День прошел в спешке. Мельком я видела Пана. С ним мы тоже теперь почти не общаемся, так здороваемся в коридорах. Слышала, что он расстался с Лизой. Говорят, что Пан стал пить и пить много. Вот Лизка его и бросила. Хотя, какое мне дело? Ни ему, ни его подружке до меня дела не было… Черт, всё, забыла об этом! Забыла.

Нда, вот такой своеобразный способ защиты, своей ранимой (не раз роняли) психики. Я стараюсь просто не вспоминать, отрешиться от ненужных воспоминаний. Оставить всё в прошлом. Но порой выпадаю из реальности и начинаю вспоминать, тот жуткий месяц.

Что только не происходило. Суд над братом, провели очень быстро, назначив ему наказание в виде лишения свободы в колонии среднего режима, сроком на восемь лет. Конечно, была подана апелляция, срок изменили на шесть лет.

Вопрос с опекунством встал ребром. Чего я только не натерпелась от соц. работников.Единственный человек на роль опекуна - Пётр забрав семью, распродал свои акции по дешевки и уехал в неизвестном направлении. Что же касается остальных друзей знакомых брата, то им просто не доверили бы меня. Кончилось всё тем, что опеки неведомым мне образом добился Орлов-старший. Но с ним я практически не жила. Наплевав на эти бумажки, осталась в доме брата, который как оказалось, имел дарственную оформленную на меня. Что значило о готовности брата. Он знал, что за ним придут.

Странно всё это, столько времени прошло, а думать по-прежнему больно. Даже не столько из-за Дениса. Просто, именно тогда, я осознала, что такое ‘одиночество’. Никого, кто бы мог поддержать. Зато вокруг было полно тех, кто с радостью бы поставил подножку. В первую очередь это, конечно, друзья. Так называемые “друзья”.

Степа, узнав о случившемся в тот год в город не вернулся. Ник, оказавшийся далеко не последним человеком в Органах, собравший на Дениса достаточно улик, уехал сразу после вынесения приговора судом. Многочисленные знакомые Дениса, звонили только за тем, чтобы спросить сколько дали брату.

Единственный, кого было сложно обвинить - это Анатолий Косов. Он сделал всё, что смог. Но спустя неделю после ареста Дениса, Косова тоже задержали. Ну, а Дергнёв Александр оказался именно тем, кто сдал моего брата. Я, по дурости, забыла рассказать о нашем с Ником разговоре в машине, у дома. Зато придя на свидание к брату, выложила всё как на духу. Денис, конечно, не произнес его имени вслух, но догадаться было не сложно.

Я осталась одна. И не знала, что дальше делать. Учиться? Где, кем и как работать. Я ничего не знала. Заперевшись дома, я перестала к чему-либо стремиться. Кирилл меня нашел первым. После нашей поездки к его отцу, где Кира заявил, что я - его будущее, и если кто это будущее тронет, он отца в порошок сотрет, парень отвез меня домой. с тех пор не появлялся. Но в тот день, он пришел и помог мне. Только он.

-О чем задумалась? - поинтересовался Дергнёв. Его всё-таки отправили за мной, не послав кого-нибудь другого.

-Не твое дело, машину лучше веди - в привычной манере хозяйки бала, произнесла я.

-Я итак ее веду. Так о чем мысли?

-О том, что если бы не ты, в моей жизни всё было бы прекрасно - фыркнула я.

-Неправда, просто, ты сама так захотела. Айсир, взгляни правде в глаза. Кто виноват в том, что у тебя сейчас есть? - вот именно поэтому я ненавидела его как свою охрану. При каждой нашей встречи он пытался промыть мне мозги.

-У меня всё прекрасно, о себе бы лучше подумал - стараясь сдержаться размеренно произнесла я.

-Прекрасным ты называешь свои бессоницы? Или может антидепрессанты, которые глотаешь горстями, когда думаешь, что за тобой никто не следит? А может ежедневные полчаса в тени парка на лавочке, где ты льешь крокодильи слезы? Нет, ну если это нормально, тогда и говорить не стоит - усмехнулся Дергнёв глянув на меня в зеркальце заднего вида.

-Иди к черту - не зная как, да и не собираясь оправдываться послала я непутевого охранника куда подальше.

-Постой, я еще не все сказал. Вот еще вспомнил, что ты говоришь обычно Орлову? ‘Милый, мне нужен только ты, я вообще уже и думать забыла о Дениса’. А сама пишешь ему каждую неделю, правда получаешь свои письма назад. Думаю, если ты не желаешь расставаться с братом, он уже давно расстался с тобой.

-Высказался? Легче стало? Надеюсь, что стало. Потому что слышать это дважды я не намерена.

-Что, выгонишь?

-Нет, а вот зарплаты могу лишить - пригрозила я.

Дергнёв вдруг резко затормозил, так что я полетела с сидения на пол машины. Я не успела опомниться как он выволок меня наружу и прижав к дверце автомобиля встал вплотную. Если Александр хотел меня напугать, то ему это удалось. Мы стояли на какой-то пустынной дороге. Ни машин, ни пешеходов, только я и он. И Дергнёву даже причину искать не надо, чтобы отомстить мне, уж слишком я часто действую ему на нервы.

-Сколько можно меня мучить, а?! Зачем ты это делаешь со мной? Послушай, да я виноват, но ты уже достаточно наказала меня - таких эмоций я раньше на лице Дергнёва не наблюдала, он будто пылал яростью изнутри.

