После того как они обменялись несколькими фразами и Тревор несколько минут понаблюдал за работой в поле, он понял, что надсмотрщик не просто прекрасно знает свое дело, но делает его честно и добросовестно. Тревор научился правильно судить о людях, об их характере и способностях и редко ошибался в своих выводах. В этом ему помогла многолетняя военная служба.

— Ищете мисс Стэнтон? — спросил Тиббс. Шейный кадык у него так и подпрыгнул. Не дожидаясь ответа, надсмотрщик указал на ряды тростника прямо перед собой: — Она с минуты на минуту выйдет с поля.

Обескураженный, Тревор промолчал. Должно быть, Тиббс ошибается: даже такая необычная женщина, как Леа Стэнтон, едва ли будет возиться в земле. Майор слегка качнулся, перенеся тяжесть тела на здоровую ногу. Наблюдая за сбором урожая, он машинально растирал ноющую ногу.

Рабы орудовали мачете, срубая высокие растения и попутно очищая стволы от листьев. За ними шли другие, на уже очищенном пространстве они связывали и грузили на телеги готовые к отправке толстые стебли. Прескотт настолько увлекся, что забыл о племяннице Стэнтона. Когда же наконец она появилась среди тростниковых зарослей, Тревор в изумлении уставился на нее.

Его внимание приковала решительная, твердая поступь девушки. Ничем не напоминала она других дам, завлекательно покачивающих бедрами при ходьбе. Остановившись, чтобы переговорить о чем-то с рабыней в ярком тюрбане, Леа сняла соломенную шляпу и обмахала ею свое лицо. Невысокое солнце яркими лучами воспламенило густую россыпь ее темных волос. У Тревора перехватило дух, но он тут же постарался взять себя в руки и не обращать внимания на соблазнительную красу.

Поглядев в направлении майора, Леа добавила еще несколько слов рабыне и зашагала к нему. Как Тревор ни старался, он не мог не дивиться необычайному цвету ее глаз, оттенкам светлой кожи и восхитительных длиной до пояса распущенных волос. Ничто не спасало от этих чар. Похоже, и на том свете она будет тревожить его душу. Внезапно Тревор вспомнил об отце и ощутил к нему сочувствие. Бедняга тоже пал жертвой женского очарования, запродав свою душу настоящей колдунье… Тревор представил и себя в такой же курительной феске с идиотской кисточкой, болтающейся на макушке, и нахмурился. Вот уж ни за что на свете он не допустит столь бесславного конца! И тут в голове у него зародились подозрения, однако он боялся дать ход нелепым мыслям. И все же… Отец сказал, что Эдвард сам передаст Тревору все необходимые сведения и свой опыт. Он утверждал, что именно мистер Стэнтон познакомит его с «Ривервинд».

Неужто старый лис предвидел, что его сын тут же падет жертвой прекрасной Леа? И Тревор нахмурился пуще прежнего. О, он прекрасно знал своего батюшку! И манера Джона Прескотта вмешиваться в чужие дела порядком злила его. До сих пор ему всегда удавалось перехитрить старика и не допускать его активного участия в собственной жизни, особенно если это касалось вопросов брака.

Перед мысленным взором Тревора прошли те несколько девушек, которых пытался подсунуть ему отец в качестве невесты, и он успокоился. Едва ли старый хитрец решится устраивать его партию с этой целеустремленной, самостоятельной леди, которая скачет верхом, руководит рабами в поле и настаивает на своих правах выполнять мужскую работу. Если у Джона Прескотта и возникали матримониальные мысли, то скорее он попытался бы сосватать сыну другую племянницу Стэнтона, Рэйчел, чьи мягкие манеры гораздо проще примирить с его горячим нравом.

Поджидая Леа, майор выпрямился в седле. Чем быстрее он сумеет войти в курс дела и узнать все о выращивании и переработке тростника, тем меньше времени ему придется провести с этой женщиной.

Леа остановилась возле Самсона и тихим, ласковым голосом заговорила с конем. Сапоги ее почти по самую щиколотку были в грязи, к воротнику рубашки пристал кусочек тростникового листа, на лице — грязные пятна. Тревор невольно улыбнулся. Возможно ли представить себе аккуратную, педантичную Рэйчел в подобном виде? Что касается Леа, то ей, кажется, вовсе до этого нет дела.

Тревор глядел, как она с удовольствием гладит нос Самсона. Животное отвечало на ласку, взмахивая хвостом и слегка толкая Леа мордой. Девушка развеселилась и поддержала эту игру. Тревор подумал, что в присутствии дамы стоило бы спешиться, но для проявления такой вежливости требовалось побольше ловкости и проворства, чем он мог себе позволить. К тому же потом опять потребуется влезать на коня, но теперь уже при ней…

Из кармана своей юбки-брюк Леа достала кусок сахара и протянула его на ладони жеребцу. Тревору вдруг самому нестерпимо захотелось сладкого и чтобы Леа вот так же подала его майору. Он поймал себя на мысли, что для него пришли тяжкие времена.

