— Я еще не видела эти поезда. Они так же медлительны, как и черепахи?

— Не совсем так, — сказал сэр Вулф. — Ты должна попросить няню поехать с тобой на станцию и посмотреть на прибывающие поезда.

— Я так и сделаю, папа. Может быть, и я смогу обогнать один из поездов? — наивно спросила девочка. — Я ведь бегаю быстро, очень быстро.

— Уверена, что ты все сможешь, ты такая же умница, как и твой папа, — произнесла леди Изабелла. — А ты знаешь, Люси, твой папа самый умный человек, которого я когда-либо встречала в жизни, возможно, он даже самый умный в мире.

— Папа, ты действительно самый умный в мире? — спросила Люси.

— Может быть, и так, — засмеялся сэр Вулф. — И я бы хотел, чтобы ты стала самой умной женщиной.

Подумав, Люси сказала:

— А няня говорит, что гораздо важнее быть доброй и хорошей, нежели умной, а люди, которые гордятся своими красивыми лицами, в действительности безобразны и некрасивы. Потому что главное, чтобы сердце было прекрасным, а не лицо.

Иола была изумлена, потому что Люси почти слово в слово повторила то, что говорила Нэнни Иоле в детстве.

— Твоя няня совершенно права, — сказал сэр Вулф. — И я также надеюсь, Люси, что у тебя прекрасное сердце.

— Я тоже в этом уверена, — заметила леди Изабелла, прежде чем Люси смогла ответить. — Мое сердце тоже прекрасно.

— А вот я так не думаю, — убежденно сказала Люси, — потому что Гарольд говорит, что вы вцепились в папу своими когтями. А когти есть только у диких животных, у таких, как медведи и тигры!

Леди Изабелла порывисто вздохнула, не зная, что ответить на такую дерзость. Сэр Вулф резко сказал:

— Хватит, Люси! Ступай, пей чай.

Подчинившись отцу, Люси с ветряной мельницей в руках побежала через гостиную к выходу.

Когда она появилась в холле, где ждала ее Иола, то можно было услышать, как леди Изабелла произнесла:

— Я же говорила тебе, Вулф, чем раньше ты избавишься от этой молодой женщины, тем лучше. Совершенно ясно, что она сплетничает со слугами прямо в присутствии ребенка. Это непростительно!

Иола покраснела от стыда, так как в словах леди Изабеллы была доля истины.

Взяв Люси за руку, она поспешила в детскую. Не стоило упрекать сейчас девочку за то, что она повторила услышанный разговор с Гарольдом, ей вообще не стоило слышать подобное.

«Впредь надо быть более осторожной и не допускать, чтобы слуги сплетничали при девочке», — подумала Иола. Она пришла в ярость от мысли, что сэр Вулф может подумать, что это она перемывает хозяину косточки в присутствии его дочери. Вне всякого сомнения, Люси слышала то, что говорил Гарольд.

Иолу охватил страх, что скоро она может распрощаться с этими прекрасными местами.

Леди Изабелле удалось своего добиться. Как только Иоле откажут в работе, то опять придется думать, что делать. Домой возвращаться она еще не могла, прошло слишком мало времени, чтобы лорд Стоунем мог забыть о ней.

Укладывая Люси спать, Иола напряженно молчала, и тогда Люси спросила:

— Вы сердитесь, няня?

— Нет, хотя ты была дерзка с леди Изабеллой. Ты уже достаточно взрослая, Люси, и должна знать, что не следует повторять то, что случайно услышала из уст взрослых и вообще говорить о том, что тебя совершенно не касается.

— Но ведь Гарольд сказал правду, — упрямо возразила Люси. — Я ненавижу тетю Изабеллу! В присутствии папы она говорит со мной одним голосом, а в остальных случаях у нее совершенно другой голос.

— Возможно, это и так, — допустила Иола, — но об этом ты тоже не должна говорить.

— Почему же не должна? Это правда, а папа любит, когда говорят правду, — не сдавалась Люси.

— Но ты повторила то, что услышала от Гарольда, хотя и он не должен был этого говорить. Теперь твой папа сердит не столько на тебя, сколько на Гарольда, — упрекала девочку Иола.

— Мне нравится Гарольд. Он добрый и дарит подарки.

— Да, я знаю. Вот поэтому-то тебе не следовало повторять то, что он сказал. Теперь его, наверное, уволят.

— Я скажу папе, что он ни в чем не виноват, — пообещала Люси, не на шутку испугавшись.

Иола ничего не ответила. Спустя некоторое время Люси робко спросила:

— Вы действительно думаете, что папа может выгнать Гарольда?

— Может. Он и меня может так же выгнать, — печально сказала она.

Люси вскрикнула.

— Нет, няня! Ты не уйдешь! Я не позволю этого и не хочу, чтобы у меня были опять противные старые няни, которые никогда мне ничего интересного не рассказывают, а лишь приказывают спокойно сидеть и играть с куклами, — дрожащим голосом воскликнула она.

Иола обняла Люси и прижала к себе. У нее уже вошло в привычку целовать девочку на ночь, правда, она это частенько делала и в течение дня. Иола чувствовала, что малышка испытывает недостаток в любви. Ее отец был очень сдержанным по отношению к дочери, и когда раньше девочка капризничала, то это было скорее попыткой привлечь к себе внимание близкого человека.

