— Не отдавай их, Уэйд, — сказал Дэнни, уткнувшись лицом ему в плечо.

— Извини, я не могу тебе их отдать.

— Мне очень грустно это слышать. — Сандрин подошла поближе к Уэйду. — Тогда я защекочу его до смерти. — Она стала щекотать живот и бока Дэнни так сильно, что он закричал, чтобы она перестала.

— Сдаюсь, — заливался он смехом. Сандрин провела рукой по лбу мальчика, отбросив его темные волосы от лица.

— Спасибо за игру, Дэнни. Мне было очень весело.

— Пойдемте, молодой человек. — Роуз взяла сына из рук Уэйда. — Вы должны мне помочь кое-что сделать.

— А что именно, мам?

— Кое-что, — сказала Роуз, направляясь к дому.

Уэйд опять взглянул на Сандрин. Сейчас она была похожа на девочку. Ее волосы были заплетены в косу, лишь несколько прядей упали на лицо. Она была в холщовой юбке и рубашке с подвернутыми рукавами. Хорошенькая, как молодая девушка, подумал Уэйд.

— Ты ему явно нравишься, — сказал он.

— Он мне тоже нравится, — ответила Сандрин.

Уэйд кашлянул.

— Пойдем погуляем? Сандрин пожала плечами.

— Хорошо.

Они шли молча к тому холму, за которым начиналась долина. Взобравшись на вершину, Уэйд сел.

— Как здесь красиво. Сандрин села рядом.

— Да.

Уэйд сорвал какой-то стебель и стал нервно ударять им по колену..

— Роуз неспокойна за тебя.

— Почему? — Сандрин смотрела вниз в долину.

— Сандрин…

— Я уеду через несколько дней, Уэйд, и исчезну из твоей жизни навсегда.

Он не мог поверить, что она в самом деле уедет.

— Куда же ты поедешь?

— Сначала ненадолго поеду домой, а потом… — Сандрин пожала плечами.

— Опять поедешь в Париж?

— Я не хочу ехать в Париж. Куда-нибудь поеду и стану учительницей. Я люблю детей. Думаю, что могла бы стать хорошей учительницей.

Уэйд внимательно посмотрел на Сандрин. Она сидела выпрямившись, ее темная коса была перекинута через плечо. Когда подул ветерок, она прикрыла глаза и закинула назад голову. Ее грудь, обтянутая тонкой тканью рубашки, поднималась и опускалась вместе с ее дыханием. Уэйд вспомнил ту ночь их любви, как вначале она была испугана, а затем стала такой страстной. Он наклонился к Сандрин и нежно поцеловал ее в шею.

Она отшатнулась и возмущенно посмотрела на него.

— Зачем ты это сделал?

— Просто не мог удержаться. Ты такая красивая.

— Это же ты говоришь и Салли? — Сандрин встала и пошла вниз с холма.

Уэйд догнал ее и повернул лицом к себе.

— Почему ты всегда говоришь о Салли? Я ведь никогда даже не упоминал ее имени.

— Тебе это было и не нужно, — ответила Сандрин, высвобождая руку, которую сжимал Уэйд. — Она действительно хорошенькая. Я понимаю, почему ты ее любишь.

— Откуда ты знаешь? Ты что, ездила в город посмотреть на нее?

— Нет, я была в городе с Роуз, зашла поесть и случайно увидела твою Салли. Не тревожься, я не сказала ей, что я твоя жена. — Она вырвалась и побежала вниз по склону.

Мгновение Уэйд смотрел на нее, а затем бросился вслед. Сандрин бежала очень быстро. Он догнал ее около ручья и, когда они переходили через него, взял Сандрин за руку и перевел на другую сторону.

— Сядь! — приказал он.

— Нет. — Сандрин попыталась вырваться, но Уэйд крепко держал ее.

— Сядь, Сандрин. Я хочу серьезно поговорить с тобой!

— А я не хочу разговаривать. Нам нечего сказать друг другу.

— Господи, женщина, ну ты и упряма, — сказал Уэйд и силой усадил ее на землю.

Сандрин опустилась, чуть не упав, и сделала гримасу. Уэйд сел рядом с ней.

— Ты моя жена, Сандрин. Я обещал Седому Волку заботиться о тебе и выполню это.

— Я освобождаю тебя от обещания. Седой Волк никогда ничего не узнает.

— Мне от этого не станет легче.

— Зачем тебе это? Ведь ты меня не любишь и жалеешь, что на мне женился. Я хочу упростить ситуацию. Через несколько дней я уеду и исчезну из твоей жизни.

— Разве я говорил, что хочу, чтобы ты ушла из моей жизни, Сандрин?

— Да пропади ты пропадом! — закричала Сандрин. — Чего тебе от меня надо? Уэйд покачал головой.

— Не знаю. Знаю только, что ты для меня дороже любой другой женщины на свете. Но…

— Я уже слышала это в ту ночь, когда мы любили друг друга. Но это была не правда.

— Я был уверен в этом тогда, — сказал Уэйд.

— Что ж, очень благородно с твоей стороны, Уэйд. — Она горько усмехнулась. — Так всегда говорят мужчины, чтобы заполучить женщину к себе в постель.

— Я не потому сказал тебе это, Сандрин.

— Какая разница! Теперь-то я знаю, что ты никогда не любил меня и женился только из жалости. — Теперь ее гнев сменился слезами. — Может быть, тебе не дает покоя мысль о том, что сделал со мной Гроза Медведей. Может, тебя воротит от всего этого. — Сандрин встала и пошла прочь.

