Тут Джорджия подошла к Андре и поцеловала его в щеку.

– Сделай ее счастливой, – сказала она. – Больше я ничего не прошу.

– Сделаю все, что в моих силах, – пробормотал Андре. – Я э… Мне хотелось бы воспользоваться возможностью, чтобы поблагодарить вас обоих за все, что вы сделали для Али. И знаете, я ошибался вчера, когда сказал, что вы превратили ее… уж не помню, что я тогда сказал. Вы все сделали замечательно.

– Спасибо за добрые слова, – с серьезнейшим видом ответил граф, но глаза его смеялись. – Приятно узнать, что ты оценил наши усилия.

О дьявол! Это было унизительно, но Андре решил испить чашу до конца.

– И я понял, – продолжал он, – что вы для сделали даже больше, чем я мог надеяться. Ну… принимая во внимание те разногласия, что возникли между нами во время последней нашей встречи.

Граф взял со стола ручку и, поигрывая ею, проговорил:

– Ты имеешь в виду тот раз, когда послал нас к черту из-за того, что мы попытались призвать тебя к здравомыслию?

Андре покраснел.

– Да, верно. Возможно, я тогда погорячился, потому что вы не услышали моих аргументов. Но, пожалуйста, давайте оставим все в прошлом. Мне не хочется затевать новый спор.

Николас кивнул.

– Хорошо, согласен. Будем считать, что все забыто. И это означает, что на свадьбе мы увидим твоих родителей, не так ли?

В глазах Андре сверкнула сталь, и он решительно заявил:

– Нет, не увидите. Тема закрыта.

– Да-да, конечно… – закивала Джорджия. – Что ж, пожалуй, я пойду к Али, и мы с ней начнем готовиться. Будет очень приятно увидеть ее счастливой. Для разнообразия… – Графиня поставила свою чашку на поднос возле окна и, стоя перед ним, какое-то время смотрела вдаль. – Знаешь, Андре, – в задумчивости проговорила она, – я всегда очень любила вид на Рейвенсуолк именно отсюда, с этого самого места. Отсюда прекрасно виден широкий луг, а там, дальше, мерцающее озеро. В нем есть что-то притягательное, что-то такое, от чего невозможно отвести глаз, особенно – лунной ночью.

Андре вздрогнул и чуть не выронил свою чашку. А Джорджия, повернувшись к нему, с улыбкой добавила:

– Но сейчас, наверное, не время обсуждать красоту пейзажей. Вам с Николасом нужно обсудить брачный контракт – и тому подобное. Встретимся за ленчем. – С этими словами графиня вышла из комнаты.

Андре же, глядя ей вслед, снова почувствовал себя идиотом.


Послышался громкий стук, мгновенно разорвавший невесомую ткань ее сна. Али со вздохом перекатилась на бок и накрыла голову подушкой – ей ужасно не хотелось расставаться с Андре, сжимавшим ее в объятиях. Но стук раздался снова – еще более настойчивый. И стало понятно, что кто-то барабанил в ее дверь.

Али открыла глаза и чуть приподнялась. Оказалось, что солнце стояло уже высоко в небе.

– О боже! – воскликнула она. Али по натуре своей была ранней пташкой, и поэтому домочадцы, наверное, встревожились из-за того, что она все еще в постели. – Войдите! – крикнула Али, надев халат.

– Доброе утро, моя дорогая. – В комнату с подносом в руках вошла Джорджия. – Я специально предупредила слуг, чтобы тебя не беспокоили, потому что ты сегодня легла очень поздно. И я подумала, что тебе захочется чаю с тостами. – Графиня опустила поднос подопечной на колени.

– Огромное спасибо, – пробормотала Али. «Откуда Джорджии известно, во сколько я легла?..» – думала она в растерянности.

– Итак, Андре рассказал нам, что ты великодушно согласилась выйти за него замуж. – Джорджия опустилась в кресло рядом с кроватью.

Али взглянула на нее с тревогой.

– Он рассказал? Но я… Это ведь… – Она сделала несколько глотков чая. – Вы сердитесь, да?

Джорджия рассмеялась.

– Ни в малейшей степени. Я считаю, это чудесно. Тебе же всегда этого хотелось, не так ли?

Али просияла.

– Да, очень хотелось! Но мне еще не верится, что это правда. – Тут Али вспомнила про Мэтью и со вздохом спросила: – Он уже знает? Я имею в виду Мэтью…

– Нет, дорогая. Пока не знает. Сообщить ему – это твое дело. Но я не об этом хотела поговорить с тобой.

Али внимательно вглядывалась в лицо Джорджии – вглядывалась в каждую черточку, в каждую морщинку любимого лица, все выражения которого прекрасно знала. И ей стало понятно: у Джорджии на уме что-то очень важное. А Джорджия никогда не давала ей плохих советов, поэтому Али приготовилась выслушать ее.

– Так вот, моя милая, – начала графиня, – мы с Николасом всегда хотели только одного – чтобы ты была счастлива и чтобы сама сделала свой выбор. И сейчас я считаю, что ты, отдав предпочтение Андре, поступила разумно, хотя это был нелегкий для тебя выбор.

Али покусала губы.

– Да, я знаю, – кивнула она. – Я также знаю, что он меня не любит, – добавила она со вздохом.

Брови Джорджии поползли на лоб.

– Он сам тебе об этом сказал?

– Нет, но этого и не требовалось, – ответила Али. – Он по-прежнему любит Женевьеву и считает, что в его сердце нет места для другой любви.

