Ну и наконец, последнее фото, олицетворяющее его как «грешный» взято с недавней фотосессии. Он одет в приталенный костюм. Ухмылка играет на его губах, и женская нога заброшена ему на плечо, в то время как другая женщина сидит у его ног. Здесь есть еще один снимок, где он запечатлен без рубашки с сигаретой, зажатой между губ и очками на глазах.

«Он сексуален и идеально подходит под образ Дэймона, но очень надеюсь, что он не облажается в этом фильме. Другие его фильмы полный отстой».

Я взглянула на него, как ни странно, но меня успокоил тот факт, что мы с ним находимся в одной лодке. Возможно, все это увенчается успехом?

Закатив глаза, я забросила планшет в сумку и вытащила сценарий. Я прочитала его за весь полет. На самом деле я даже не заметила, что мы приземлись, пока Ноа не проснулся и не встал, не сказав ни слова. Он достал телефон и забрал сумку, когда открылась дверь кабины самолета.

– Вы не убили друг друга? – Олли подошел ко мне, когда я встала.

– По крайней мере, еще нет, – ответила я, выйдя вслед за ним. Нас ожидало два автомобиля. Однако Ноа уселся на мотоцикл, завел двигатель и умчался.

– Ладно. Мы едем в отель. Он недалеко, и там у вас первая фотосессия. Парикмахер и визажист уже ожидают тебя в твоем номере, – сказал Олли, открыв заднюю дверь машины для меня. – Я уже говорил, как сильно горжусь тобой?

– Лишь раз семьсот, – сказала я, улыбнувшись и открыв окно настежь. Я никогда не была в Чикаго.

– Что это? – я указала на объект бобообразной формы.

– Клауд-Гейт. Хотите остановиться… – предложил водитель.

– У нас нет времени, возможно, позже, – прервал его Олли прежде, чем мужчина успел даже договорить. И его «возможно, позже» в действительности означает «никогда».

Как бы ни было это странно, но несмотря на возможность посетить самые красивые места на планете в виду своей профессии актрисы, у меня на самом деле никогда нет возможности увидеть их. Между съемками, фотосессиями и отдыхом, время летит слишком быстро, и каждая минута, проведенная в том или ином месте, распланирована.

– Амелия, что желаешь поесть?

Бургер, картошку фри, мороженое и кусок шоколадного торта. Но лишь в моих мечтах.

– Суп и сэндвич с ветчиной, – сказала я вместо этого.

– Лучше только суп до окончания съемок. Из-за хлеба ты можешь набрать вес и будешь казаться толстой на фотографиях, – сказал он, уже отправив смс.

– Тебе виднее.

– И никогда не забывай об этом, – сказал он, смеясь, убрав телефон в карман пиджака. – Я разговаривал с режиссером. Мы оттянет более интимные сцены к окончанию съемок. Благодаря этому у вас будет время постепенно влиться в колею и привыкнуть чувствовать себя комфортно. К сожалению, их не избежать во время фотосессий.

Ноа Слоан будет целовать меня между ног. Никакой промежуток времени не заставит чувствовать меня комфортно.

– Мы приехали. Несколько поклонников узнали об этом месте, но здесь абсолютно безопасно, – сказал он, вручив мне очки.

– Кому следует поведать…

– Никому. Просто направляйся к отелю и не реагируй. Им все еще стоит принять вас в этих ролях.

Я надела солнцезащитные очки, как только водитель подошел и открыл дверь для меня. Олли ввел меня в заблуждение, употребив слово «несколько». По крайней мере, около ста женщин находились около отеля, удерживаемых охраной. И как только за мной захлопнулась дверь, тут же подъехал Ноа на своем байке. Они все слетели с катушек, выкрикивая его имя и делая снимки.

Он ничего не сказал. Ноа слегка помахал им и фальшиво улыбнулся, с легкостью прошагав по направлению к отелю.

– Ты не Блэр! – заорал кто-то, и внезапно что-то похожее на сахар прилетело мне в волосы, скатившись на блузку и даже попав в обувь.

– Амелия! – Олли схватил меня сбоку вместе с телохранителем и подтолкнул в отель.

– Кто-нибудь вызовите врача! Амелия, ты в порядке? – спросил Олли, встав передо мной и убрав сахар.

– Да, со мной все хорошо. Мне не нужен врач…

– Не веди себя как идиотка. Только Богу известно, что они могли добавить в это, – сказал Ноа, хмурясь, осмотрев меня с головы до ног.

– Не уж-то переживаешь?

– Я предпочел бы, чтобы ты ушла, осознав, что не справишься с этой ролью, а не потому что пострадала, – ответил он, направившись к лифту.

Уже что-то для нашего незначительного перемирия.

Когда я сняла ботинки, то сахар высыпался как песок из них. Я даже ощущаю его на груди, отчего у меня появляется непреодолимое желание засунуть руку под лифчик и оттряхнуть его.

– Думаешь, когда они смирятся с моей кандидатурой? – спросила я Олли, когда мы направились к лифту.

– Когда выйдет фильм.

Великолепно! Еще почти год до этого события.

Я сказала лишь «привет» женщинам, работающим в моем номере люкс. Абсолютно всё в нежно розовом, кремовом и белом оттенке – мои любимые цвета. Я начала свою подготовку с мраморной ванны, раздевшись и шагнув под воду. Это единственное место, где я могу побыть в одиночестве. Единственное место, где могу дышать, плакать или кричать.

Скатившись по гладкой стене, я села на пол и наслаждалась моментом уединения, пока горячая вода опаляла мою кожу. И словно он понял, что мне комфортно, Олли постучал в дверь. – Амелия, пришел доктор. К тому же ты не можешь оставаться там слишком долго, иначе твоя кожа пересохнет.

Тяжело вздохнув, я встала, выключила воду и схватила полотенце. Меня не могут оставить в покое даже на минуту.

– Амелия? Ты в порядке?

– Да, все хорошо. Я выйду через секунду.

– Прикройся. Я впущу ее к тебе.

– Я прикрылась, – сказала я, взяв еще одно полотенце для волос.

Когда дверь открылась, пожилая женщина в очках с толстыми линзами вошла внутрь, держа в руках сумку.

– Здравствуйте, мисс Лондон. Я – доктор Смитсон. Слышала, что кто-то бросил в вас сахар? Вам попало хоть немного в рот?

– Да, – я прислонилась к раковине, крепко удерживая полотенце.

– Вы испытываете недомогание или головокружение? – спросила она, посветив маленьким фонариком мне в глаза.

– Нет.

– Хорошо, я возьму вашу кровь и сделаю анализ на всякий случай, – объяснила она, вытащив шприц.

Олли показал мне жестом «все в порядке» и ушел, чтобы ответить на звонок. Я заметила, как еще шесть людей входят в номер. У меня перехватило дыхание, и мне стало трудно дышать. Но разве я не должна уже привыкнуть к такому?

– Ладно, открой глаза.

– Ого, – сказала я, приспособившись к наращенным ресницам, да и вообще всему своему новому облику. Все во мне источало сексуальность, начиная от красных губ и заканчивая дымчатым макияжем глаз. Они добавили чуть больше объема и волн моим волосам.