– Пойдем! – ответила Асият, и молодой человек почувствовал, как сильно она обрадовалась.

Они пошли рядом. Голова девушки доставала Айтеку лишь до плеча, что показалось ему ужасно трогательным. Он посмотрел на ее заалевшее лицо, на скромно опущенные ресницы испросил:

– Как поживаешь, Асият?

– Хорошо, – тихо ответила она. – А ты?

Он горько усмехнулся и, пожав плечами, промолчал.

– Почему ты не заходишь к нам?

– В усадьбе много работы.

Ему не хотелось говорить правду.

– Я понимаю, – все так же тихо промолвила Асият.

– Как твои родные?

– Все здоровы. Шадин недавно женился. Теперь у меня не осталось неженатых братьев. – Она грустно улыбнулась. – Если бы Керим не погиб, то, наверное, тоже нашел бы себе невесту.

Айтек тяжело вздохнул. Жизнь продолжается! Только он живет, будто во сне…

– А ты не собираешься замуж?

– Я никогда не выйду замуж, – серьезно произнесла Асият. Айтек, не удержавшись, рассмеялся.

– Почему? Ты красивая девушка и уже вступила в брачный возраст. За тебя непременно посватаются – если не на этот, то на будущий год! Твоя семья уважаема и богата, так что ты без труда найдешь себе хорошего жениха.

Внезапно в глазах девушки появилось странное пронзительное выражение.

– Я хочу выйти замуж по любви.

– Влюбишься и выйдешь! – Уверенно произнес Айтек и, не выдержав, прибавил с невыразимой горечью: – Вот я, правда, никогда не женюсь.

– Из-за Мадины? – Голос Асият дрогнул. – Да.

– Ты думаешь, она не вернется?

– Не знаю.

– Быть может, зайдешь к нам? – Спросила Асият, когда они подошли к аулу.

Айтек помедлил, потом твердо произнес:

– В другой раз. Был рад тебя повидать. Ты сейчас очень похожа на свою сестру. Ходишь и одеваешься, как она. Издалека тебя можно принять за Мадину. – И с горькой улыбкой произнес: – Прощай!

Молодой человек повернулся и, не оглядываясь, пошел назад по тропе, а девушка опрометью бросилась к дому. Лицо Асият заливали слезы.

Поднявшись по тропинке, она вошла во двор, потом – в комнату, где они когда-то жили вдвоем с сестрой, и в отчаянии упала на кровать. О, если бы год назад сюда не пришли османы, все бы сложилось иначе! Мадина вышла бы за Айтека, и ей, Асият, не пришло бы в голову мечтать о муже своей сестры! Но теперь… Теперь многие считали Мадину погибшей, а иные были уверены в том, что если она и жива, то никогда не вернется домой. Даже родители все реже произносили ее имя, хотя Асият знала, что мать каждый день тайно молит Аллаха вернуть ей дочь.

Девушка не желала, чтобы кто-то знал о ее переживаниях, но она была еще слишком молода, чтобы хранить секреты глубоко в душе и уметь скрывать свои мысли. Когда вечером мать зачем-то зашла к ней в комнату, Асият, уже лежавшая в постели, сказала:

– Мака, сегодня днем я видела Айтека.

Хафиза вздрогнула. Упоминание о женихе старшей дочери было для нее столь же болезненным, как для него – разговоры о Мадине.

– Как он?

– Выглядит, как и прежде, но в глазах полно грусти. Я пригласила его зайти к нам, однако он отказался. Сказал, что в усадьбе много работы.

– Так и есть. – Хафиза присела на кровать и погладила рукой волосы дочери. – Ведь он теперь один. Сам распоряжается хозяйством.

– Все-таки он мог бы нас навещать! – Женщина вздохнула.

– Ему тяжело. Чем моложе человек, тем горше ему терять надежды. – И, помолчав, с грустью произнесла: – Потом привыкаешь.

– Вы думаете, Мадина не вернется?

– Кто знает! Мадина очень красива и чиста душой и телом. Османы наверняка продали твою сестру в богатый гарем, откуда невозможно сбежать. А еще у нее есть характер, и она могла не покориться силе. Что сделали с ней тогда? – Асият приподнялась на постели, и в ее глазах вспыхнул странный свет.

– Как думаете, мама, Айтек женился бы на Мадине, если бы она вернулась, и он узнал, что она уже была чьей-то женой?

Лицо Хафизы помрачнело, и она сжала пальцы.

– Я не могу ответить на этот вопрос. Он любил ее, а мы никогда не знаем, на что способна любовь, – сказала женщина и, чтобы перевести разговор на другое, добавила: – Скоро настанет пора подумать и о твоем замужестве.

– Наверное, отец сам выберет для меня жениха? – Голос Асият дрожал.

– Не знаю. Могу сказать наверняка: он не станет тебя принуждать, как не принуждал ни одну из своих дочерей. Мадина хотела выйти за Айтека, и Айтек ее любил. Отец это понимал и сделал все возможное для того, чтобы они поженились. Он не стал просить большого выкупа, поскольку знал, что семья Айтека беднее нашей. Главное – чтобы юноша, с которым ты ляжешь в брачную постель, был тебе по сердцу.

– А если я вообще не выйду замуж? – Хафиза улыбнулась.

– Что за мысли! Это обязательно случится! Ты скромна, честна и красива!

– А я не хочу! – В отчаянии прошептала девушка.