Уэйд горько качал головой. Зачем он мучает ее? Почему он не может признаться ей и самому себе, что любит ее. Он встал и пошел за Сандрин. Она стояла около ручья и смотрела в воду. Уэйд подошел и положил руки ей на плечи. Сандрин тотчас сбросила их, потом повернулась, чтобы взглянуть на него, и он увидел, что ее глаза покраснели от слез.

— Я ведь не собиралась рассказывать тебе о Грозе Медведей, но ты меня заставил. Ты сам попросил меня все рассказать, помнишь?

— Помню, Сандрин, — сказал Уэйд мягко.

— Я боялась, что если ты будешь все знать, то не захочешь меня. И я оказалась права, разве не так, Уэйд? Я не такая чистенькая, как Салли, наверное, я похожа на тех женщин, которых видела сегодня на улицах…

— Не нужно, Сандрин. — Уэйд крепко прижал ее к груди, хотя она и пыталась освободиться. — Я никогда не думал о тебе плохо, Сандрин. Никогда! Здесь нет твоей вины. Гроза Медведей действовал силой. То, что произошло, не изменило моего отношения к тебе.

Сандрин глядела на него, и по ее лицу струились слезы.

— Тогда почему ты не хочешь меня?

— Я хочу тебя, — сказал Уэйд, не в силах устоять перед ней. Он прижался губами к ее рту, ощущая сладость ее припухлых губ и чувствуя, как забывает обо всем на свете. Сандрин, продолжала плакать даже тогда, когда он целовал ее, и он вобрал в себя этот плач, стараясь успокоить. Ему так хотелось облегчить ее боль.

— Нет, — сказала Сандрин, отворачивая лицо, но не отстраняясь от него. — Я не хочу, чтобы ты меня жалел.

— Я не жалею тебя, — сказал Уэйд, притягивая к себе Сандрин и опускаясь на землю.

Он почувствовал, что нужен ей, когда опять поцеловал ее, и сам удивился тому, как была нужна ему она — не только ее тело, но и ее улыбка, ее смех, ее понимание. Он хотел Сандрин больше, чем какую-нибудь другую женщину.

Он взглянул на нее. Ее темные ресницы слиплись от слез, щеки пылали, губы были припухлыми и влажными. Уэйд опять стал целовать ее, проводя своими губами по ее рту, касаясь языком ее губ. Сандрин обвила руками его шею и прижалась к нему всем телом. Сунув руку под ее юбку, Уэйд быстро снял с нее белье. Он гладил ее длинные стройные ноги, и, когда стал ласкать ее бедра, Сандрин слабо застонала. У нее была такая шелковистая кожа, такая мягкая и гладкая. Руки его заскользили выше, его пальцы, казалось, исполняли какой-то нежный чувственный танец. Наконец он услышал, как она стала вскрикивать от удовольствия.

Он обхватил ее за талию, и она раздвинула бедра, впуская его в себя. Он видел, как напряглась ее грудь, как она вся изогнулась, чтобы быть к нему ближе. Сандрин порывисто подняла руки, когда он притянул ее к себе. Ее ноги обвили его бедра, а он с каждым движением все сильнее обнимал ее. Его губы нашли ее, он стал целовать ее шею и грудь сквозь тонкую ткань рубашки. Сандрин вскрикивала от наслаждения все громче, и Уэйд с трудом мог сдерживаться. Он услышал, как она назвала его по имени. Наконец он полностью вошел в ее лоно, и они стали одним целым. Ему не хотелось, чтобы это когда-нибудь закончилось. Уэйд потерял над собой контроль. Он ощутил, как слился с нею, как оба они задрожали в конвульсиях страсти.

Уэйд долго не отпускал Сандрин.

Затем нехотя разжал руки, поцеловал ее, нежно отстранился и одернул на ней юбку. Он лег на траву, глядя в небо. Он с удовольствием остался бы здесь навсегда.

Потом искоса посмотрел на Сандрин. Она уже заправила рубашку в юбку и сидела спокойно, положив руки на колени. Глаза ее были закрыты. Она казалась ему необыкновенно красивой.

— Спасибо тебе за то счастье, которое ты мне подарила, — сказал он, гладя ее по руке.

— Не благодари меня, — сказала она. — Это долг жены.

В ее голосе слышалась горечь. Уэйд сел.

— Сандрин!

Она взглянула не него, и ее синие глаза наполнились слезами.

— Ничего не говори, Уэйд. Кажется, я наконец начинаю понимать, чего ты от меня хочешь. Ты не хочешь говорить о том, где и как мы будем жить и будут ли у нас когда-нибудь дети. Ты вообще не хочешь со мной говорить. Но я готова выполнять твои желания и давать тебе то, что ты хочешь. Ты будешь доволен! Тебе этого мало?

Уэйд наблюдал за Сандрин, когда она встала и пошла к ручью. Он не пошел за ней. Да и что он мог сказать? Даже он сам не был уверен до конца, чего он хочет от нее. Он вспомнил слезы у нее на глазах и горечь в ее голосе. Единственное, что он знал, это то, что он больше не сможет причинить ей боль…


Сандрин вошла в ресторан и села. Салли увидела ее, помахала рукой и улыбнулась. Как только выдалась свободная минутка, она подошла к ней.

— Я думала, что вы в городе проездом.

— Я тоже так думала, — ответила Сандрин, вспомнив о Фрэнке Лаутере.

— Что вам принести?

— Пирожок и кофе, пожалуйста.

— У вас все в порядке? — спросила Салли, присев напротив. — Здесь я хозяйка, — сказала она, как бы оправдываясь, — и могу сделать перерыв, когда хочу.

Сандрин теребила ремешок сумочки и с трудом подняла глаза на Салли.