– Я помню, как ты любила гулять. Даже ночью маме приходилось загонять нас в дом.

– Да, я скучаю по этому. У Ингрид прекрасный дом около Санта Роза. Когда я приезжаю к ней в гости, мы готовим на улице и наслаждаемся великолепным садом. Я даже думала прикупить что-то подобное, но пока ничего не нашла.

– Когда ты переехала из Лос-Анджелеса?

– Когда Ингрид перебралась в Сан-Франциско. До этого я и не осознавала, сколько времени проводила с ними. Ее семья и Кристофер были моей связью с миром. Кристофер по-прежнему живет в Лос-Анджелесе. Залив Монтерей находится на юге от Сан-Франциско и к северу от Лос-Анджелеса. Достаточно близко к обоим. Потом Ингрид переехала в Санта Розу, и для меня стало далековато к ней ездить. Но я компенсирую недостаток общения, проводя у них хотя бы один выходной в месяц.

– Она все еще твой агент?

– Да.

– У вас связь?

– С Ингрид? Боже, нет. То есть она очень хороший друг, и даже если бы она была одна, то нет. Но у нее есть подруга. Они вместе столько, сколько я ее знаю.

Кей вздохнула.

– Это другой мир? Я хочу сказать, я все еще такая наивная в некоторых вещах.

– Да, крупные города отличаются от Пайн Спрингс. Когда я сюда вернулась, я увидела, что большинство небольших городов как будто застряли в прошлом веке. Но разве это так плохо?

– А разве хорошо? Мы стоим на одном месте. У нас те же предрассудки, что и у наших родителей, которые они в свою очередь взяли от своих родителей. Все продолжается. Все меняется слишком медленно.

– Ну, в некоторых областях это не очень хорошо. Но я думаю о детях Роуз. Они растут в маленьком городке, радуясь вещам, о которых не слышали дети из больших городов.

– Но они упускают больше.

– Но они же не знают, что упускают. Мы понятия не имели, что происходит вокруг. Нам не с чем было сравнивать и мы жили, радуясь жизни, принимая ее такой, какой она была. Но телевидение и интернет все изменили. Дети сейчас знают намного больше.

– Да. Они знают, что существует не только Пайн Спрингс. Каждый год все больше детей уезжают, поступают в различные университеты и не возвращаются.

– И ты хотела бы быть одной из них?

– Иногда, да.

Жаклин пристально взглянула на нее.

– Почему ты не поступила в университет? Мы столько говорили об этом в последний год.

– Честно? Потому что не было тебя. Я боялась уезжать одна.

– Ох, Кей.

– Я знаю. Это глупо.

– Если бы все повторилось, я бы позвонила тебе из Далласа.

– Часть меня хотела бы, чтобы ты позвонила. Но другая часть рада, что ты этого не сделала.

– Почему это?

– Ты бы не стала тем, кто ты сейчас, если бы позвонила. Для всего есть причины, Джеки. Ты успешный писатель. Которым ты бы не стала, если бы осталась здесь. Мы обе это знаем. Ты бы работала на лесопилке рядом со своими кузенами.

– Полагаю, ты права. Стоит мне пойти поблагодарить мать?

Кей улыбнулась.

– Нет, давай оставим ее. Кстати, мне заказать пиццу?

– Вообще-то я уже позвонила. Надеюсь, ты не против.

– Ты нашла номер?

– Он наклеен прямо у телефона. Видимо, ты часто звонишь им.

– Да, я дружу с Джони. Наверно, они удивились, почему какая-то женщина позвонила с моего номера.

– Я сказала им, что ты на веранде, пытаешься напиться крепким чаем, и мне нужно тебя накормить.

– Смешно. Не удивлюсь, если они позвонят маме донести на меня.

– Это действительно так? Я имею ввиду, все друг за другом следят?

– О, да. Сейчас мои соседи интересуются, что это за черная машина припаркована у моего дома. Сначала, они подумают, что кто-то из моей семьи купил новую машину, пока не увидят, что это лексус. Затем они решат, что у меня мужчина. Да и богатый, к тому же.

– А если машина будет здесь и утром?

– Тогда кто-нибудь позвонит в кафе и поинтересуется, между прочим, что за странная черная машина стояла у моего дома всю ночь.

– Черт, ничего не утаишь.

– Нет. Иногда это сводит меня с ума, но я привыкла.

– Я бы свихнулась. Я ценю свою частную жизнь.

Они увидели свет фар прежде, чем в дверь позвонили.

– Ужин.

– Хорошо. Я умираю с голоду, – призналась Жаклин.

Они ели пиццу в гостиной, сидя на полу и листая каналы, ни на каком не останавливаясь. Им просто нравилось быть друг с другом. Кей в который раз убедилась, как ей комфортно с Джеки даже после стольких лет.

– Я могу тебе кое-что сказать?

– Конечно, – разрешила Кей, откладывая кусок пиццы и вытирая салфеткой губы. – Что?

– Мистер Лоуренс рассказал мне о завещании. Кажется, мой отец нашел способ отомстить матери.

– Да?

– Да. Кроме прочего, он оставил мне лесопильный завод.

– Господи! Ты серьезно?