– Ты должна этого хотеть, ибо предназначение каждой женщины – быть женой и матерью. Таковы наши обычаи. Остаться одной – большое горе. Ты обязательно полюбишь, вот увидишь…

И тут Асият не выдержала.

– Я уже люблю, – сдавленно произнесла она. – Люблю так сильно, что порой мне, кажется, будто мое сердце горит в огне!

Хафиза смотрела на дочь с изумлением.

– Любишь? И кто он? – С недоверчивым видом спросила она. Девушка сжала кулаки и проговорила звенящим голосом:

– Это не важно, потому что он никогда на мне не женится!

– Почему? Только не говори, что он женат! Если это так, я заклинаю тебя опомниться! Такого несчастья еще не случалось в нашей семье!

– Нет, мама, он не женат. Он был бы женат, если бы не… – Асият замолчала, не смея сделать роковое признание.

Женщина облегченно перевела дыхание. И все-таки дочь сказала не все.

– Договаривай! – Велела Хафиза.

– Это Айтек. Жених моей сестры Мадины, – промолвила девушка и закрыла лицо руками.

Мать долго сидела молча, потом встала, подошла к окну. Она неотрывно смотрела в звездное небо, как будто хотела отыскать на нем некие тайные знаки. После этого Хафиза повернулась к дочери и сказала:

– Ты понимаешь, что это невозможно, Асият. Айтек не забыл и никогда не забудет Мадину!

– Прошло больше года! – Воскликнула девушка. – И может пройти целая жизнь! Неужели вы думаете, что Айтек останется одиноким?

– Я так не думаю. Рано или поздно он женится, даже если сейчас думает иначе. Только пусть это будет другая девушка, а не родная сестра той, которую он любил и хотел взять в свой дом!

– Почему?! Возможно, ему будет проще полюбить меня, потому что мы с Мадиной похожи!

– Ты хочешь, чтобы он любил в тебе Мадину? Тебе всегда придется быть или казаться лучше сестры! Ты будешь страдать каждый час и каждый миг! А если твоя сестра вернется, как ты посмотришь ей в глаза? Или ты не хочешь, чтобы она возвращалась?

Асият побледнела.

– Хочу…

– Тогда забудь об Айтеке, – сурово произнесла Хафиза и вышла из комнаты дочери.

Асият не спала полночи, думая о себе, о сестре, об Айтеке. Она чувствовала, что не сможет вырвать любовь к молодому человеку из своего сердца, несмотря на то, что искренне любит сестру, несмотря на муки совести и доводы разума.

До рассвета было еще далеко, когда Асият решительно поднялась с постели, оделась и выскользнула во двор. Собаки узнали ее и не залаяли. Девушка вышла за ворота и стала спускаться вниз. Аул спал. Таинственно мерцали звезды, издали доносился монотонный шум реки.

В прежние времена Асият содрогнулась бы от ужаса и ни за что не посмела бы блуждать ночью, да еще одна. Но сейчас наступил особый момент, когда ей захотелось разом покончить с тем, что мешало жить и радоваться солнцу так, как она радовалась раньше.

Девушка быстро шла вперед. Ветер стал порывистым, сильным, сияющее звездами небо заволокли тучи, неподвижные скалы чернели, словно гигантские чудовища. Асият стиснула зубы. Все считают, что Мадина была сильной, что у нее был характер, пусть точно так же думают и о ней…

Асият подошла к реке. Было темно, но она знала дорогу с детства и не заблудилась. Река гневно и угрожающе гудела, пенилась и бурлила, как вода в кипящем котле. Асият долго стояла, чутко прислушиваясь к ночным звукам и вглядываясь во мрак. А после отдалась неудержимому порыву отчаяния и, внезапно решившись, разбежалась и прыгнула вниз.

Рано утром по тропе проходила старая Гюльджан. Обычно в это время года она собирала плоды шиповника. В ее возрасте было трудно лазить по горам, но она все-таки делала это. Ей помогал инстинкт горянки, с детства привыкшей к обрывам и не знающей, что такое страх высоты. Она набрала шиповника и, спустившись с гор, решила напиться. На покрытой мелкой галькой отмели реки Гюльджан обнаружила неподвижное девичье тело. Старая женщина наклонилась над утопленницей и заглянула ей в лицо. Она узнала Асият, дочь Хафизы и Ливана, всеми уважаемых, почтенных людей, которые не так давно потеряли сына и дочь. Девушка была без чувств, но еще дышала. Гюльджан знала, что не сможет ее поднять и отнести в аул, и потому поспешила в дом родителей Асият.

Через полчаса Ливан и Хафиза были на берегу. Они отнесли дочь домой, и все та же Гюльджан осмотрела ее тело. У несчастной были сломаны рука, нога и два ребра, но она осталась жива. Старая лекарка напоила девушку настоем целебных трав, надела ей на грудь сплетенный из гибких ивовых веток корсет и крепко перевязала сломанные руку и ногу, закрепив между двумя дощечками. Потом сказала Хафизе и Ливану:

– Когда она придет в себя, постарайтесь узнать, как и почему это произошло. И помните: Аллах не прощает такое дважды!

Когда Асият очнулась, она тихо и страстно прошептала:

– Айтек!

Над ней склонилась мать.

– Все будет хорошо. Отдыхай, – нежно произнесла Хафиза и погладила дочь по голове.

Чуть позже она поговорила с Ливаном и рассказала мужу обо всем, что узнала накануне вечером.