Неожиданно — он почувствовал благодарность к ней за эту невольную поддержку. Наклонил голову и сказал:

— Благодарю вас, мэм.

Кто-то подал знак с лестницы, и, как он потом, не сейчас, сообразил, с этого момента все и началось.

Они медленно поднялись под прохладные своды и пошли. Юджиния держала его за руку. А спиной он чувствовал взгляд мистера Нилла. Ему казалось, что спина его просверливается.

Они вошли в зал. Сама процедура заняла немного времени.

Он только помнил, как вел Юджинию по проходу и все смотрели на них. Хотя не было приглашенных. Он встал с левой стороны, она — с правой, а ее семья чуть позади, у кресел.

Кто-то что-то говорил по-английски, у него сладко кружилось в голове, он только понял: «husband» and «wife».[4]

Он стоял, ничего не понимая, и его ждали, Юджиния с улыбкой смотрела на него, ни слова не говоря.

Кто-то шепнул сзади: кольцо.

Он достал кольцо, сверкнувшее в свете луча, оно было как раз на ее безымянный палец. Он надел его, и Юджиния вспыхнула. Затем ей подали приготовленный перстень с бриллиантом, и, как в тумане, в котором все уже поплыло, она надела ему на палец.

Их глаза встретились. Настала вещая тишина. Ее губы коснулись его губ и слились с ним навсегда.

Несмотря на момент, Александр все-таки успел заметить, как мистер Нилл, не выдержав, отвернулся. И он растворился в ее губах.

Он думал, что полминуты на поцелуй — для приличия — достаточно. Но каково было его удивление, когда он понял, что Юджиния и не думает его отпускать: их поцелуй длился пять минут. Она просто забыла, где они.

Это было самое прелестное из всей процедуры, зовущейся бракосочетанием. Ее поцелуй.

Затем раздались звуки. Мистер Нилл подошел и поцеловал свою дочь. Он взглянул на Александра, помедлил и кивнул. Александр вежливо наклонил голову и произнес:

Клуиз поцеловала его. Он не понял ее взгляда.

Юджиния обвила еще раз шею отца и сказала:

— Папа!

Они двинулись к выходу и прошли через поздравления. Когда он вышел, облака, небо, земля — все кружилось перед глазами. Юджиния сжала его руку и поддержала его. Он с благодарностью поцеловал эту руку. Сколько раз она будет делать это еще!

Назад они возвращались в одном лимузине вчетвером, и было абсолютно непривычно сидеть между ними — с Юджинией. Счастливей всех была Юджиния. Она смотрела на Александра, не отрывая взгляда.

Скромный прием был для избранных, и гости ждали дома.

Когда они подъезжали к воротам, машина остановилась, не заезжая внутрь. Одна тысяча роз лежала по аллее от ворот к дому.

Они стояли с Юджинией перед входом.

— Я не могу наступать на розы, — сказала она. Он улыбнулся — это была Юджиния.

— Go ahead, honey![5] — сказал мистер Нилл. Сбоку от роз еще оставалась маленькая дорожка

для прохода. И она, подобрав одной рукой платье, пошла по ней, ведя его за собой.

Мистер Нилл с улыбкой следовал позади.

Их уже ждали, когда они вошли внутрь. На него смотрели внимательные глаза.

Мистер Нилл сделал движение рукой, полилась легкая музыка из ниоткуда.

Раздались поздравления; тосты, бокалы, шампанское, взгляды, смешки — протянутые руки, губы, слова.

Свадьба началась! Он обратил внимание, как были одеты люди. От количества (даже скромного, как назвал этот прием мистер Нилл) голых плеч, фраков, запахов, брильянтов кружилась голова.

На столах стояли блюда, больше половины которых он не знал и никогда не видел в своей жизни. В баре были даже русская водка и бальзам. Торт был невысокий, но такой потрясающей красоты — невиданной. На нем был 351 фрукт мира. Александр пытался себе представить, сколько такой торт мог стоить, но так и не допредставлялся. Почему его волновала стоимость, он не знал, — чисто нервное, наверно.

Сменив наряд, Клуиз спустилась вниз, она была разодета красивее всех: в черном платье с белыми россыпями жемчуга на груди и на спине.

Она обняла его за плечи и подтолкнула слегка к окну. Они остановились в нише.

Ее глаза непонятно смотрели на него, выточенная грудь поднималась.

— Ты счастлив? — спросила она.

— Да, почти.

— Почему почти?

— Из-за родителей, я поклялся им, что этого никогда не произойдет без них.

— Я пошлю твоей маме много всего красивого. Если ты захочешь, я полечу туда сама.

Он с удивлением взглянул на нее.

— Не забывай, что я твой друг. И не только одна Юджиния может быть послушна.

Он не понял ее последней фразы, но поблагодарил.

— Как твоя скула? — Она коснулась его лица. Он вздрогнул от прикосновения ее пальцев. Они были ледяные и горячие.

— Все в порядке, — ответил он. Она улыбнулась чему-то.

— Хочешь, я расскажу тебе одну забавную историю?

Он ничего не сказал и посмотрел. Потом сказал:

— Сейчас?

