Конечно, он рассказывал это миллион раз, но я села на край кровати и приготовилась выслушать снова.
— В тот вечер Джин тоже был со мной. Он сказал, что Мэг просто великолепна.
Папа выглядел таким слабым и хрупким, из глаз у него текли слезы.
— Мы все уважали его, хотя он был самым младшим. Но в нем было что-то такое — сразу становилось ясно, что он многого добьется. И он добился. Его агентство — разве не достижение? И он создал его на пустом месте. Здесь есть чем гордиться.
Я встала с кровати и подошла к окну:
— Ты хочешь, чтобы я взялась за это?
Он вздохнул:
— Не мне тебе указывать, что делать. Ты, Энди-Пэнди, поступишь так, как тебе хочется.
Я пошла на кухню и приготовила себе кофе. Слова отца не выходили у меня из головы. Дядя так любил свое агентство. Он создал его с нуля, на пустом месте. Таким агентством можно гордиться.
Конечно, я никогда не управляла агентством. Конечно, у меня нет ни опыта, ни квалификации, ни имени. Дядя Джин все это знал, но все-таки оставил агентство мне. Разве он сделал бы это, если бы не верил, что я справлюсь? А может, я просто струсила? Может, это не так уж и трудно, и я смогу освоить профессию агента по подбору актеров?
Я представила себе, что случится, если я откажусь от агентства. Тетя Мэрилин продаст его в ту же минуту. Новые хозяева создадут новое агентство или, что более вероятно, устроят там фотомастерскую или салон красоты. А первое, что они сделают, это сменят имя, и агентство Джина Брауна перестанет существовать.
Я вернулась к отцу:
— Знаешь, я решила взяться за это дело.
Папа просиял от счастья.
В то же утро я позвонила Фрэн Селвин, рассказала ей, что произошло, и объяснила, почему мне на время придется отложить работу с недвижимостью. Как ни жаль ей было со мной расстаться, она поняла меня и пожелала удачи.
Вечером я поехала к Гари. Когда я все ему рассказала, он долго молчал, а потом спросил:
— Я не понимаю, ведь если ты продашь свою долю, тебе хватит денег на собственный дом, даже в Палм-Дезерт. И ты сможешь заботиться о родителях. Разве не об этом ты всегда мечтала?
— Я и сейчас об этом мечтаю. Но моя доля в агентстве не так уж велика. Если я начну там работать, то получу гораздо больше денег — зарплату и комиссионные.
— И тебе надо переехать в Лос-Анджелес?
У него было такое лицо, что у меня сердце сжалось.
— Гари, мне просто придется это сделать, есть масса причин.
— И одна из этих причин, очевидно, я, — с горечью сказал он. — Ты достаточно ясно дала мне это понять.
Я шагнула к нему, но он отстранился.
— У тебя совсем нет чувства ответственности, — продолжал он. — Ты не хочешь смотреть в лицо реальности, ты предпочитаешь бежать от нее.
В конце концов я просто ушла.
Я вернулась домой поздно, но мама не спала и ждала меня. В смятении я бросилась к ней:
— Ты тоже думаешь, что я безответственная эгоистка? Ты тоже считаешь, что я бегу от реальности? Скажи мне, и я забуду обо всем. Продам свою долю и останусь здесь, с вами.
Мама обняла меня и прижала к себе.
— Уезжай, моя девочка, — шептала она, — уезжай.
На следующее утро я позвонила в агентство. К телефону подошла незнакомая женщина. Я побоялась заводить слишком откровенный разговор и только сказала, что я племянница Джина Брауна и хотела бы понемногу войти в курс дела. На том конце провода повисло молчание, затем женщина произнесла:
— Да, понимаю. Адвокат мне все объяснил. Меня зовут Лори Макс. Я была помощницей вашего дяди.
Она говорила достаточно любезно.
— Когда вы хотели бы начать?
— Может быть, с первого августа?
— Это было бы прекрасно. Но у нас есть несколько срочных чеков, которые требуют вашей подписи. Я могу прислать их вам прямо завтра курьерской почтой.
Она записала мой адрес, и я положила трубку. Перед глазами у меня возникло видение курьера, доставившего мне важные документы на подпись. Все. Пути назад нет.
Я потащилась в кабинет к отцу и села на ручку его кресла:
— Мне всего двадцать четыре года. Никто меня всерьез не воспримет.
— Джин открыл агентство, когда ему было двадцать восемь, — напомнил мне отец. — И потом не забывай, куда ты отправляешься. В Голливуде в свои двадцать четыре ты уже перестарок!
Я рассмеялась и сказала, что он убедил меня окончательно.
В следующий вторник в Лос-Анджелесе должна была состояться мемориальная церемония. Папа был слишком слаб, и мне пришлось поехать туда одной.
Служба проходила в маленькой церкви на кладбище «Лесная поляна» недалеко от Пасадены. Пришло так много народу, что вся церковь оказалась заполнена. Это порадовало мое сердце, хотя, кроме Мэрилин, я никого не знала. Но среди этих незнакомцев были дядины — а теперь мои — клиенты, и я вглядывалась в лица, пытаясь их угадать.
