Тао Фенг с состраданием смотрел на девушку. Их разделяло огромное пространство палатки, но даже со своего места он легко ощущал страх Габриель. Он пересек палатку и положил теплую руку на плечо барда:

- Если бы был хоть какой-нибудь выход, Габриель, я бы его нашел для тебя. Но его нет.

- Тао Фенг, послушай! Я уверена, туда стекутся тысячи. Почему ты уверен, что мое отсутствие будет заметно? - Габриель подняла голову и взглянула на лекаря. В ее зеленых глазах блестела мольба.

- Завоеватель заметит.

8

- Но…

- Габриель, она заметит. Пожалуйста. Ты должна идти со всеми остальными.

После долгого раздумья бард собрала все свое мужество и кивнула. Она молилась всем мыслимым богам, чтобы Завоеватель была в великодушном расположении духа.

___

Вся площадь вокруг Завоевателя была битком забита народом. В этот день все жители Коринфа были равны – молодые и старые, здоровые и дряхлые, богатые и бедные. Каждый представлял собой лишь жителя покоренного города.

Сама площадь была окружена солдатами Королевской Гвардии, одетыми в сверкающую форму красно-бело-золотой расцветки. В руках они держали длинные прочные копья, твердо уперев их древками у своих ног.

Более пяти сотен солдат регулярной Греческой армии с оружием в руках окружали собственно толпу, пристально вглядываясь в каждого. Здесь же непрерывно циркулировала почти сотня кавалеристов. С высоты своих коней всадники могли еще лучше рассмотреть толпу, предотвращая возможные неприятности.

Вопреки своим желаниям, Габриель оказалась непосредственно перед оставшимися воинами Греческой армии. Слева от себя она чувствовала присутствие Тао Фенга. Несмотря на то, что перед ней было еще несколько рядов жителей, явно превосходящих ее в росте, бард, к своему большому огорчению, отлично видела трон, возвышающийся на искусно украшенном мраморном помосте.

Позади чуть левее трона висел огромный гонг. За ним лежал, ожидая своего времени, большой молот. Спустя несколько мгновений на постамент бесшумно взобрался огромный мужчина. Его одежду составляла лишь полоска набедренной повязки. Он поднял тяжелый молот и могучим взмахом ударил по гонгу.

Над гигантской площадью и заполонившей ее толпой согнанных жителей пронеслись мрачные вибрации музыкального инструмента. И когда последняя нота гонга затихла в воздухе, на площади воцарилась мертвая тишина, как будто губы всех присутствующих скрепили колдовским наговором.

В неожиданно наступившей тишине послышались тяжелые уверенные шаги. Показались Маркус и Дагнин. Они вышли в окружении остальных высокопоставленных полководцев, одетых в сверкающую военную форму. После второго удара вышли несколько могучих мужчин, одетых не более, чем молотобоец, бьющий по гонгу. Они шли попарно, каждый нес огромное опахало на длинном шесте, закрепленном на могучей груди.

Как только рабы подошли к краю подиума и разбились на несколько групп, показались шесть носильщиков. Они доставили паланкин, на котором возлежала Завоеватель Греции. На землю постелили ковер, и двое мужчин подали руку своей Госпоже. Она приняла их помощь и грациозно поднялась во весь рост, производя на окружающих сильно впечатление.

Габриель быстро прикрыла свой рот рукой. Она никогда ранее не видела Зену в таком свете. Зена - Завоеватель. Правитель Греции. Правитель Индии. Правитель Египта. Правитель Китая. Властелин Мира.

Она в изумлении тряхнула головой. В своем золотом китайском халате Зена выглядела восхитительно и непревзойденно. Зрелище, открывшееся глазам Габриель, являло собой огромный контраст между Зеной – абсолютным властителем мира и ее Зеной – женщиной, исходившей Грецию вдоль и поперек в кожаных доспехах и изношенных сапогах.

Женщиной, нуждающейся лишь в лошади, еде и оружии. И Габриель опять увидела в этих глазах то, что она уже видела прошлой ночью. В этих прекрасных глазах был страх, да, страх. Страх, что Геракл так и не появится и не повернет ее на путь добра. Но в этих глаза было и другое. И Габриель теперь точно знала что.

Страсть. Тяжелая. Яркая. Безжалостная. Даже спустя пять лет жадно требующая остатки сожженной души Зены. Остатки того, что еще слабым мерцающим огоньком светит и ночью, и днем, не зная перерыва.

- Ох, Зена, - шепот Габриель был не громче дыхания, - ты еще не отказалась от темной стороны. Ты отказалась от мира.

Пристальным взглядом Зена прожигала огромную толпу. Она прекрасно знала, какой эффект производит на всех и каждого, вне зависимости – воин это или мирный житель. Она уже давно с холодной проницательностью просчитала, что всех ее подданных связывает одно – страх.

Абсолютный страх перед ней. Она также знала, что этот страх может быть использован против нее во время восстания жителей, предводимых, например, верхушкой армии.

И единственный способ предотвратить подобную угрозу – дать почувствовать им, что есть страх более сильный, чем страх перед Завоевателем.

