– Даже не думай назвать ее Эдинбург или Дублин или что–то в таком духе, – говорит Грейсон, пока смотрит на наш идеальный кусочек счастья. Его родители только что уехали от нас. Они не были в таком восторге, как мы, когда узнали об этом, но могу сказать, что они полюбили ее так же сильно, как и мы.

– Что? – смеюсь я.

– Пэрис, Лондон…что не имя, то название города, – он целует носик нашей дочки.

Я смеюсь сильнее.

– Я и не планировала называть ее…Эдинбург или что–то в этом роде, – удается мне сказать.

– Хорошо, – он смотрит на нее с изумлением. Его взгляд самый нежный из всех, что я видела. Он влюбился в нее. Самое лучшее, что можно увидеть в жизни. Я снимаю их на свою камеру, запечатлевая момент. – Как ты хочешь назвать ее?

– Я хочу, чтобы ее средним именем было имя моей матери, поэтому Айви Кейт. Что думаешь? – спрашиваю я.

Улыбка растягивается на его губах.

– Идеально. Айви, – тихо произносит он.

Я смотрю вниз на нашу дочку. У нее темные волосы и глаза Грейсона, но мои черты лица. Ее маленькие, розовые губки открываются, когда она начинает плакать.

– Думаю, наша принцесса проголодалась, – говорит он, аккуратно укладывая ее на мои колени. – Она такая идеальная, Пэрис. Она просто…

– Знаю, – шепчу.

Я начинаю кормить ее грудью, напевая, пока она ест. Грейсон склоняется и целует меня в макушку.

– Когда она закончит есть, я заберу ее, чтобы ты могла поспать, – он улыбается нам сверху–вниз.

Я улыбаюсь в ответ.

– Это было бы идеально.

– Спасибо за то, что подарила ее мне. За то, что подарила себя мне. Я стану самым лучшим отцом. Обещаю.

– Я знаю.

И я, правда, знаю это.

Потому что он прикладывает достаточно стараний для этого…и это все, о чем я могла бы просить.