А руки все сильнее и сильнее сжимаются на моей шее. Но терплю, ведусь, играю:

- А я бросаю… не сразу, но бросаю.

- С*ка ты! – уже до боли сжимает, невольная легкая дрожь… от странных ощущений. Его власть глушила всякое чувство самосохранения и рождала странные жалания. – Удушить тебя надо! Удушить! А лучше… - вдруг дрогнул, оторвался одной рукой, а второй сильнее надавил, заставляя меня задрать голову выше. Мигом впился пальцем в лоб. – Пулю тебе пустить. Прямо сюда. Быстро – и бесповоротно. Безболезненно…

- Для кого?

- Для меня.

- Я так и поняла…

- С*ка! С*ка ты! – горько, отчаянно, сдержанно, словно больная молитва. - Как ты могла? Столько вранья… Столько игры, чуши… Убью. Убью обоих… не будет вам жизни! УБЬЮ! – рычит мне на ухо, едва уже не впиваясь поцелуем. Чувствую его нервное, сбитое дыхание.

- Поздно, Кузнецов, - шепчу в ответ, будто больной заговор. – Поздно. Прос*ал ты меня… А ведь я была… твоею.

Силой выдираюсь, пинаю его от себя – не сопротивляется на удивление. Иду, спешу к двери (на ходу выбрасывая бычок на асфальт). В последний момент метаю на него, растерянного, взгляд:

- А хочешь меня убить – убей. Но поторопись, а то у нас с Киселем еще впереди первая брачная...

Рывок – попытался догнать, но я, будучи трезвее его, оказалась проворнее.

Еще миг – и среди гостей нахожу спасение.

Прорваться сквозь толпу опять за стол.

Но девок почти нет.

- А где народ? – киваю Томе.

- В парилку пошли.

То, что надо.

А то смотрю на Киселя – как представлю, что сейчас после Бори и он полезет свои дифирамбы травить, слюни пускать – аж мерзко сразу.

Молнией к двери – и нырнуть в душевую, а затем и в саму парилку.

Замечаю… среди больше десятка малознакомых и незнакомых лиц – ее, Сиськастая.

Присаживаюсь неподалеку.

Взор не устремляю, но кошусь.

Улыбка невольно проступает на мои уста.

С*ка… значит, я – с*ка? А ты, Борь, лучше? Довел меня уже до того, что я готова на эту выдру броситься с кулаками и размотать ее прямо здесь, в бане… на собственной свадьбе… из-за тебя, а не из-за жениха, мужа...


- А вы давно с Артемом до этого встречались? – не сразу поняла, осознала, кто и кому говорит. Нервно дернулась я в сторону своего врага, обернулась.

- Говорю, давно встречаетесь с Киселевым? – любезно повторила Сиськастая.

Сижу, моргаю и не могу понять -  меня что… белочка уже торкнула? Или что?

Но еще миг – и другие тоже заметали взгляды то на меня, то на нее.

- Да, Лесь, сколько? – послышалось где-то с боку.

- А-а… -  больше года, - нахмурилась я, пытаясь вспомнить, посчитать.

- А где познакомились?

Бегло отвечаю другой:

- В клубе…

И все еще сверлю взглядом Белобрысую, не могу понять, к чему она начала. Вернее, она что-то еще говорит, но за галдежом девок ее хрен разберешь.

Морщусь, пытаясь прислушаться, внять:

- А? – кидаю ей вновь.

- Говорю, молодцы, что сразу сообразили! Не тянули кота за хвост!

Решаюсь взаимностью бомбануть:

- А вы с Борей?

Удивленно вздернула та бровями, но таким же радушным, искренним, даже добрым голосом, как и доселе, выдает ответ:

- Да больше пяти лет… и всё никак.


***

Обмерла я, невольно приоткрыв рот. Шок прошиб током с ног до головы.

Но миг – и совладала с собой. Отодвинулась обратно.

Даже сердце на мгновение забыло свой ход.


Вот, с*ка… и ничего же не сказал, ублюдок.

Враз срываюсь с места и, не таясь, тут же лечу на выход. Живо завернуться в полотенце. В зал. Тотчас приближаюсь, игнорируя бушующую толпу (что поглощена в самый раз весельем и конкурсом каким-то, который замутил тамада), прорываюсь к Борису. Громко, яростно, дабы расслышал сквозь музыку, на ухо:

- Пять лет, б***ь! С*ка, ты пять лет с ней мутишь! А мне даже слова про это не сказал!

Обмер, выгнув брови. Секунды, дабы осознать кто, что и с кем, оборачивается резко. Глаза в глаза, гневно (до неприличия близко):

- А ты х** с пальцем не сравнивай!

- И кто из нас с ней - х**?

- Те че надо? – борзо, с наездом. - Иди вон, - резво кивает головой в куда-то сторону, - Киселю мозг е**, а не мне! Поди, теперь это – его пр-рерогатива! - язвительно сплевывает и вмиг стискивает зубы от злости.

- Мразь ты! – шиплю в ответ. – МРАЗЬ! И ей, и мне мозги пудрил!

- Кто бы говорил, а? Шлюха конченная! – горький смех, давясь дерзостью.

- Да иди ты на **й! – взбешенно гаркаю в лицо, ничего уже не страшась. Разворот мой – хотел, было, ухватить за руку, остановить, но вовремя увиливаю.

Живо в душевую – дабы остаться наедине, подальше от той мерзкой рожи.

(под холодный душ в самый раз)

С*кин сын!

Е**чий кобель!

А еще… жертву из себя, с*ка, корчит…


(благо, не последовал за мною…)

А тут уже и девки вылезли… целая толпень. Присесть на скамью – и ждать своей очереди.