- Жители Коринфа, - начала она речь, доверяя своему глубокому мелодичному голосу самостоятельно пробираться сквозь толпу, - как я стою здесь перед вами, так Греция стоит на краю пропасти нового мирового порядка. И если вы радуетесь новым правам граждан Греции, дарованным вам, то, ждите прихода негодяя, чьим единственным желанием является отнять у вас эти права. Ваша свободная жизнь не оставляет его в покое, он хочет лишить вас свободы и превратить в рабов. – Она сделала паузу, подождав, пока затихнет последнее слово. - Я говорю о Римском Цезаре.

По толпе пронесся приглушенный шепот, быстро стихший, как только Зена подняла руки.

- Как вы собрались здесь под благословенным знаменем Греции, так и Цезарь собирает свою армию, свои галлеоны, готовые выдвинуться в поход на эту щедрую землю и сделать ее своей. Он придет не освободить, а поработить вас. Он идет не возвысить Грецию, а похоронить ее.

- Он – разрушитель.

В этот раз по толпе прошел более громкий ропот.

Зена позволила продлиться ему несколько мгновений, прежде чемпризвать к тишине.

- И сегодня я стою перед вами не как ваш Правитель. Я - Спаситель.

По площади пронеслась еще одна волна выкриков.

- Оглянитесь вокруг, жители Коринфа. Оглянитесь, и вы увидите тысячи смелых мужчин и женщин, внемлющих моему зову, готовых отдать свою кровь на защиту всех вас и нашей страны. Воины Греции, Китая, далеких земель Индии и Египта. Все они готовы сразиться с Римски Чудовищем.

Завоеватель молча рассматривала жителей, повернувшихся посмотреть на огромные армии, окружающие их. Они первый раз видели в них не тюремщиков, а освободителей. Она наблюдала, как многие из них позволили себе несмелые улыбки и поклоны в адрес солдат, стоящих с каменными, но гордыми от оказанного внимания лицами. Как только толпа повернулась обратно, Зена продолжила:

- И, с тех пор, как я первый раз взяла в руки меч, я продолжаю одно и то же дело – я поведу эту армию сохранить славу Греции.

И тут началось. Сначала одинокий голос с самого края толпы. Затем он распространился по всей толпе, проходя, как огромная волна, набирающая силу и скорость.

- Зе-на! Зе-на! Зе-на! Зе-на!

В центре скандирующей массы стояла оглушенная Габриель. Она из-за всех сил старалась не присоединиться к всеобщим крикам.

Обычно неразговорчивая женщина смогла только силой своих слов заставить целый народ забыть о собственных прегрешениях перед ним и повернуть гнев людей на противника, о котором они ранее не слышали, кто, как минимум, не совершил ни единого преступления ни против собственности, ни против личности.

За всю совместную жизнь с Габриель Зена произнесла только две речи. Одну перед разношерстной толпой, когда она признавалась в преступлениях, совершенных против города Цира, против родителей Каллисто и против самой Каллисто. Вторая – перед кучкой деморализованных солдат, видевших в Зене единственную надежду. Как они ее называли? «Зена Коринфская», - прошептала девушка, огладываясь на царственную фигуру, купающуюся во всеобщем поклонении.

«Боги. Ты ведь теперь и есть – Зена Коринфская, не так ли?»

И как будто услышав шепот за всеобщим грохотом, Завоеватель безошибочно нашла в толпе ошеломленные зеленые глаза своей новой и очень привлекательной целительницы. Она позволила короткой усмешке искривить половинку рта, и тут же стерла ее с лица. Какие секреты таятся за этими сияющими глазами, Амазонка? И как скоро ты откроешь их мне?

Прошло немало времени, прежде чем Зена оторвала свой взгляд, оставив объект своего внимания практически бездыханным. Завоеватель подняла руки и в очередной раз заставила толпу замолчать.

Она стояла, возвышаясь над толпой, выдерживая паузу и сохраняя каменное выражение лица. Лишь ее глаза сверкали алмазным блеском.

- Среди нас есть предатели.

Поднялся шум. Зена позволила ему продлиться, храня за плотно сжатыми губами свою известную улыбку.

- Они являются, как волки среди овец. Нападая на стариков. Больных. Детей. Они смеясь отбирают вашу собственность, в качестве оплаты затягивая на вас ошейник. И, подобно волкам, они боятся сразиться с врагом, равным им по силе. Они выбирают тех, кто слабее.

Она помолчал, глядя поверх толпы. Люди оглядывались по сторонам. На их лицах было написано, подозрение к соседям.

- Цезарь не хочет биться со мной. Он знает, что не выиграет этой битвы. Вместо этого он прислал сорок мятежников и шпионов, пытаясь совершить подкоп под великолепие, именуемое Грецией.

Она развела руки в стороны:

- Граждане Коринфа. Я не позволю это прекрасной нации пасть перед Чудовищем.

Площадь взорвалась в едином порыве, неистово вздымая вверх кулаки, люди кричали и скандировали. Завоеватель полоснула взглядом по восхвалявшей ее толпе. Затем слегка улыбнулась горькой улыбкой, развернулась и подошла к трону.

Затем она опять обернулась к народу и с царственной грацией воссела на своем месте.