Я подошла к Мэрилин и прикоснулась к ее руке. Она взглянула на меня, отвернулась и быстро пошла прочь. Больше я к ней не подходила.
Я думала только о том, как было бы здорово, если бы дядя сейчас сидел рядом со мной. Ему бы понравились веселые истории, которые рассказывали сейчас те, кто его знал. Более внимательного и благодарного слушателя им все равно не найти.
За день до моего отъезда к нам переехала Милли. Она всегда мне нравилась и в Барстоу частенько приходила в гости. Но я и подумать не могла, что в один прекрасный день она поселится в моей комнате.
В тот вечер мама с папой устроили для меня прощальную вечеринку, на заднем дворе накрыли столы для гостей. Собрались наши соседи и мои друзья из отделения «Скорой помощи». Все они радовались за меня, но выглядели так, словно провожали на войну или в тюрьму.
Где-то под конец вечеринки появился Гари. Я до самого последнего момента не надеялась, что он придет. Поцеловав меня в щеку, он сказал, что верит в мой успех. Слезы навернулись мне на глаза, и я не смогла сказать ничего, кроме «спасибо». Молча обняла Гари и долго не могла разжать объятия. О том, когда мы снова встретимся, я не сказала ни слова. Промолчал и он.
На другой день, к вечеру, я приехала в Лос-Анджелес. Было странно и непривычно увидеть знакомую дорогу и не свернуть к дядиному дому. Вместо этого я направилась прямиком в Голливуд и отыскала там небольшой отель. Администратор сказал мне, что буквально в двух шагах отсюда умерла Дженис Джоплин.
Из моего окна открывался вид на Голливудский бульвар. Какой-то бродяга подошел к углу дома и помочился на него. Не помню, чтобы Голливуд раньше так выглядел. Когда дядя привозил меня сюда, все казалось ослепительным и шикарным.
В эту ночь мне не спалось. Я проснулась в шесть утра, приняла ванну и позавтракала в маленькой кофейне напротив отеля. Пытаясь убить время, я просмотрела по телевизору две программы новостей и поняла, что нужно просто набраться терпения и ждать, когда настанет время ехать в агентство.
В девять я тронулась вдоль бульвара Сансет и, доехав до Западного Голливуда, решила покрутиться там немного и посмотреть, где я буду теперь обитать. Мне понравился этот район, элегантный, но без претензий, где рядом со старыми кирпичными домами соседствовали суперсовременные стильные магазины и рестораны.
Подъехав к агентству, я нерешительно искала место для стоянки, пока не сообразила, что задняя площадка с табличкой «Только для арендаторов» теперь предназначается и мне. Правда, заняв свое законное место, я так сильно нервничала, что целых десять минут не могла вылезти из машины. В конце концов пришлось заставить себя выйти и двинуться к входу. Тяжелая дверь оказалась заперта. Я отыскала кнопку с надписью «Агентство Джина Брауна» и нажала ее. Раздался громкий звонок, и дверной замок щелкнул. Я потянула на себя дверь и оказалась в холле. Все выглядело не таким, как я помнила. На стенах, в рамках, висели афиши всех кинозвезд былых времен. Это скопление огромных лиц производило жутковатое впечатление.
Лори Макс ждала меня у входа в офис. Она оказалась совсем не такой, как я ее представляла по голосу. Совершенная красотка с зелеными глазами и длинными черными волосами. И совсем молодая — не старше двадцати двух или двадцати трех лет.
Я от души поблагодарила ее за все, что она сделала в агентстве за последние недели.
— Вы, наверное, догадались, что я понятия не имею, как управлять агентством. Надеюсь, вы собираетесь здесь остаться.
Она улыбнулась:
— Я и не думала уходить.
Она проводила меня в офис. Здесь тоже все изменилось, но я подумала, что сейчас смотрю на все с совершенно другой точки зрения. Раньше это агентство принадлежало дяде Джину, а я в нем была лишь гостьей. Сейчас агентство принадлежало мне, я стала здесь хозяйкой.
Помещение казалось довольно темным и тесным. Квадратную приемную почти полностью занимала большая конторка, за которой находилась дверь в мой кабинет. Слева располагался кабинет Лори, а справа — две крохотные комнатки, больше похожие на кладовки. Одна предназначалась для секретарши, в другой хранились документы и архивы.
— А кто еще работает в этом здании? — спросила я.
Лори выпалила список из нескольких наименований: литературное агентство, бюро недвижимости, несколько производственных компаний.
— Ну и, конечно, агентство Джона Брэдшоу. Он занимает целый этаж.
Я вспомнила, как однажды встретила Джона Брэдшоу. Мне было тогда лет одиннадцать. Он вышел из лифта, высокий, седой, элегантный господин, и дядя представил нас друг другу.
— Ты только что познакомилась с легендой, — сказал мне тогда дядя.
Я прошла в свой кабинет, все еще заполненный вещами дяди, его книгами, бумагами, фотографиями в рамках. Я села за стол, и мне показалось, что я чувствую его присутствие.
"Ящик Пандоры" отзывы
Отзывы читателей о книге "Ящик Пандоры". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Ящик Пандоры" друзьям в соцсетях.