Рэйчел промокнула лоб платком и заткнула его за край рукава.

— Да, ты оказалась права относительно Тревора. Вот если бы еще дядя Эдвард умел так же противостоять ей…

— Он родственник и к тому же слишком благороден. — С этими словами Леа посмотрела мимо Рэйчел на человека, который только что сошел со второго корабля, шхуны с гладкими бортами. — Если б дядя Эдвард осмелился так же отвечать ей, она бы им пообедала.

— Куда ты смотришь?

Леа помахала рукой и улыбнулась кому-то:

— На капитана Трента. Отчаянный человек. Сплетя пальцы рук, Рэйчел хотела уже оглянуться, но остановила себя:

— Не замечала. А ты правда думаешь, что он отчаянный?

— Да, если угодно. По правде говоря, мне он кажется даже чуточку жуликоватым. — И подойдя поближе к сестре, Леа прошептала: — Думаю, у него в каждом порту есть женщина.

— Но почему… Зачем ты это говоришь? Тихим, таинственным голосом Леа ответила:

— Он мне напоминает этакого загорелого усатого пирата с черными кудрями на голове и голубыми глазами. — Леа вопросительно глянула на сестру.

— У капитана Трента серые глаза.

— В самом деле? И как это ты заметила?

Рэйчел отвела взгляд и еще сильнее стиснула пальцы в замок. Если бы это была другая девушка, то Леа подумала бы, что она поглощена мыслями о капитане Тренте. Но покладистая смиренница вроде ее сестренки просто не может испытывать нежных чувств к такому человеку, который, возможно, заслужил самую скандальную репутацию. Леа склонилась еще ближе, к самому уху Рэйчел, и прошептала:

— Прежде мне не доводилось замечать, как он ходит. На мой взгляд, слишком развязно.

— А что… он… идет сюда?

Вместо ответа Леа протянула руку мимо Рэйчел тому, кто подошел сзади сестры и встал у нее за спиной:

— Капитан Трент, как я рада снова вас видеть!

— Я вас тоже, Леа. — И он слегка пожал ее пальцы. — Теплое гостеприимство двух очаровательных леди делает мое утомительное плавание более целесообразным, чем груз из чистого золота.

Леа незаметно дернула Рэйчел за юбку. Да что такое с ней творится, в самом деле! Она покраснела, губы дрожат..

Наконец сестра глубоко вздохнула и повернулась лицом к капитану Тренту. У Леа отлегло от сердца. Но ненадолго. Капитан взял руку Рэйчел и медленно поднес ее к губам. Обычный жест любезности… Если бы неуловимые детали не превращали его в нечто более чувственное. Капитан, глядя на Рэйчел, не выпускал ее руки. Глаза его горели дьявольским огнем.

Они действительно оказались серыми. Очень необычный цвет.

Леа задумалась. Рэйчел, несомненно, интересовала капитана Трента. Но столь же явно она вызывала интерес и у майора Прескотта. Провидческий дар Нелли поразил Леа. Похоже, каждый мало-мальски стоящий мужчина готов предпочесть ее сестру. Она обернулась и увидела, что Тревор уже возвращается.

— А бабушка?

— Все в порядке. Увлечена оживленной беседой с женой одного из местных землевладельцев, некой миссис Брайтон.

— Вы вернулись как раз вовремя, чтобы познакомиться с капитаном Трентом, — сказала девушка и с любопытством понаблюдала за Рэйчел, как та мягко отнимает пальцы у капитана. Во время церемонии знакомства Леа внимательно всматривалась в поведение обоих мужчин, выискивая признаки ревности. Капитан Трент действительно изучал новое лицо с холодной сдержанностью, но в Треворе ей не удалось заметить ничего необычного.

Кто тревожил Леа сильнее всех, так это Рэйчел. Сесгра вдруг вновь задышала слишком глубоко. Ей вдруг стало плохо? От жары или от волнения — как-никак она стоит сразу между двумя поклонниками? Желая поскорее избавиться от неприятных мыслей, Леа обратилась к капитану:

— Вы должны мне рассказать, какие занимательные безделушки привезли на сей раз.

— Вот именно, безделушки. Мыло, чай, кофе, шелковые ткани. — Лукавая улыбка обнажила его белоснежные зубы. — И шоколад.

Лицо Тревора озарилось радостью.

— Вы сказали — шоколад?

— У майора Прескотта слабость к сладкому, — пояснила Рэйчел, и капитан перевел взгляд с Тревора на нее. Заливаясь краской смущения, девушка тронула воротничок своего платья.

— У меня тоже, — быстро вмешалась Леа. Взяв Трента под руку, она повела его к трапу шхуны, где команда занималась разгрузкой. — Может быть, если я попрошу, вы позволите мне выбрать первой?

— Не имею привычки отказывать прекрасной даме, — ответил капитан с хорошо отработанной галантностью. — Вы не просто имеете право первого выбора. Считайте это моим гостинцем. Я привез шоколадные консреты с далекого восточного побережья. — Склонив голову, он тихо добавил: — Специально для вас и вашей сестры.

— О, вы слишком добры, капитан.

— Вовсе нет. Ваш дядюшка стал главной пружиной в механизме моего успеха. Он замолвил за меня словечко перед другими плантаторами, и перед вами — преуспевающий делец. Еще один рейс, и можно считать меня состоятельным человеком.