Джорджия довольно долго молчала. Наконец, тяжело вздохнув, тихо сказала:

– Я даже не подозревала, что тебе известно про Женевьеву.

– Мне было известно об этом практически с самого начала, хотя Андре ни слова о ней не сказал. И я знаю, что она – его самая большая трагедия.

Джорджия кивнула:

– Да, пожалуй, что так.

– Именно так. – Али захрустела тостом. – Понимаете, – продолжала она, – вчера вечером передо мной стоял выбор. Я могла отказаться от Андре, и тогда он всю оставшуюся жизнь хоронил бы свою фею, а могла отдать ему себя – как приказал мне Аллах. Я решила, что лучше послушаться Аллаха, поэтому выбрала Андре.

– Понятно, – кивнула Джорджия, не глядя на Али; уголки ее губ подрагивали. – Что ж, – продолжала она, немного помолчав, – у тебя ведь всегда были особые отношения и с Аллахом, и с Андре. И мне кажется, что твой выбор – совершенно правильный.

Али усмехнулась и проговорила:

– Знаете, Андре поначалу был очень мной недоволен. Я столкнула его в озеро.

– Неужели? – улыбнулась Джорджия. – Не сомневаюсь, что он это заслужил. Послушай, моя дорогая… Я знаю, что ты любишь Андре и всегда любила. Но мне хочется быть уверенной, что ты понимаешь, какой груз берешь на себя.

– Вы о том, что я стану герцогиней? – спросила Али. – Я не вижу здесь никакой…

– Нет, я не о том, – перебила Джорджия. – Полагаю, ты станешь прекрасной герцогиней. Я сейчас говорю об Андре. Тебе нужно будет проявить с ним максимум терпения.

– Да, знаю, – ответила Али. – То, что произошло с ним, напоминает ситуацию с устрицами.

– С устрицами? – Джорджия искренне удивилась.

Али отставила поднос и, соскользнув с кровати, опустилась на колени перед Джорджией. Взяв ее за руки, проговорила:

– С устрицами так бывает, когда песчинка попадает внутрь раковины. И тогда устрица не может избавиться от нее.

– Кажется, я поняла, о чем ты… – пробормотала графиня.

– В самом деле? – Для Али было исключительно важно, чтобы Джорджия поняла ее мысль. – Так вот, я хочу только одного – чтобы Андре был снова счастлив. Возможно, моя любовь станет для него чем-то вроде той оболочки, которая постепенно обволакивает колючую песчинку и приносит спокойствие. Возможно, моя любовь вылечит и защитит его, и тогда, со временем, мы с ним вместе создадим жемчужину – прекрасную и долговечную. – Али крепко сжала руки графини. – Именно поэтому не так уж важно, любит меня Андре сейчас или нет. Мне достаточно и того, что я ему небезразлична. А жемчужина… Она когда-то должна родиться.

Джорджия с ласковой нежностью улыбнулась своей воспитаннице.

– Андре даже не догадывается, как ему повезло, что он встретил тебя. Но нам с тобой не следует обсуждать его прошлое. Думаю, Андре сам расскажет тебе свою историю, когда будет готов. И я абсолютно уверена: он не смог бы найти жену лучше, чем ты.

«За исключением девочки-феи», – подумала Али, и сердце ее болезненно сжалось. Ведь даже если Андре когда-нибудь полюбит ее, то все равно никогда не сумеет полюбить ее так, как когда-то любил Женевьеву.

– Спасибо вам… – На глаза девушки навернулись слезы. – Вы не могли дать мне лучшего благословения. Обещаю, что буду заботиться об Андре. И я сделаю для него все, что смогу.

– Будь счастлива, милая Али. И знай: мы с Николасом всегда будем любить тебя. – Джорджия откашлялась, потом, достав платок, вытерла нос. – Что ж, – продолжала она, возвращаясь к своему обычному деловому тону, – похоже, что Мэтью уже устал ходить вокруг павильона. Хорошо бы тебе вывести его из этого мучительного состояния до ленча.

Али проглотила комок, подкативший к горлу. Только сейчас она вспомнила про Мэтью.

– Да-да, обязательно, – ответила она.

Уже выходя из комнаты, Джорджия проговорила:

– Все будет в порядке, Али. Вы с Мэтью всегда были добрыми друзьями. Думаю, это тоже сыграет свою роль.

– Ох, надеюсь, – прошептала Али. – Только на это и надеюсь.


Она нашла Мэтью в павильоне. Он сидел, сложив руки на коленях и уставившись в пол. Услышав шаги, молодой человек поднял голову. В глазах его была тревога.

– Алексис! – Он поднялся. – Наконец-то ты пришла…

– Конечно. Как же иначе? – Али невольно вздохнула. Какая же она вероломная! Да она просто чудовище! Ведь Мэтью был так добр к ней… Был таким нежным, любящим и неизменно щедрым. А она сейчас скажет ему… О, это непереносимо!..

Но Мэтью заговорил первый:

– Все кончено, да? – Он шагнул к ней. – Не говори ничего, Алексис. Я вижу это по твоему лицу. Более того, я почувствовал это еще вчера вечером, за ужином.

– Мэтью, ты был для меня самым близким другом, – пробормотала Али. – Ты всегда был рядом, всегда был таким искренним, а я… Мне очень жаль. – Она прерывисто вздохнула. – Поверь, я не та женщина, которая тебе нужна. Конечно, я люблю тебя, Мэтью, но не так, как жена должна любить своего мужа.