Прикрываясь рукой от солнца, Леа наконец-то взглянула на всадника. Девушка нарочно оттягивала этот момент, пытаясь успокоить не на шутку встревоженное сердце, которое прыгало в груди как мячик, то и дело падая куда-то вниз. Она не желала майору зла, но в то же время надеялась, что раненая нога не позволит ему претендовать на ее место. А теперь, глядя на него, Леа думала: либо он ловко разыгрывает из себя удальца, либо в самом деле не врал, уверяя, что в состоянии держаться на лошади, несмотря на травму. И вот он перед ней, верхом, и вид у него даже слишком уверенный.

Не в силах удержаться, Леа быстро окинула взором его белую без ворота рубаху, темные брюки и сапоги, а также неизменную трость, сейчас праздно болтающуюся в специальной петле, прикрепленной к широкому черному ремню с серебряной пряжкой. Леа на миг представилось, что это даже и не трость, а сабля, висящая па перевязи военной формы, а ее обладатель — бравый командир, и она слегка замялась. В ушах у нее вновь прозвучало предупреждение Рэйчел, но она поспешила избавиться от этого воспоминания.

— Я вижу, что была не права, май… то есть Тревор. Мне не следовало испытывать… ну, в общем, выводить для вас Самсона. Видите ли, я хочу сказать, что вы кажетесь… — Тут она окончательно смутилась и, опустив голову, пробормотала: — Надеюсь, я не задела ваше самолюбие.

— Что ж, иногда просто необходимо немного пощекотать мужское самолюбие, — отозвался Тревор, и уголки его губ немного приподнялись.

Леа снова посмотрела на него. Она надеялась в ореховых глазах прочесть недосказанное, но тут же спохватилась: какое ей дело до этого человека? Ведь ей надо, чтобы он только отказался от «Ривервинд». Словно ища поддержки, Леа повернулась к Джорджу Энтони. Тот моментально соскочил с лошади.

— Не вините Джорджа Энтони, — сказал Тревор. — Это я приказал ему взять коня, чтобы было быстрее.

В глазах Леа вспыхнул гнев. Плечи Прескотта слегка опустились, и она увидела, что майор ощутил нелепость своей просьбы. Уже не в первый раз он попадает впросак. В самом деле, что за странные предположения, будто она собирается наказывать раба?! Не понимая толком почему, Леа чувствовала, что недоверие Тревора ее уязвляет.

— Конечно, право казнить и миловать принадлежит исключительно вам, — съязвила она.

— Леа, я…

— Не стоит извиняться, сэр. — И, прихватив шляпу зубами за широкое поле, девушка собрала волосы в толстый валик на макушке.

Наконец, укрепив головной убор так, чтобы он надежно держал всю тяжелую каштановую массу, она махнула рукой, и мальчишка подвел ее лошадь. Озадаченная тем, что Тревор не отводит от нее глаз, Леа вдруг ощутила мелкую дрожь внутри.

— Мне еще многое надо вам показать, а между тем прошла уже половина утра. — С удовольствием отметив, что голос ее не выдал, она отвернулась от майора и позволила Джорджу Энтони подсадить себя в седло. — Завтра начинается настоящая работа на мельницах. — Поравняв своего коня с Самсоном, Леа окинула взглядом округу и спросила: — Вы успели по пути сюда посмотреть на полевые работы?

— Да, и на разгрузку леса тоже. Признаюсь, мне стало любопытно, куда его везут.

— На мельницу в качестве топлива для работы двигателей, приводящих в движение механизмы. Там его требуется много. Каждый день бригада работников отправляется в лес за рекой, оттуда бревна возят на барже. — Леа украдкой поглядела на собеседника. С удовлетворением отметив, что он не особенно заинтересовался ее объяснениями, она продолжала чересчур деловым тоном, будто читала доклад: — Очень важно, чтобы во всем была согласованность. Бревна телегами отвозят на склад, а оттуда уже в виде дров отправляют на мельницу. Дядя Эдвард купил самое лучшее оборудование и…

— Он и механическую лесопилку купил тоже?

С досадой, что ее прервали как раз в тот момент, когда она собиралась подробно описать огромные валы, жернова и двигатели, Леа ответила:

— Да, и лесопилку. Мы производим и собственные бочки — много, по нескольку сотен в год, чтобы в них продавать потом сахар. Ну знаете, такие…

— Знаю, знаю. Что такое бочки, мне известно. Резко повернув голову и бросив гневный взгляд на майора, Леа заметила в его глазах раздражение. Не имея ни малейшего желания сдаваться или отвлекаться от своих обязанностей, она снова поглядела вокруг.

— Таким образом, в «Ривервинд» находят для себя работу люди из окрестных поселений, местные жители. Руки бондарей нужны для того, чтобы заковывать бочки в обручи и…

— А я и не знал, что в Манати столь искусные ремесленники.

Леа шумно вздохнула:

— Отчего же? У нас повсюду есть мастера. И эти ремесленники, как вы изволили выразиться, — настоящие механики, а также кузнецы, котельщики, столяры-краснодеревщики, ткачи, каменщики. Многие из них, кстати, строили наш дом. — И, мило улыбнувшись, девушка спросила: — Однако может быть, вы предпочитаете задавать вопросы?

Тревор ухмыльнулся:

— Нет. Вы чудесно рассказываете.

Его манера отвечать раздражала Леа Если бы не ее глубокая озабоченность тем, что она может лишиться любимого дела, то было бы занятно просто понаблюдать, как этот невежда станет выкарабкиваться из предстоящих сложностей, не имея ни малейшего представления о хозяйстве.