– Он невероятен.

– Посмотри на это с положительной стороны, по крайней мере, ты успеешь прочесть книгу, – прошептал Олли. Он сидит напротив меня и листает роман.

Я откинулась на сиденье, открыв книгу на пятой главе, и как раз в этот момент вошел этот напыщенный засранец в солнцезащитных очках, одетый в темно-синие джинсы, рубашку и кожаную куртку.

– Мы так сожалеем за опоздание, – сказал его агент, идя рядом с ним. Ноа не проронил ни слова. Он сел рядом с Олли и сразу же откинулся на спинку сиденья. Ему плевать на продюсера, сидящего позади него.

– Ничего хорошего… – начала я.

– Амелия, – Олли наклонился ко мне и прошептал. – Что в нем такого, что он так задевает тебя за живое?

– Он просто ужасный человек. Это любого выведет из себя, – сказала я, чуть крепче сжав свою книгу. Я никогда не ходила в школу, но снялась в достаточном количестве сериалов и фильмов, чтобы знать, что у каждого в жизни присутствует хулиган. Ноа является тем самым моим хулиганом.

– К сожалению, мы не можем все быть принцессами, – Ноа зевнул и повернул голову ко мне. – Ты не умеешь шептать.

Не ввязывайся в перепалку. Ничто, что бы ты ни сказала, Амелия, не изменит его.

– Спасибо, что сообщил. Я поработаю над этим, – я притворно улыбнулась, а затем снова открыла книгу.

Он ехидно усмехнулся. Я попыталась сосредоточиться.

– Ты уже дошла до того момента, где Блэр отсасывает Дэймону прямо в машине? – спросил он, как только самолет начал взлетать. Я выронила книгу из рук, и это развеселило его. – Нет?

– Я еще в самом начале, – ответила я, наклонившись, чтобы поднять книгу.

– Мне следует отдать тебе должное, Лондон. Кто знал, что ты будешь настолько смелой, чтобы читать эротику перед людьми? Хотя, с другой стороны… забудь.

Я стиснула зубы. Как бы сильно он не изменился за все эти годы, теперь он стал еще хуже. Я схватилась за подлокотник, когда шасси самолета оторвались от земли, и не отпустила его, пока мы не оказались высоко в воздухе. Когда табло «пристегнуть ремни» погасло, Ноа встал со своего места, снял очки и склонился надо мной.

– Я могу тебе чем-то помочь?

– Давай порепетируем, – сказал он и взглянул на Олли, негласно подав ему сигнал уйти. Олли незамедлительно встал и отправился в противоположную сторону личного самолета. Ноа сел напротив меня и потер свои усталые глаза вместо того, чтобы сосредоточиться на мне.

– Ты выглядишь так, словно бодрствовал всю ночь.

– Так и есть, – он подмигнул.

Закатив глаза, я схватила сценарий. – Кто на этот раз, модель компании Victoria Secret? Нет… две модели компании Victoria Secret?

– Ревнуешь?

– И не надейся, – усмехнулась я, – мне их жаль. Ты воспользуешься ими ради секса, а затем избавишься от них, как от использованных салфеток.

– Они знают, во что ввязываются. Я так же очередная засечка на их ремнях, как и они на моем. Не все такие скромницы, как ты, – его взгляд не отрывается от меня, такое ощущение, что он смотрит сквозь меня.

– Я не скромница.

– Ага, ладно…

– Разве ты не хотел порепетировать? Где твой сценарий?

– Просто начни с любой реплики, какой пожелаешь.

– Ладно, – пробормотала я, открыв сценарий на середине. – «Ты когда-нибудь задумывался об уходе?»

– «И чем бы я занимался?» – ответил Ноа, уставившись на меня.

Я поерзала на своем месте, но продолжила читать. – «Всем, чем пожелаем? Мы можем поехать в Париж, Рим, Стамбул. Куда угодно, только ты и я…»

– «Ты так и не ответила на мой вопрос, Блэр. Я спросил, чем бы мы занимались, а не о том, где бы мы жили. Мы – воры – всегда были ими и навсегда останемся. Или ты завязала с этим?» – я взглянула на него, когда он в точности произнес свою реплику, его голос прозвучал с нотками раздражения и уверенности.

– «Дэймон…»

– «Ответь мне. Ты завязала? Если ты хочешь уйти, детка, тогда уходи. Но я не могу уйти с тобой. Это то, кем я являюсь до конца своих дней. Я больше ничего не умею. Да я и не хочу заниматься чем-либо другим. Две мои отрады в жизни: получать все, что пожелаю, и присутствие тебя в ней. Лучше я буду корить себя тем, что не смог уйти, чем злиться на тебя за то, что ты заставила меня бросить все это».

После этой сцены Блэр раздевается и начинает осыпать поцелуями всю его грудь.

Поэтому я перевернула несколько страниц к другой сцене и зачитала свою реплику. – «Что ты подразумеваешь под словами «что же я наделала»?»

– «Я сказал тебе вырубить его, а не убить».

Я замолчала, положив сценарий и взглянув на Ноа. – Ты запомнил весь сценарий?

Он, наконец, посмотрел на меня, находясь в замешательстве. – А ты разве нет?

Нет. Большинство своих слов, но не все, как он.

