стал. И знаешь, он такой маленький… Зря мы его отпустили!

– Все мы правильно сделали. Вот-вот семнадцать лет парню. Ольга Сергеевна за ним присмотрит. Мы с тобой в девятнадцать уже поженились.

– И что хорошего? Поженились бы в тридцать – может, жили бы, как люди.

– История не терпит сослагательного наклонения, – назидательно заметил Андрей и тут же непоследовательно добавил: – Зато у нас Сашки не было бы, а он замечательный… Слушай, ты же юбилей дяди Славы проездила – нехорошо, ты ведь у него любимая ученица, он про тебя спрашивал.

– Я ему позвоню, расскажу про Сашку. А кто из наших был?

– Мишка Барон, Коля Вяткин, Маша Завгородняя… – принялся добросовестно перечислять Андрей. – Даже Таня Гуляева из Владивостока приехала, хочет в Нижний Тагил попроситься, устала там, говорит.

– А Вика была? – не удержавшись, спросила Лера.

– Вика? Была, – Андрей улыбнулся, вспоминая. – Навела шороху! Наши все обалдели. Знаешь, она еще красивее стала…

– Обалдели не поэтому, – проворчала Лера, – а потому, что у нее хватило наглости дяде Славе на глаза показаться после всего, что было.

– Что было – не наше дело, – неожиданно жестко сказал Андрей. – И участия общественности здесь не требуется.

– Ах да, мисс Виктория – священная корова, как я могла забыть! Восторженные аборигены приветствуют свою королеву!

Но Андрей не поддался на провокацию, ссориться с Лерой он не любил.

– Андрюш, – сменила она интонацию, – ну скажи мне честно, что – она и вправду такая красивая, что у мужиков сразу мозги отключаются? Она же на куклу Барби похожа – пластмассовая!

– А при чем тут мозги?

– Поня-атно, – протянула Лера.