— А потом? Ведь вы не оставите море, не так ли?

— О, море у меня в крови, но есть награда, к которой я давно стремлюсь. Либо добьюсь ее, либо умру от горя.

Трент и прежде частенько беседовал с Леа, но ни разу — с таким воодушевлением. Никогда глаза его не горели так ярко. Она видела: капитан хочет, чтобы девушка поняла его, но она задумалась о своем.

Он стал отдавать распоряжения матросам, постоянно поглядывая на пристань. Леа тоже хотелось посмотреть в ту сторону, но для этого ей понадобилось бы развернуться на сто восемьдесят градусов, а она не собиралась проявлять такого очевидного любопытства. Она осталась стоять лицом к капитану, разглядывая густые и длинные усы Трента, которые он регулярно подрезал точно на том месте, где при улыбке залегали морщинки.

Вдруг он перестал улыбаться. Леа все-таки оглянулась и немедленно пожалела об этом.

Глава 13

Леа ощутила, как в сердце вонзилась острая игла. Тревор и Рэйчел стояли настолько близко друг к другу, что со стороны можно было принять их за обнимающихся любовников. Неимоверным усилием воли напустив на себя безразличный вид, она перевела взор на капитана и обнаружила, что он полностью разделяет ее чувства. Однако в отличие от нее Трент не предпринимал попыток прикинуться равнодушным: лицо его выражало отчаяние, а пальцы рук сжались в кулаки. Ярость так и выплескивалась из него, будто языки пламени из пылающего костра… О небо! Да это же настоящая ревность! Так вот к какой награде он стремится…

Хотя Трент и не собирался скрывать своих переживаний, Леа решила, что с ее стороны неприлично пристально разглядывать его. Она снова посмотрела в сторону, где стояли Рэйчел и Тревор. Что-то там было не в порядке. Одной рукой Тревор обнимал сестру за плечи, а она почему-то странным образом запрокинулась назад. Леа вдруг осенило: ее щепетильная сестричка никогда не позволила бы себе такого вызывающего поведения прямо на корабельной пристани в присутствии почти половины жителей Маната!

— Там что-то случилось, — всполошилась девушка и схватила капитана за руку. — Наверное, Рэйчел плохо. Она уже давно бледна как смерть.

С причала донесся странный стук. Леа снова глянула в ту сторону и заметила, что это Тревор бросил свою трость и она покатилась по дощатому настилу, тогда как сестра безжизненно повисла у него на руках. Леа вскрикнула:

— О Господи, да она же в обмороке!

— Черт! — бросил капитан Трент и зашагал к ним.

Леа побежала следом. Ее мучило жестокое чувство вины — ведь сегодня с самого утра она излила на сестру все накопившееся раздражение и вела себя просто возмутительно. И вот Рэйчел занемогла, возможно, даже серьезно. Она так редко выходит на испепеляющую жару и никогда не подставляет свою светлую нежную кожу немилосердным лучам солнца. Молясь о том, чтобы с сестрой было все в порядке, Леа вслед за капитаном Трентом подбежала к Тревору как раз в тот момент, когда он, поудобнее упершись в землю и найдя равновесие, поднял Рэйчел на руки.

Леа успокоилась. Он вел себя как настоящий герой: несмотря на покалеченную ногу, сумел проявить истинную галантность и в нужную минуту поддержал даму. Добежав до места происшествия, девушка резко остановилась и с трудом перевела дух:

— Что случилось?

Тревор поднял глаза на ее пепельно-серое лицо и ответил:

— Просто внезапный обморок. Ничего удивительного. Слишком сильная жара для нежного создания.

Капитан Трент протянул руки и сказал:

— Позвольте мне понести ее.

Тревор опять беспокойно глянул на Леа, но она кивнула:

— Пусть капитан Трент донесет Рэйчел до коляски. Он сумеет… он быстрее это сделает.

Несколько секунд в Треворе боролись гордость и беспокойство за Рэйчел. Потом он все-таки передал свою ношу капитану Тренту. Сердце Леа сладостно сжалось. Поистине рыцарь в сияющих доспехах!

Она достала из рукава Рэйчел носовой платок и промокнула сестре лоб. Голубая шляпка сестры съехала набок, выбившиеся волосы величавой волной переливались через руку капитана, доставая до самой земли. С тревогой и нежностью нес моряк свою драгоценную ношу.

Глядя на него, Леа почувствовала себя лучше. Все еще беспокоясь, она попыталась представить выражение лица Рэйчел, когда та очнется и обнаружит себя в сильных руках капитана. Должно быть, ее милая, благовоспитанная сестричка тут же снова потеряет сознание.

Леа нагнулась, чтобы поднять трость Тревора, как вдруг пальцы их соприкоснулись. Встретившись с ним взглядом, она ощутила приятную дрожь, которую всеми силами попыталась скрыть и с трудом сглотнула. В ореховых глазах сверкнули золотистые искры, а губы медленно сложились в чарующую улыбку. Огонь вспыхнул в душе Леа, разогревая кровь до температуры кипящего тростникового сока.

Выпрямляясь, она потеряла равновесие и покачнулась. Тревор поспешил ей на помощь, и прикосновение его большой руки к запястью словно обожгло девушку, как раскаленный ковш с тем самым тростниковым сиропом. У нее перехватило дыхание. Леа уже и сама готова была лишиться чувств.