– Ты стала ленивой, – он закрыл книгу и передал ее мне. – Прежняя Амелия знала каждую строчку и даже слова других актеров, чтобы вовремя исправить их.

– Да, и ты называл меня раздражающей, либо просто высмеивал, – пробормотала я, посмотрев в окно. Облака витали в небе прямо перед нами.

– Я был ребенком.

– А какое оправдание у тебя теперь, когда ты стал взрослым?

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но затем передумал, и, глубоко вздохнув, спросил. – Когда ты прекратишь использовать прошлое против меня?

Когда оно перестанет причинять боль, даже просто при мысли о нем.

– А почему я должна? После всех этих лет не похоже, что ты стал другим человеком. Как и всегда, все должно быть по-твоему. Ты был ужасен тогда, и до сих пор ничего не изменилось,– рявкнула я, отчего обратила внимание нескольких человек на себя. Я улыбнулась им, а затем обратно сосредоточила все свое внимание на Ноа.

– Ты понятия не имеешь, каково это было встречаться с тобой, – сказал он, покачав головой, – какому всеобщему давлению ты подвергла мою жизнь тогда. Боже. У меня было такое чувство, что я не мог спокойно выйти из туалета, чтобы какой-нибудь ублюдок не сказал мне: «не разбей сердце Амелии. Не совершай глупостей. Как тебе удалось заполучить Амелию?». Мне больше нравились времена, когда люди думали, что мы не можем быть вместе, поскольку видели, как мы играем брата и сестру. Встречаться с тобой было кошмаром.

– Что? – мой рот широко распахнулся. Он мог выстрелить мне в упор в лицо, и это ощущалось бы намного лучше, чем услышать эти слова.

Он нахмурился и пожал плечами, словно это ничего не значит для него. – Помнишь, сколько поклонников появлялось каждый день на съемочной площадке, и сколько родителей приводили своих детей? Ты всегда находилась в окружении парней, и все они пытались добиться тебя. Они все старались привлечь твое внимание. И вдобавок ко всему мы почти не видели друг друга. Наши отношения были обречены с самого начала. Единственная любовь, которая существует в Голливуде, так это та, что мы играем и продаем зрителям.

– И именно тогда ты подумал «эй, почему бы мне не прекратить все намного раньше?» Так вот почему ты изменил мне?.

– Теперь, когда ты знаешь, возможно, ты перестанешь ворчать на меня и сосредоточишься на своей работе, – он зевнул, откинулся на спинку своего сиденья и закрыл глаза.

– Надо же, – у меня просто нет слов.

– Давай уже объявим перемирие.

– Ладно, – ответила я, все еще размышляя над его признанием. Оно не имеет никакого смысла, и это лишь еще больше разозлило меня.

Мне было шестнадцать! Он понятия не имеет, каково это проснуться однажды утром и обнаружить статью в газете о том, что он был замечен с какой-то моделью. У меня было такое чувство, словно земля ушла из-под ног. Я проплакала несколько дней. А сейчас он говорит мне, что это моя вина и мне давно пора смириться и забыть.

Взглянув на него и заметив, как вздымается его грудь при каждом вдохе, на меня сразу же нахлынули воспоминания о том времени, когда мы были вместе. Он устроил мне сюрприз в моем трейлере, оставив конфеты «Мишка Гамми» – только красного цвета – и записку лишь с парой слов «Ты красивая».

Брр, не хочу думать об этом!

Я вытащила наш график маршрута следования. Как только мы приземлимся, нас отвезут готовиться к фотосессии, сопровождаемой ужином с актерами и съемочной группой. На следующее утро мы отправимся на осмотр съемочной площадки, хотя в действительности в этот же день уже начнутся съемки. Сейчас март, а они хотят выпустить в прокат этот фильм на день Святого Валентина в следующем году.

Взяв планшет, я ввела в поиск интернета «Дэймон и Блэр». Самая первая ссылка вела на страничку поклонников, мечтающих о выходе фильма. Я не понимаю, почему все так безумно одержимы ими. Дэймон и Блэр – плохие люди, заботящиеся лишь друг о друге, и для них не имеет значения, кто может пострадать от этого.

«Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь так же безумно любил меня, как Дэймон любит Блэр. Он готов умереть за нее», написал один из блогеров. Прямо под его высказыванием ссылка на петицию о том, чтобы заменить меня. За ночь набралось еще три тысячи единомышленников. Прежде чем я успела забросить планшет обратно в сумку, я заметила ссылку на статью о Ноа.

Заголовок гласил: «От Милого к Сексуальному, а затем к Грешному».

На самой первой фотографии под словом «милый» изображены мы, когда еще были детьми. Его волосы немного длиннее и чуть светлее. Помню, мне всегда хотелось увидеть его блондином, но вместо этого они выгорали и становились теплого каштанового оттенка. Он всегда носил украшение с акульим зубом на шее. Здесь даже есть фото со съемок в его собственном телевизионном мини-сериале «Приключения молодого Кларка Кента».

Второй снимок под словом «сексуальный» со съемок на Гавайях, где он сыграл ребенка ниндзя. Он стоял на скале посреди пляжа с вытянутой рукой, сжатой в кулак, и с самым серьезным выражением лица. Я едва сдержала смех. Но это был его последний популярный фильм, где он сыграл главную роль. Другие фильмы провалились, после чего он в основном играл второстепенные роли.