- Зато нескучно… - усовещено смеюсь.


- Зато заё**вает, - рычит. Вмиг расселся, уперся локтями в колени. Взгляд на реку. – Вот че ты за мной увязалась, а? – отчаянно вдруг, обижено как-то…


Взор себе на руки - что-то ковыряет нервически, дерет кожу.


Поддаюсь. В момент переворачиваюсь и ровняюсь с ним. Сажусь. Взор на свою «жертву», печально улыбаясь:


- Нравишься мне…


- Оч-чень рад, - истерически рассмеялся; глаза в глаза (бросая прежнюю затею). – А прыгнула зачем? Я же приехал…


- А надолго?


Обмер, осознавая… что права. Скривился раздраженно, нервически сглотнул слюну.


- Вот что за е**чая игра, Лесь, а? Опять для Фирсова? Или для кого уже?


Виновато опускаю очи. Позорно молчу.


- Так и думал, - вдруг дернулся в попытке встать, но тотчас впиваюсь, хватаю его за руки, заставляя обмереть на месте. И снова лицом к лицу, глаза в глаза:


- Нет, - отчаянное, режа правду, как есть… - Давно уже нет.


Удивленно вскинул брови, скривился:


- А зачем тогда… всё это?


В горле задрал страх, обида из-за непонимания, волнение.


Но не сейчас, отступать никак нельзя, даже… если будет в итоге... безумно больно.


Вдох для небывалой смелости - и впервые открыто:


- Такой взрослый дядька… и не догадываешься?


Окаменел от услышанного. Миг – и осел окончательно обратно. Робко, едва слышно шепотом:


- Зачем тогда Киселев?


Печально, сгорая от стыда, смеюсь, пряча на мгновение очи:


- Только ради тебя  с ним и вожусь. Чтобы ревностью хоть как-то твою толстую кожуру пробить...


Прыснул от смеха враз, но еще миг – и сдержался,  догорая в желчной, болезненной ухмылке.


Внезапно движение и обнял за шею меня, притянул к себе, отчего невольно плюхнулась ему на грудь.


- Ну, и дура ты… - короткий поцелуй в макушку. - Всем дурам дура, - немного помолчав, - ...и чего мне такая досталась?


- За грехи, - нахожу остаток сил съязвить, а сама уже задыхаюсь, захлебываюсь эмоциями, чувствами, его ароматом, теплом… Сгораю в желании.  Мышцы позорно сжались внизу живота, и разлился жар по венам – признавая, подтверждая полную капитуляцию перед Великим Тираном.


- Да я, вроде… - решил ответить, взором плескаясь по бурной реке, - так сильно не косячил… Деревень целиком не жег, и над младенцами не издевался…


Ржем уже оба.


Робко перевожу взгляд, поднимая голову, отчего губы тотчас оказываются до неприличия близко, маня в потаенные, сладкие, страстные дали.


Взволнованно, едва осознанно облизалась, давя, прессуя страх внутри себя, и неуклюже, но отчаянно потянулась к вожделенному. Не сразу ответил – устремил на меня испуганный взгляд, а я дрожу в его объятиях… словно мотылек,  вымаливая у огня… пощады, невероятного отступничества от своей сути… и вместе ожогов и кары – дара ласки и тепла.


Еще миг сомнений, сопротивления  и тотчас ринулся ко мне, обхватил за талию и подал на себя -  усадил на колени, покоряюсь. Грубо, дерзко, нарочно причиняя сладкую боль, ухватил за ягодицы и уверенно прижал к себе ближе, полностью заставляя ощутить себя. Еще движение рук, ладоней по коже – и враз схватил за грудь, сжимая ее до волнительного трепета. Впиваюсь поцелуем ему уста, жадно обхватив, утопив в своих ладонях родное  лицо, дерзко выманиваю, а затем вожделенно захватываю в свой плен его язык. Откровенное посасывание, ласка, нежные касания губ, и вдруг отрывается… жарким движением прилипает к шее, будоража, казалось бы, каждую клетку моего тела. Адская жажда по шкале до невероятного. Не в силах уже даже сдержать стон… от его блуждания рук по телу, губ, языка по коже… манящих возможностей, животных желаний и пока еще несбыточных грез…

Но внезапно шорох. И с каждым брыканием сознания, строптивостью очевидного – всё сильнее и ближе он, отчетливее и пронзительней.


- Лесь! – странный звук обретает наконец-то очертание слова.


Кисель...


Обмерли мы, словно воры. Да не в силах оторваться друг от друга.


Шумный, болезненный, на грани горького стона, вдох.


Первым осмеливается Боря:


- Решай что-то с Киселем. Ибо… зае**ло.


Нервически сглотнула слюну, прячу взгляд, заливаясь пристыженной, но счастливой улыбкой:


- Хорошо. Только не сегодня, идет? А на трезвую…


- Естественно, - гаркает. Глаза в глаза. - Но смотри мне: последний шанс даю. Просрешь – больше не приеду, хоть задавись. Поняла? Не прощу…


Взволнованно сжались внутри мышцы, погоняя страх по жилам.


Лихорадочно киваю головой, живо подчиняюсь.

Подает силой немного назад, заставляя слезть с него – ведусь, встаю.


Попытка идти на звук – хромаю.