— А почему бы и нет? Нет, я расскажу тебе ее потом, когда мы будем вдвоем.

Он кивнул. В это мгновение подошла Юджиния.

— Я хочу тебя познакомить с кем-то.

Клуиз поцеловала ее в щеку и отошла. Веселье было в разгаре. У него уже болела рука от пожатий, ныла шея от поклонов.

Она подвела его к столу. Он увидел лицо того симпатичного мальчика с фотографии, похожего на нее.

— Это мой кузен. Он улыбнулся.

— Это мой муж.

Он с удивлением посмотрел на нее.

— Да, ты мой муж, — с улыбкой сказала она. — Ты уже не помнишь, мой милый?

Ее брат протянул ему руку, которую он пожал. И Александр еще раз посмотрел на него, вглядываясь.

— Что-нибудь не так? — спросил ее кузен внимательно.

— Нет, просто мне нравится ваше лицо.

— Спасибо. Юджиния, он хороший парень. Они засмеялись, обнялись и поцеловали друг друга. Мистер Нилл приблизился к ним, взял их за руки

и отвел в сторону:

— Время — для подарков. Если вы не возражаете.

— Нет, нет, нет, — засмеялась Юджиния и обняла его.

— Надеюсь, что Александр последует твоему примеру. И не будет возражать.

— Нет, сэр.

— Нам придется выйти из дома — для подарка Александру.

Он себе не совсем представлял, какой может быть подарок, что не вмещается в дом.

Клуиз приблизилась и взяла мистера Нилла под руку. Они направились к выходу. Юджиния что-то шептала ему на ухо. Самой веселой была она. Но вдруг неожиданно задумывалась, и на лицо ее набегала тень и тут же исчезала мгновенно.

Они вышли из дома.

— Это для вас, — сказал мистер Нилл и показал рукой.

Перед порогом стоял белоснежный сверкающий «ягуар» с темно-голубыми сиденьями. Александр сглотнул: откуда он знал, что это была его мечта, когда-то. Это был королевский подарок, он не ожидал.

— Все внутри, от телевизора до магнитофона, — голландское оборудование. Это подарок от Клуиз, она любит все европейское. Телефон — американский. Коллекция кассет в багажнике — тоже. Не осудите! — едва заметная усмешка погасла в его губах.

Александр поклонился мистеру Ниллу и поцеловал руку Клуиз. Она коснулась губами его виска.

Мистер Нилл повернулся к дочери. И улыбнулся, будто цветку.

— Папа, — сказала она, и в том, как она сказала, были все благодарности мира, — мне не нужно подарка: ты мне его уже сделал!

— С твоими подарками, Юджиния, сложней. Вчера ты стала единственной наследницей всего, чем обладаю я. Но это не подарок, это закон. Все твои настоящие подарки в сейфе, в банке, я не рискнул привозить сюда, мы поедем их смотреть завтра. Но часть подарков и все, что от твоей мамы, ты найдешь у себя в спальне на ночной тумбочке.

— Спасибо, папа.

Через секунду ее глаза уже загорелись желанием.

— Можно мы сделаем круг, только вокруг дома в его машине?

Мистер Нилл мог ожидать чего угодно, только не этого. От дочери, которая шестнадцать лет провела в машинах и едва ли в ней не родилась. Но он улыбнулся и сказал:

— Да.

Она уже устремилась к машине, подобрав платье, но неожиданно вспомнила:

— А ключи?

Мистер Нилл сначала взглянул на Александра, потом ответил:

— Как обычно, внутри, в замке зажигания.

Он вспомнил старые дни. Это было совсем необычно.

Они не стали ждать, когда машина отъехала, — у Клуиз были обнажены плечи, — и вернулись к гостям. Поэтому они не видели. За домом машина остановилась, ее остановила Юджиния.

— Поцелуй меня, я так хотела. А там было невозможно, чтобы взять и на глазах у всех целоваться.

Он сжал ее в руках, такое соглашающееся тело.

На окнах машины были занавески. Они вернулись через полчаса и влились в веселье. Их встретили новыми криками, тостами, шампанским, и только мистер Нилл смотрел на них задумчиво.

Торт был разрезан. Юджиния положила первый кусок папе, потом маме, ему. А четвертый положила и сказала:

— Это Дайане, — взяла тарелку и отнесла сама. Для остальных гостей отрезал слуга.

К двум часам ночи все стихло.

Перед этим были поданы кофе и чай, прощальные ликеры.

Они проводили последних гостей и остались вчетвером. Александр так и не верил ни во что. Это казалось сказкой, которая вот-вот окончится.

Он повернулся к мистеру Ниллу и сказал:

— Сэр. Я благодарен вам за все. И больше всего за Юджинию.

— Это хорошо, — сказал мистер Нилл и протянул ему руку. Руки пожались.

Наступило неловкое молчание.

— Приятных снов тебе, Юджиния, — сказала Клуиз и поцеловала ее в щеку.

Мистер Нилл коснулся губ дочери и посмотрел как будто в последний раз. Даже Бог не знал, что он отдавал.

И они разошлись на разные половины дома. Дайана повела их, они не знали, какая спальня была приготовлена для них.