Эшби вот уже восемь дней страдал от одиночества и ничего не мог с этим поделать. А что он мог? Ворваться в агентство и устроить скандал, подобно отвергнутому любовнику? Но ведь он не появляется на людях. Значит, придется оставить эту меру до лучших времен. Он мог тайком пробраться в спальню к Изабель. Но если она примется кричать и звать на помощь, Стилгоу начнет стрелять и лишь потом задавать вопросы. А еще Эшби мог похитить ее и увезти в Испанию или. Италию. Он купил бы ей уютное палаццо на берегу моря, где она принадлежала бы только ему одному… Только вот он не знал наверняка, какова будет реакция Изабель при виде его лица. Черт, черт, черт!

— Черт возьми! — прорычал Эшби и отшвырнул шкатулку в сторону. Он не мог больше выдержать одиночества. Ни одной минуты. Если Изабель не любит его, он обречен. Он сойдет с ума, потому что Изабель была единственной женщиной, которую он хотел. Бормоча ругательства, Эшби опустил саднящий палец в холодную воду. В сводчатом проеме показался Фиппс.

— Что? — рявкнул Эшби.

— Милорд, к вам посетитель. — Фиппс вскинул брови, и по выражению его лица Эшби понял, кто это.

Сердце его едва не выпрыгнуло из груди. Он схватил с верстака маску.

— Проводи ее сюда.

Спустя мгновение яркий солнечный свет озарил утопающий в полумраке погреб, когда на пороге появилась Изабель. В руке она держала изящную шляпку и ридикюль. Достоинства высокой, стройной фигуры подчеркивало строгое платье из муслина с высоким воротом персикового цвета — совсем как нежные округлые щеки его обладательницы.

Ему потребовалось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не подхватить Изабель на руки и не отнести ее на кровать, стоящую в дальнем углу погреба.

— Здравствуй.

Изабель сделала шаг вперед.

— Ты злишься.

— Как идут дела в агентстве? — спросил Эшби, рассеянно дуя на саднящий палец.

— Хорошо, спасибо. Успех небывалый. Каждый день мы получаем горы писем от потенциальных работодателей. Нуждающиеся в работе прибывают со всего города, услышав о нашем агентстве. Мы наняли экономку — милую женщину по имени Ребекка, — и она вселилась в дом со своими двумя сыновьями. Мы также наняли нескольких помощников, потому что объем работ слишком велик. А еще я заключила договоры с семьями из списка, что ты прислал.

Изабель подошла к Эшби и взяла его руку.

— Мой бедный, ты поранил палец? Нужно опустить его в холодную воду. Это смягчит боль.

Однако Эшби был не в том настроении, чтобы оценить заботу Изабель. Ведь его мучила боль иного рода, которую он не в состоянии был унять.

— Уже опускал. Не помогает.

— У меня есть лекарство получше. — Изабель с улыбкой поднесла палец Эшби к губам и нежно поцеловала.

Сердце Эшби замерло в груди. Очевидно, он сошел с ума, раз дал ей такую власть над собой. Но он ничего не мог с собой поделать. Эшби пытался сбежать от нее, но попытка не увенчалась успехом. Он наклонил голову, чтобы вдохнуть аромат волос Изабель. Господи! Этот аромат совсем затуманил его рассудок.

— Ты меня любишь?

Изабель ошеломленно посмотрела на Эшби.

— А ты меня любишь? — задала она встречный вопрос. — Или я просто нужна тебе?

Реакция Изабель привела Эшби в замешательство. Ну и как он должен ответить на этот вопрос-ловушку?

— Ты очень мне нужна, — признался Эшби, чувствуя себя глупцом.

Судя по поджатым губам Изабель, он выбрал неверный ответ.

— А почему я должна любить того, кто просто нуждается во мне, но не любит?

— Я не сказал, что не люблю тебя, черт возьми! — Эшби отдернул руку и направился к верстаку, чтобы налить себе добрую порцию виски. Эта женщина явно вознамерилась довести его до сумасшествия. — Хочешь виски?

— Нет, спасибо. Между любовью и необходимостью есть разница, Парис. Разве ты этого не знаешь?

— Так давай, объясни мне. Изабель как-то странно посмотрела на него.

— Что ж, ладно. Любовь подразумевает, что человек забывает о себе, потому что ценит интересы своей любимой выше собственных.

Эшби посмотрел на Изабель:

— Ты шутишь, да? Ты считаешь, что я должен что-то понять из того, что ты сейчас сказала? — Тихо выругавшись, он опрокинул содержимое бокала себе в рот.

— Я не могу объяснить тебе, что такое любовь. Ты либо испытываешь ее, либо нет.

— И ты не испытываешь любви ко мне. Больше не испытываешь. — Эшби вновь наполнил бокал. Напиться — вот отличная идея. И почему он не додумался до этого раньше?

Длинные ресницы Изабель задрожали. Это означало, что ей стало не по себе.

— Я не понимаю, почему мы вдруг стали это обсуждать. Что на тебя нашло?

— Все ты понимаешь. — Эшби со стуком поставил бокал на верстак и направился к ней. — Ты… ты ворвалась в мою спокойную, размеренную жизнь, перевернула все с ног на голову, соблазнила меня с помощью своего медового голоса, горящих голубых глаз и мягких губ…

Приближаясь к Изабель, Эшби вдруг почувствовал себя настоящим хищником. Она инстинктивно сделала шаг назад, но Эшби уверенно теснил ее к стене.