Черт дери…Вмиг замираю, не слыша за собой участия. Оборот:


Вовсе спустился к воде, снял брюки, сполоснул, выкрутил.


- Ты идешь? – кидаю Кузнецову удивленное.


- Ищи Киселя. А я позже подтянусь.


- Лесь! – опять слышится… уже буквально в нескольких метрах от меня.

Обреченно киваю головой, соглашаясь. Разворот - и шаги… по эшафоту.



Часть ВТОРАЯ. Демоны. Глава 11. На двоих

Часть ВТОРАЯ. Демоны


Глава 11. На двоих


***

- Ты как? - живо кидается ко мне Киселев, едва среди деревьев и кустов различил мой силуэт. Попытка схватить за руку - увиливаю. Уверенные, стремительные (насколько это было возможно в моем положении) шаги мимо, прочь.

- Нормально, - гаркаю злобно. - Домой хочу.

Гуськом за мной, словно идиот. На полпути к мосту обратно встречаем ребят.

Отобрать вещи у перепуганной Шурки и тотчас напялить обратно на себя платье.

- Ты как? - взволнованно шепчет Кутя.

- Жить буду, - коротко, черство.

- А Кузнецов где?

- Рыбачить остался. Ладно, народ, - оборачиваюсь к остальным. - С вами чудно, а без вас - еще чуднее. Я домой, баиньки!

- Ну! - обиженно взревела толпа.

- Че ну? Видели раны? - тычу ободранные локти, показываю колени. - Поди... хватит на сегодня...

- Че, такси? - радостно вклинивается в разговор просветлевший от перспектив Киселёв.

- Себе - вызывай.  А мне и так хорошо, - гневно сплюнула в лицо. - Всё, - махаю остальным. - На связи... коль что, знаете, где искать.


Перебежать через дорогу-карман и рвануть к магазинам, вдоль по проспекту.

Прикурить сигарету.

Шорох, шаги... спешит, не отступает.

Не выдержала - обернулась, метнув злобный взгляд на преследователя.

Артем. Кто ж еще? Не могло же мне так повезти... два раза за день (ночь) - и моим ухажером оказался бы Боренька.

Сомнения за, против - замираю, застываю на месте. Полуоборот - настигает. Счастливый, улыбается, давится победой.

- Че прёшь?

Обомлел, удивленный:

- П-провести... хочу.

- А с моста провести... слабо было? - киваю в сторону приключений. Последняя затяжка – и выбросить бычок (придавить, затушить носком босоножка). Сплюнуть на асфальт. Взгляд в очи.

- Но... это же глупо было, верно? - попытка оправдаться. Растерянный, перепуганный вид: - Особенно, что никакой из меня пловец.

- Да и не только... пловец, - вырывается из меня горькое, обиженное, не подумав.

- Чё? - обалдел враз, нахмурив брови.

- Ниче, - раздраженно гаркаю. Разворот - и иду дальше. Покорно следует за мной. - Сдохла бы... и даже пальцем бы своим не пошевелил.

- Зато сразу нашелся тот, что "пошевелил".

Обмираю вновь. Глаза в глаза. Неистовый взгляд (так и хочется в глотку вгрызться, с*ке позорной):

- Да, нашелся! И обидно, что не ТЫ!

От удивления округлил очи. Нервически сглотнул слюну.

И вновь шаги - буквально еще несколько сотен метров... и спасительный двор.

Сворачиваем на тропинку через газоны - кося с одного проспекта на другой.

Сопит,  кряхтит, злится.

А вот и родной район, "Девятка". Не каждый сможет смело тут ночью гулять... Толпа фонарей лишь вдоль проезжей части: чуть влево, чуть вправо - и безудержный беспредел.


И только смелые, как Боренька, могут тут уверенно шагать. Боренька...

Раньше я думала, что и Киселев не из рыпливых. Теперь уже - даже не знаю... Противно, реально противно. Никогда не хотела иметь дело.... Не смогу ценить, уважать мужика, который страху уступает свою женщину. Себя, свою женщину, детей, друзей.

До конца идти - вопреки всему, даже если мышцы от жути сжались уже в камень, все равно сражаться за свое, родное... не прогибаясь, не уступая ни обстоятельствам, ни врагам.


А он... прыжка вводу забздел. Ладно, вначале... когда игра была, когда и конкурента не было. Но... когда уже Кузнецов приехал - сдал все, пасонул, как позорный школьник перед дядькой, на десяток лет старше него.

Позор, позор как мужчины, как кавалера, как соперника...

Полный ноль. Теперь для меня Киселёв - полный ноль.


Мимо  "гороно" через очередной островок темени да в сторону яркой, хорошо освещенной автозаправки. А после и вовсе вновь к жилым домам и магазинам.

И вдруг какое-то движение сбоку, как раз на повороте во двор, было двое: парень и девушка. Первый, добротно так взбешенный, просто-напросто разматывал бедную, как тряпичную куклу. Оторопела, замерла я на месте, распятая увиденным: визг, крик стоял, плач отчаянный... а всем по***. Никто даже не рыпнулся заступиться за нее. Ни мимо прохожие (редко, но были... причем мужики,  крупные мужики, куда крупнее этого сопляка). Да и под чьими-то окнами же все это происходило - наверняка, и в квартире слышно... Как и в нескольких метрах отсюда в работающем магазине...