Нэнни, всегда такая жизнерадостная, такая веселая, умерла но когда Иола все же осознала, что это не сон, она совершенно растерялась, не зная, что ей теперь делать. Ее немного утешало только то, что Нэнни умерла во сне и, судя по улыбке, застывшей на ее лице, не почувствовала даже боли.

Ее добрая любимая няня мертва, и, когда Иола встала на колени перед кроватью, девушка поняла, что потеряла самого дорогого и незаменимого в ее жизни человека. Даже свою мать Иола не любила так, как Нэнни.

Слезы душили Иолу, но ей вспомнились слова Нэнни, произнесенные вечером: «Не надо падать духом. Смелость города берет!» Именно сейчас ей как никогда нужна была смелость. Она должна быть мужественной и решительной и вести себя должным образом, а не впадать в истерику, думая только о себе.

— О, Нэнни! Как же ты могла оставить меня в трудную минуту? — шептала Иола. Но, поймав себя на том, что подобная мысль эгоистична, она сказала себе, что Нэнни оставила бы ее в любом случае.

На самом деле Иола не верила в то, что сможет приехать к ней на юг Франции. Это была лишь неосуществимая мечта, сказка, которую она придумала и хотела бы в нее верить, чтобы облегчить свое положение. Иола цеплялась за эту последнюю надежду на избавление от ненавистного брака.

Единственное, что она может сейчас сделать, это вернуться домой и постараться убедить отца в необходимости продолжительной помолвки, предшествующей свадьбе. Ничего другого ей не оставалось.

Сложив руки, она стала горячо молиться за Нэнни, но потом поняла, что просит у Господа Бога и за себя, чтобы он помог ей в эту трудную минуту.

Затем, поднявшись на ноги, Иола подумала о том, что надо организовать должным образом похороны Нэнни. Необходимо найти викария деревни Литтл Уэйвуд и сообщить ему, что случилось.

Подняв с тумбочки свечу, она в последний раз взглянула на Нэнни, и ей показалось, что та выглядит как-то моложе и спокойнее, чем вечером, даже исчезли морщинки. Застывшее на ее лице выражение казалось умиротворенным.

Не в силах дольше смотреть на Нэнни и сдерживать слезы, Иола повернулась, собираясь выйти из комнаты, и тут она заметила открытый дорожный сундучок няни и лежавшие на стуле вещи, приготовленные к отъезду в Саутгемптон. Она увидела маленький черный капор с лентами, завязывавшимися под подбородком, который Нэнни обычно носила зимой. Перчатки и сумочка ожидали свою хозяйку на столе.

Иола знала, что в сумочке лежал билет, который Нэнни купила заранее. Она вспомнила, как Нэнни рассказывала: «Я поеду вторым классом. А в Саутгемптоне меня должны встретить и отвезти на пристань. Я уже вижу, как поплыву на яхте. Мне никогда не приходилось путешествовать морем, и я жду от этого плавания необычных впечатлений».

Иола тогда спросила ее:

— А вдруг тебя укачает?

На что Нэнни ответила ей:

— Сомневаюсь. Когда я была еще ребенком, то очень любила кататься на аттракционе «Большое колесо», ежегодно устанавливаемом на ярмарке в Истли. Помню, что я выпрашивала, занимала и даже брала украдкой деньги, чтобы покататься на карусели. И меня никогда не укачивало, как других детей.

Как печально, что Нэнни так никогда не ступит на борт ожидающей ее яхты. Какое бы это было захватывающее путешествие!

«Я бы тоже была в восторге, если бы на мою долю выпало подобное приключение», — подумала Иола.

Вдруг девушка поняла, что должна сообщить сэру Вулфу Рентону о смерти Нэнни. Девочка будет ждать на яхте в Саутгемптоне, но, если Нэнни не приедет, кто же присмотрит за маленькой Люси?

— Надо послать сэру Рентону телеграмму, — решила Иола.

Наверное, ей следовало бы поехать в Истли и оттуда отправить телеграмму, но она опасалась, что кто-нибудь может узнать ее и сообщить отцу.

— Я не могу вернуться домой сейчас, — убеждала себя Иола, — сейчас, когда умерла Нэнни. Мне нужно время, чтобы все обдумать и приготовиться к трудному разговору с отцом о необходимости помолвки. А я сейчас не в состоянии это сделать.

Иола опять посмотрела на сумочку Нэнни.

Внезапно, как вспышка молнии, ее осенила отчаянная мысль: «Зачем посылать телеграмму? Почему бы мне не поехать самой в Саутгемптон и не предложить себя в качестве няни для Люси, по крайней мере, пока не будет найдена замена».

Все происходящее напоминало ей страницы прочитанных когда-то романов. Она выстраивала канву событий, которые вполне могли бы стать основой для хорошей книги. Она не станет никому сообщать, что Нэнни умерла. Потому что тогда наверняка захотят найти кого-либо постарше и опытнее.

Нет, она скажет, что Нэнни тяжело заболела, поэтому Иола могла бы заменить ее и пока присмотреть за Люси до выздоровления няни. В любом случае, когда они уже будут в море, то станет невозможным найти замену, а если сэр Рентон будет думать, что Нэнни приедет позже, то он не станет кого-либо искать на ее место.