Да че там… очередь? Я только и рада.

Посидеть, подумать.

И что теперь? Вот что делать? Ставка сгорела, остается… Фирсов? Разыграть для него влюбленную молодую жену… и давить изо всей дури на жалость? Или что? ИЛИ, С*КА, ЧТО?

Заныть под шум воды, завыть от отчаяния, без слез…

Так облажаться, так попасть впросак.

С*ка, праведника из себя корчит… а у самого… поди, едва не жена есть. Г**дона кусок.

Самой… за такое поведение, за такое предательство задушить хочется. Не ее уже – его. Его, гада…


Еще немного – и наконец-то уже осталась одна.

Неспешно, несмело встать и пройтись к одной из кабинок. Или я даже не знаю, как эту «площадку» открытую назвать…

С*ка, о чем только думаю?..  Швырнуть обратно на крючок лейку – и закрыть кран. Нет сил и настроения ни на что.

Идти Киселя домой звать? Спать, трезветь, отходить от пьянки…. А завтра с утра, или когда там, думать… уже на свежую голову, что, куда и как дальше двигаться? Или что?


Вдруг скрипнула дверь. Испуганно обернулась я.

Заледенела, прозревшая.

Уверенные щелчки замка, и подходит ближе.

Нервически сглатываю слюну – отступаю пару шагов назад.

- Ну, - кивает на меня, а в глазах так и пляшут черти. – Повтори-ка мне… кто я? И куда мне идти?

Глава 17. Зачем топтать мою любовь?

Глава 17. Зачем топтать мою любовь?


Мне нужно избавиться, чтобы стать ближе

Чтоб не взрывалась моя голова

Мне нужно понять, что я ненавижу,

Я думал, что ненависть - просто слова.


Зачем топтать мою любовь

Её и так почти не стало

Я разбиваю руки в кровь

Я не сошел с ума - так надо…


Смысловые галлюцинации, «З. Т. М. Л.»


***

Вдруг скрипнула дверь. Испуганно обернулась я.

Заледенела, прозревшая.

Уверенные щелчки замка, и подходит ближе.

Нервически сглатываю слюну – отступаю пару шагов назад.

- Ну, - кивает на меня, а в глазах так и пляшут черти. – Повтори-ка мне… кто я? И куда мне идти? Или что… смелая в толпе? Втихую? Думаешь, пожалею?.. Прощу? Или что?.. Сколько можно душу из меня тянуть? Ну! Че молчишь? Язык проглотила? – еще шаги ближе, дергаюсь, вновь отступаю. – Страшно? Надо же… - внезапно залился странным, жутким смехом. – Страшно ей теперь… А как пи**еть, так первая… никого и ничего не стыдясь! А тут раз – и сразу девочка-целочка, и обижать ее не надо. ТАК? – взбешенно рявкнул.

Невольно дрожу, но на лице все еще пытаюсь удерживать равнодушие.

- Че молчишь? ЧЕ ТЫ, Б***Ь, МОЛЧИШЬ?! ТЫ ЖЕ, С*КА, ТАМ КО МНЕ ЛЕЗЛА! – ударил в сердцах себя в грудь. - ПОГОВОРИТЬ ХОТЕЛА!.. ГОВОРИ, Б***Ь! СЛУШАЮ! - гневно жестикулируя.

- Я уже всё выяснила… - тихо, с опаской, шепотом.

- ЧТО ТЫ ВЫЯСНИЛА?! – орет. Еще напор – стою, током пронзает с головы до пят… превращая в лед. Руки ходором ходят, выдавая меня сполна – жму кулаки, чтоб хоть как-то держать себя достойно, смело. – ЧТО ТЫ, Б***Ь, ТАМ ВЫЯСНИЛА?!

- Что ты мне… врал, - охрипло, несмело, боязно.

- Я ВРАЛ?! – глаза расширились. - ЭТО Я ТЕБЕ, ТВАРЬ, ВРАЛ?!! ДА ЭТО ТЫ… е**лась с Киселем, и ко мне всё лезла! Из трусов выпрыгивала! Че, так сильно хотела, чтоб я тебя тр**нул?! Ну, так давай! Давай! - резвый напор, медведем пошел вдруг и тотчас ухватил за кисти.

- Отвали, ублюдок! – заорала на него неистово я, силясь вырваться, отбиться.

Но крутит-заламывает руки, движение вперед – отчего попятилась враз я и упала на скамью. Попытка вгрызться в него, но нет, проворно схватил одной рукой меня за запястья, а второй содрал долой полотенце, полностью оголяя меня перед собой. И вновь деспотия – силой, напором повалил на деревянный настил...

- Отпусти, с*ка! – бешено завизжала я. Но миг, движение вбок – и тотчас включает на всю мощь воду, дабы шумом заглушить мой крик.

- Нет, б***ь, ты хотела, ты получишь!

- Боря, не надо!

- О, да! Уже Боря! А только что поносила, как могла!

Силой раздвинул ноги, навалился сверху. Чувствую его уже всего.

- МРАЗЬ, УЙДИ ОТ МЕНЯ! – вырываю одну руку и живо впиваюсь ногтями, когтями в него, куда попаду: по шее, плечу, раздирая плоть. - НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ, УБЛЮДОК!!! - и снова хватка, и снова бой. Попытка его заткнуть мне рот ладонью - тотчас укус. Ору: - Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! КОЗЛИНА Е**ЧАЯ! НЕНАВИЖУ!!!

И сама даже не поняла, как его руки враз оказались на моей шее – и сжал бешено… жадно стал, принялся основательно душить. Серьезно, верно, стремительно. Верша чистое, уверенное, давно предреченное… правосудие.