— Перестань. Ты меня пугаешь, — предостерегла Изабель, хотя вовсе не выглядела напуганной.

— Я из кожи вон лез, чтобы как-то загладить свое глупое поведение в беседке, но тебе ведь не угодишь, не так ли? — Подойдя вплотную к Изабель, Эшби уперся ладонями в стену, не давая ей возможности ни убежать, ни отвести от него взгляда. — Ты не успокоишься, пока не поставишь меня на колени.

— Ты тронулся рассудком, — ответила Изабель. — Тебе не стоит слишком долго находиться в этом душном погребе.

— Тебе нужны были списки, я добыл их для тебя. Ты хотела услышать мое мнение относительно своего законопроекта, я его высказал. Ты не могла придумать иного способа помочь нуждающимся женщинам, я преподнес его тебе на блюдечке. Я дал тебе все, что ты хотела, и попросил взамен лишь об одном — о том, чего хотели мы оба. И что я получил? Безразличие. Холодность. Пренебрежение.

— Я никогда не была холодна с тобой.

— Но и тепла я тоже не ощущал. — Эшби наблюдал за бурей эмоций, отражавшихся на лице Изабель: вишневые губы сжались, слегка вздернутый нос сморщился, невинные небесно-голубые глаза приняли задумчивое выражение, а между тонкими темно-русыми бровями пролегла складка. Господи, ведь это не проблема философии Аристотеля! Он хотел всего лишь поцелуя. Для начала.

— Ты хочешь сказать, все, что ты делал для благотворительного комитета, ты делал… для меня? — спросила Изабель.

— Мне вовсе не безразлично то, чем вы занимаетесь. Кроме того, в отличие от тебя у меня нет склонности все время кому-то помогать, но ты указала мне правильное направление, и я помог. Не понимаю, какое преступление в том, чтобы сделать что-то хорошее для того, кому хочешь понравиться!

— Ты такой же, как все остальные. — Изабель с трудом сдерживала слезы. — Просто ты лучше ведешь свою партию, потому что у тебя больше ума, решительности и… денег, чем у остальных.

Эшби раздраженно прошипел:

— Разве оттого, что я делал что-то для тебя, я превратился в негодяя?

— Нет, — тихо согласилась Изабель, опустив глаза. — Но я думала…

— Ты думала, что я точно такой же, как ты. — Эшби тяжело вздохнул.

— Сделаешь кое-что для меня? Только для меня? — спросила Изабель.

В его нынешнем состоянии Эшби готов был на все, что угодно. Он лишь молил Всевышнего о том, чтобы Изабель не послала его к черту.

— Слушаю.

Он поднял голову и увидел прямо перед собой конверт.

— Что это?

Если в этом конверте приглашение на ее свадьбу с Хэнсоном, она никогда не выйдет из этого дома. Эшби взял в руки конверт и достал оттуда карточку с изображением черных и золотых венецианских масок.

— В эту пятницу мы устраиваем бал, чтобы отпраздновать открытие нашего агентства. Мы рассчитываем собрать некоторую сумму денег и завоевать признание общества. Я пришла, чтобы лично пригласить тебя.

Эшби заметил свое имя рядом с надписью «под покровительством».

— Я подумаю.

— Это костюмированный бал. На нем все будут в масках, а не только ты. — Изабель заглянула в глаза Эшби. — Я хочу, чтобы ты пришел, Парис. Ради меня. Ты сделаешь это ради меня?

Впервые Изабель просила его сделать что-то для нее, а не для ее благотворительного комитета. Если он откажется, она больше никогда его ни о чем не попросит.

Руки Изабель скользнули по груди Эшби и сомкнулись вокруг его шеи.

— Пожалуйста, приди на этот бал, любимый. Ты единственный, кого я хочу видеть и с кем хочу танцевать. — А потом, к удивлению Эшби, Изабель встала на цыпочки и поцеловала его нежно и глубоко, вложив в поцелуй всю свою душу и сердце. Когда Изабель так его целовала, Эшби готов был на все. — Я тоже хочу тебя, — тихо призналась Изабель в перерыве между неспешными поцелуями. — Даже тогда, когда мне хочется тебя удушить. Ты самый несносный, самый скрытный и… самый чудесный мужчина на свете. — Изабель обняла Эшби — просто обняла его, — и он смог почувствовать, как на его груди бьется ее сердце.

— Изабель… — У Эшби перехватило дыхание, когда ее тепло начало проникать в холодные глубины его сердца, пробуждая воспоминания и чувства, о которых он давно забыл. Его не обнимали так с тех самых пор, как ему исполнилось четыре года. И, несмотря на то, что Изабель казалась такой маленькой и хрупкой, сила ее духа сломила его волю. Он никогда не сможет ее отпустить — даже если она отвергнет его, высмеет и сморщится от отвращения при виде его лица, — потому что попросту не переживет одиночества.

— Да, пока я не забыла… — Изабель расцепила объятия, чем привела Эшби в смятение, и достала из сумочки небольшую коробочку. Она была перевязана голубым бантом, словно подарок. — Это тебе.

— Что это? — Эшби нахмурился.