— Я поеду, поеду вместо Нэнни, — решила Иола. — Если я покажусь слишком молодой, они все равно не откажутся от моих услуг, зная, что заключают лишь временное соглашение.

Решение Иолы было той соломинкой, за которую хватается утопающий. Какое-то время она все еще колебалась, обдумывая предстоящий шаг и нерешительно поглядывая на приготовленную одежду Нэнни. Иоле показалось, что это и есть тот единственный шанс в жизни, который сможет избавить ее от замужества с лордом Стоунемом. Опять вспомнились слова Нэнни: «Смелость города берет!»

— Я сделаю это! — громко сказала Иола, отгоняя прочь страх и сомнения.

Она повернулась к кровати, где лежала Нэнни. При слабом свете свечи Иоле показалось, что Нэнни улыбалась, видя нерешительность своей воспитанницы.

Взяв вещи Нэнни, Иола направилась в свою комнату. Через несколько минут она уже облачилась в одно из лучших серых платьев из шерсти альпаки, которое Нэнни предпочитала носить по воскресеньям. Прямого покроя платье с высокой застежкой-стойкой ладно сидело на ней. Посмотревшись в зеркало, она решила, что следует уложить волосы так, как показывала Нэнни накануне вечером. Зачесав волосы со всех сторон и туго скрутив их, Иола сделала пучок. Хотя прическа и получилась строгой, но старше от этого Иола выглядеть не стала.

— Возможно, капор подойдет для этой цели лучше. В нем я буду похожа на настоящую няню, —успокаивала она себя.

Быстро убрав в свой чемодан платье, которое только что сменила на платье Нэнни, она также спрятала свой плащ и маленькую соболью шапочку, в которой приехала в Литтл Уэйвуд.

«Свои вещи мне придется взять с собой, — подумала она, — на случай, если мне придется вернуться домой следующим поездом».

Если сэр Вулф категорически откажет ей в работе, то в любом случае она с удовольствием прокатится на яхте, на что уйдет по крайней мере неделя. За это время все можно было еще раз обдумать.

Еще раз взглянув на свое отражение в зеркале, Иола отметила, что выглядела немного странно: лицо казалось слишком бледным и осунувшимся, а расширенные глаза выдавали ее беспокойство и неуверенность.

Взяв свечу, она стала спускаться по лестнице. Вдруг внизу на кухне послышались какие-то звуки.

Страх охватил Иолу. Кто бы это мог быть? На какое-то мгновение промелькнула нелепая мысль, а вдруг произошла ошибка и Нэнни вовсе не мертва, а готовит сейчас внизу завтрак?

Но потом Иола вспомнила, что Нэнни упоминала о миссис Бриггз, заглядывавшей иногда в ее коттедж. Но все равно на сердце было как-то неспокойно. Иола ощущала страх и тревогу.

Она медленно спустилась вниз, гадая, что ждет ее там.

На кухне тускло горела лампа, но можно было разглядеть пожилую седую женщину, возившуюся у печки.

— Доброе утро! — приветливо сказала Иола. — Вы, наверное... миссис Бриггз.

Когда женщина повернулась на ее голос, Иола поняла, что дрожащий голос и пылавшие щеки могут выдать ее страх.

— О Господи! — воскликнула женщина, явно испугавшись. — Как вы напугали меня! Я надеялась увидеть мисс Доз.

— Я подруга Нэнни.

— Да, она что-то говорила о приезде какой-то девушки, — сказала миссис Бриггз. — Рада познакомиться с вами. А вы, я вижу, тоже няня?

— Да-а... вы не ошиблись, — сказала Иола. — Боюсь, что... у меня плохие новости...

Выпрямившись, миссис Бриггз с недоумением уставилась на нее.

— Плохие новости? — переспросила она.

— Прошлой ночью случилось несчастье... Нэнни скончалась...

Миссис Бриггз не поверила своим ушам:

— Скончалась? Вы говорите, что мисс Доз умерла?

Иола не могла больше ничего ответить. Она поняла, что говорить о смерти Нэнни было намного труднее, чем видеть ее мертвой, неподвижно лежавшей в маленькой спальне.

Сев за стол, Иола закрыла руками глаза.

В это время, взяв лампу с комода, миссис Бриггз молча поднялась наверх.

Оставшись одна, Иола заплакала, чувствуя себя беспомощной и одинокой, не в состоянии больше контролировать себя.

Вскоре миссис Бриггз вернулась и сказала:

— Она лежит такая спокойная. Я понимаю, что для вас, юная мисс, это было шоком, можно представить, что вы испытали. Но подождите, я приготовлю вам чашечку чая.

Нэнни, наверное, так же, как и миссис Бриггз, в первую очередь предложила бы ей чашечку чая. От этой мысли Иола заплакала еще сильнее.

Приложив огромные усилия, Иола проговорила сквозь слезы:

— Надо... надо найти викария... для организации похорон...

— Я все сделаю, вам не о чем беспокоиться, — сказала миссис Бриггз. - Я его очень хорошо знаю. Это прекрасный человек. Он отслужит службу по усопшей так, как никто этого не сделает в здешних местах.

Иола знала, что заботливой миссис Бриггз можно доверить все, что связано с похоронами Нэнни. Она объяснила ей, что направлялась вместе с Нэнни в Саутгемптон и что должна обязательно успеть в Истли на девятичасовой поезд.