– Боюсь, что да.

– О, мой Бог! – она рассмеялась. – Ты можешь себе представить, что сделает твоя мать?

– О, да. Очень живо.

– А твой дядя? Разве он не владеет частью лесопилки?

– Частью да, но у моего отца контрольный пакет акций в соотношении шестьдесят на сорок. Я не знаю, как так получилось. Их отец основал бизнес, но мой папа был старшим, и, я полагаю, дед оставил все ему. У нас дома об этом не говорили.

– Что ты будешь делать?

– Официально завещание зачитают только в среду. Затем, полагаю, дядя Уолтер оспорит его, так говорит Джон. Я не уверена, что он станет это делать. Насколько я помню дядю Уолтера, у него нет делового чутья как у моего отца. Он занимался процессом, а мой отец управлял бизнесом, – Жаклин пожала плечами. – Может, он даже не подумает оспаривать. Но я уверена, моя мать захочет сделать это.

– Это легально? То есть, я думала, что все отходит твоей матери.

– Все отходит супругу, если нет завещания. Он оставил ей больше пятидесяти процентов своих ликвидных средств и, конечно, дом. Но свою долю лесопилки и остальное имущество он завещал мне. Я уверена, что она будет настаивать на факте, что я была отделена от семьи, но Джон уверен, что все хорошо и легально. Но проблема в том, что я ничего не хочу, тем более лесопилку. Боже, я ненавижу лесозаготовки. Не говоря уже о том, что я понятия не имею, как вести этот бизнес.

– И? Что ты будешь делать?

– Не знаю. Я еще не переварила все это. Часть меня хочет все принять просто для того, чтобы взбесить мать.

– Ты всегда сможешь продать это, – предположила Кей.

– Я могу продать только дяде Уолтеру. Половина города работают там. Если я продам какой-нибудь корпорации, кто знает, что случится с рабочими местами.

Кей пожала руку Жаклин, нежно ей улыбнувшись.

– После всего того, что случилось, ты все еще заботишься об этом городе?

– Лесопилка была здесь задолго до меня. Я не хочу быть мстительной и продать все, наплевав на людей, которые зависят от нее.

– Я всегда любила это в тебе, Джеки. У тебя было больше всех денег в городе, но ты никогда не вела себя, как будто ты лучше других.

Жаклин смущенно отвела взгляд.

– Иногда я забывала, из какой ты семьи. Ты была просто одной из нас.

– То, что у моей семьи есть деньги, не делает меня лучше. Если только не хуже. Я не умела ценить многие вещи. Когда я подружилась с тобой, твоя семья обращалась со мной как с родной, я осознала, как это ценно. Ты не считала все само собой разумеющимся, Кей. У меня было все, чего бы я не захотела, что бы я не попросила. Думаю, что я выжила, когда осталась одна, только благодаря вещам, которым научилась в твоей семье.

– Представить себе не могу, что ты чувствовала, когда они отослали тебя с сотней долларов, имея миллионы.

– Да. Но эта мысль никогда меня не посещала. Моя мать тратила столько же на один ужин в загородном клубе, и все же она считала, что я выживу на эти деньги.

– Может, таким был их план. Она решила, что ты прибежишь домой.

– Я уверена в этом. Поэтому, я никогда не просила у них ни пенни. Я экономила на всем, питалась остатками в ресторане, но поклялась, что никогда не попрошу их ни о чем. Я страдала, Кей, я этого не отрицаю. Я и сейчас небогата. Просто я узнала цену деньгам. Я не живу излишествами. У меня скромная квартира, я вожу пятилетнюю машину. Я могу позволить себе немного больше, но зачем? Просто, чтобы доказать? – Жаклин покачала головой. – Сейчас я работаю, чтобы купить дом за городом. Это все. Мне нужно пространство. Никаких модных штучек. Я не хочу богатства своего отца.

– Боишься, что это тебя изменит?

– Возможно. Я не хочу стать такой, как мои родители, когда деньги и их количество – это самое важное в жизни. Боже, Кей, посмотри, сколько у них денег. Они когда-нибудь подумали сделать библиотеку для города? Нет, они тратили только на себя. Для чего? Чтобы построить самый большой дом? Чтобы покупать новую машину каждый год? И даже это не делало брешь в их бюджете.

Кей улыбнулась.

– Тебя понесло, да?

– Прости. Меня это злит. У них больше денег, чем они бы могли потратить за две жизни, но они не сделали ничего полезного. А теперь моя мать сойдет с ума, узнав, что у нее отобрали часть богатства. Не потому, что она нуждается. Видит бог, она безумно богата.

– Джеки, тебе нужно остановиться. Ты зацикливаешься на этом.

– Я знаю. Поэтому я не хочу больше даже думать об этом. Я знала, что так получится. Прости.

– Не извиняйся. Я согласна с тобой. Я всегда видела благородные качества в тебе, Джеки. Это одна из причин, почему меня тянуло к тебе в первую очередь.

– Я думала, это потому, что я побила Томми, как там его имя, когда он толкнул тебя с качелей.

– Хаскелл. Да, и потому, что ты меня защищала.

– Первый раз из многих. У тебя было много неприятностей, Кей.