Иола была уверена, что больше всего детям необходимы чувство безопасности и любовь. Сейчас она ругала себя за то, что упоминанием о своем уходе расстроила Люси. Зная чувствительную натуру девочки, она должна была быть более сдержанной.

— Я хочу остаться с тобой! — успокаивающе сказала Иола. — Но ты не должна огорчать своего папу и повторять то, что может ему не понравиться. Твое плохое поведение может отразиться на мне.

Подумав, Люси сказала:

— Папе нравится тетя Изабелла, поэтому он хочет, чтобы я была вежлива с ней.

— Именно так! — ответила Иола. — Поэтому никогда больше не говори таких ужасных вещей, которые ты произносила сегодня днем.

— И все же у нее есть когти, — настаивала Люси, — и они такие длинные, что если она ими вцепится в папу, то обязательно поцарапает.

— Не стоит об этом думать, а тем более говорить такое вслух! — резко сказала Иола, хотя в душе полностью соглашалась с мнением своей подопечной.

— Я должна извиниться? — спросила Люси, затем, немного подумав, добавила: — Но мне не хочется извиняться за то, что я сказала тете Изабелле, я хочу извиниться за Гарольда.

— Давай оставим все, как есть, — ответила Иола.

Ей было очень жаль сейчас Люси, и она нежно поцеловала ее.

— Забудь об этом. Ведь это была глупость, а мы часто совершаем глупости, — со вздохом сказала она.

— Ты тоже делала глупости? — спросила Люси.

— Да, очень много глупостей, — призналась Иола. —

Но я всегда потом раскаивалась и пыталась исправить то, что можно.

— Как и я сейчас, — самодовольно заметила Люси. — Наверное, папа тоже раскаивается, что ему нравится тетя Изабелла, потому что глупо любить ту, у которой есть когти.

Иола поняла, что бесполезно продолжать этот разговор. Уложив Люси, она вышла в сад.

С тех пор как они поселились на вилле, в Монте-Карло становилось все теплее. Вечером уже не ощущался ледяной воздух с Альпийских гор, который заставлял зябко ежиться в первые дни приезда. Тем не менее без шали Иола не решалась выходить в сад.

Прогуливаясь по аллеям, она понимала, что надо наслаждаться каждым мгновением, которое дарит ей судьба, потому что в голове настойчиво возникала мысль, что это ее последние дни в Монте-Карло. Леди Изабелла приложит все усилия, чтобы сэр Вулф избавился от нее, а после того, что произошло сегодня днем, он, возможно, согласится с тем, что пожилая опытная няня более подходит для девочки.

Иола очень полюбила Люси и переживала не только за себя, но и за нее. Она молила бога, чтобы у девочки была такая гувернантка, которая смогла бы понять, что Люси — незаурядный ребенок. И она не стала бы перегружать память девочки ненужными фактами и датами.

Иола живо интересовалась окружающим, поэтому ей хотелось узнать, как сэр Вулф начинал свою блестящую карьеру. Кое-что она узнала от мистера Картера, который время от времени рассказывал о хозяине. Она знала, что отец и мать сэра Вулфа были обыкновенными людьми, достаточно состоятельными, но вовсе не богатыми. Они жили в Лондоне, где мистер Рентон работал на фондовой бирже.

Иоле очень хотелось узнать, как выявились блестящие способности сэра Вулфа, как он начал свою карьеру, которая привела его в крупные финансовые круги, где вращались такие влиятельные и богатые лица, годившиеся ему в отцы и даже в деды. «Жаль, что невозможно спросить об этом у него самого», — подумала Иола и улыбнулась, представив, что сэр Вулф расценил бы подобное любопытство как крайнюю дерзость.

На какое-то время Иола забылась. Она просто шла по дорожке и наслаждалась красотой, окружавшей ее. Вскоре она оказалась рядом с тем местом, где однажды ночью услышала разговор двух мужчин о капитане Чарли Ануине. Они сидели тогда на скамейке в маленькой роще, в центре которой находился небольшой прудик с лилиями, где плавали стайки рыбок.

В дневное время великолепно смотрелись цветочные клумбы вокруг пруда с лилиями, которыми Иола любовалась, попадая в этот уголок сада. Сегодня вечером здесь никого не было.

Она спустилась к тому месту, где впервые услышала разговор двух джентльменов. Очень хотелось посмотреть на пруд при лунном свете. С этого места открывался также вид на море и на крыши княжеского дворца, находившегося внизу. Сидя на той же скамейке, где разговаривали в ту злополучную ночь двое джентльменов, Иоле показалось, что она вновь слышит голоса и как один из мужчин сказал: «Мы все, так или иначе, стали ее жертвой».

Интересно, о какой жертве они говорили?

Что такое могла сделать леди Изабелла?

Один из джентльменов тогда сказал, что «Чарли собирается опять заняться своими фокусами». А другой хотел предупредить об этом сэра Вулфа.

Но о чем предупредить?

Иола отчетливо вспомнила весь разговор двух мужчин и поняла, что сэру Вулфу грозила какая-то опасность, правда, эти двое так и не набрались смелости предупредить сэра Вулфа, решив оставить все как есть. Один из них тогда шутливо сказал: «Не тронь лихо, пока спит тихо».