-И как же я, позволь узнать, над тобой издеваюсь - стараясь не показать страха спокойно спросила я.

-Как?! Ты, вправду, спрашиваешь как?! Да все думают. что я - твоя комнатная собачонка. Куда ты - туда и я. Как ты - так и я. Любой каприз, я делаю всё. Но ты продолжаешь прилюдно тискаться с Орловым. Утешает лишь то, что тебе гораздо противней, чем мне.

-Ты всерьез? Хотя, постой, я даже знать не хочу.

-И знаешь, что меня больше всего успокаивает, так это то, что твой братец выйдя из тюрьмы первым делом хлопнет Орлова. И тогда посмотрим - на этих словах Александр поцеловал меня. Ну или попытался, я дергалась, вырывалась и орала, что весьма мало помогало. К своему позору, я должна признать, что сопротивлялась не так уж долго. Саша сам меня отпустил. Молча открыл мне дверцу и так же молча сел за руль, дав по газам. Возвращаясь к новой роли телохранителя. А я вернулась к своим мыслям.

Всё было просто. Я бы даже сказала элементарно. Я не хотела в интернат. Не хотела сложностей и конечно, не готова была нести ответственность за свои поступки. Единственное чего мне хотелось это сделать больно Денису. Как он сделал мне.

Все его обещания, вся чушь про любовь, всё это - были лишь слова, пустой звук. Как шарик, такой весь воздушный, пока иголкой по нему не ткнешь. Он бросил меня. Одну, без защиты. А я никогда не могла постоять за себя. Особенно три года назад. Тогда я готова была на многое ради помощи. И я не стыжусь своей слабости, да, я признаю, что слаба. Но я никогда не кичилась тем, что отважная и храбрая.

Денис знал, что я не выживу без него. Но ничего не сделал, чтобы облегчить мне задачу. Он просто решил оставить меня, кинуть, как ненужную зверушку. Что ж, я действительно была зверушкой тогда. Мы встретились после вынесения приговора. И брат решил мне кое-что объяснить.

‘…-Я не хочу тебя больше видеть - спокойно глядя в мои переполненные слезами глаза произнес Денис.

-Но почему? Что я сделала не так? - спрашивала я снова и снова.

-Ничего, просто, после твоего появления вся моя жизнь пошла под откос. Поэтому я хочу, чтобы ты забыла омоем существовании. Так что больше не приходи сюда, не звони и не пиши. Видеть тебя не могу - и всё это спокойный, ровным голосом. А потом он ушел, а я осталась…’

По началу еще пыталась поговорить с братом. Но он видеть меня не желал. Поэтому я решила писать письма. Рассказывать ему что и как, описывать дни без него. Сегодня я отправила очередное письмо. Как не странно, но я помнила содержание каждого из них наизусть. Сегодняшнее начиналось так:

‘Здравствуй, любимый мой!

Вот и пролетела еще одна неделя. Порой мне кажется, что это не ты, а я считаю дни. Будто сама сижу за решеткой. Хотя, какая это свобода? Я под постоянным наблюдением. Каждый мой вздох, каждый шаг, контролируется. Знаешь, я даже уже привыкла. А еще постоянное присутствие людей, ты ведь знаешь я ненавижу это. Но кому какое дело?

Я так скучаю, пусть ты по мне - нет, но я очень сильно. Проживаю день с мыслью, что вот, он прошел… Осталось немного потерпеть и ты вернешься. Пусть не ко мне, просто вернешься. Я смогу тебя видеть издалека или если позволишь вблизи. Ну вот, опять заляпала лист слезами. Прости, я обещала в прошлых письмах, что больше не буду плакать, но снова не смогла сдержаться…’

Почти каждое мое письмо начинается с таких строк. Я ненавижу себя за эти письма, но ничего не могу поделать. Только когда я пишу ему, чувствую робкую надежду, что это письмо он прочтет ,а не отправит обратно, только тогда я прихожу в себя.

У меня есть еще один повод для радости, я неделю назад стала совершеннолетней. Теперь мне никто не указ. Фирма отца. конечно, пострадала, но ничего непоправимого. Институт я окончу в этом году, получу диплом и всецело займусь делами отца. Вот только Кирилл… Он - единственное, от чего я не могу избавиться.

Это случилось спустя пару месяцев. Я сильно разозлилась на Кира, когда он попытался настоять на общей постели. Мы начали ссориться, я попыталась его выгнать, вот тогда-то он и показал мне кое-что. Не косвенные, а прямые доказательства того, что Денис занимался продажей людей. И если до этого угрозы Кира звучали глупо, а порой просто абсурдно. То, что он мне показал, абсурдом не было. И выбора у меня тоже не осталось. Надо отдать ему должное. К постели он меня, этим компроматом на Дениса, не принуждал. Просто хотел быть рядом.

А вот сексом я с ним занялась спустя год. После очередной встречи с братом. Точней встречи не состоялось. Приплатив охраннику я хотела хотя бы увидеть Дениса. Но оказалось, что у него свидание с ‘женой’. Как мне объяснило все тот же охранник, за деньги у них любую ‘бабочку’ назвать можно. Не знаю, что так сильно меня задело и резануло. Но я выпила тогда лишнего. Домой пришла уже почти трезвой, но какой-то сломленной, в гостиной меня, как обычно это бывало встречал Кирилл, он часто заезжал проверить всё ли со мной в порядке.