Прошел уже час с тех пор, как она написала мне смс, и либо она жестоко подшутила надо мной, либо кто-то встал на ее пути. С Амелией никогда нельзя сказать наверняка.

– Ноа?

Вы подумали бы, что я гребаная ракета, если бы увидели, как быстро я соскочил с кровати и оказался перед дверью своего номера. Она стояла в юбке и футболке, держа красную веревку в одной руке, а кнут – в другой. В ее голубых глазах плескалась лишь… похоть.

– Сделай это снова, – потребовала она.

Это рай или ад? Понятия не имею, но я так рад здесь находится.

– Я не могу, – это все, что я успел вымолвить прежде, чем бросился к ней, прильнув к ее губам. Я поцеловал ее грубо и страстно, прекрасно понимая, что в этот раз нас ничто не остановит. И она поцеловала меня в ответ.

Возбуждение, которое я чувствовала раньше, вернулось с удвоенной силой. Я написала ему смс, планируя сразу же рвануть к нему. Однако режиссер задержал меня, чтобы обсудить самые неуместные вещи на свете, такие, как удерживать зрительный контакт с камерой и попытаться издавать стоны мягче. Я хотела поинтересоваться, кто-нибудь когда-либо хлестал его киску, чтобы давать мне такие указания. В той сцене не было ничего мягкого. Но опять же это неважно, поскольку его губы на моих прямо сейчас. Не Дэймон и Блэр, а Ноа и Амелия.