Но я смотрю на всю свою жизнь как будто со стороны, значит, что-то изменилось внутри меня…

Я стояла около кровати сына и всемерно ощущала свою причастность к этой новой, растущей жизни и любила ее безоговорочно, ненасытно, как все матери на Земле. Мы даем нашим детям жизнь. Мы растим их. Мы делаем для них все, что в наших силах. В эту минуту я поняла, чем же мне жить дальше. Семьей. Сыном. Родителями. Остальное… Оно и есть остальное, и не так уж важно скорее всего…

Зато важно, что я задумалась обо всем этом и поняла, что не буду сейчас будить сына, как бы ни хотелось его обнять и расцеловать. Я буду стоять и молчать, всячески усмиряя свои чувства. Пусть сын спит и набирается сил. А еще я не буду больше уезжать так далеко, я буду ходить вокруг кругами, буду ангелом за его спиной, буду лишь незаметно расправлять юные крылышки перед каждым его очередным пробным полетом во взрослую жизнь.

И сынишка, словно поверил моим мыслям (или я действительно превратилась в бестелесного ангела в тот момент?), задышал ровнее, тише, расслабляясь, успокаиваясь, как будто я дала ему надежную защиту от боли и темноты, от болезни и страха, словно пришло наконец его долгожданное спасение, и теперь уж точно «Все будет хорошо».

«Все будет, милый. Я сделаю все, чтобы было…» – прошептала я, и новая буря чувств зародилась где-то под сердцем и волнами промчалась по всему телу, сметая на своем пути все переживания, все сомнения, до единого, до последнего. Ничего нет на целом свете, что могло бы сравниться с мгновениями, проведенными у кроватки спящего больного ребенка. Когда стоишь, склонившись над собственным дитем, и прислушиваешься к живому дыханию самого родного на Земле существа, которое ты привел в эту жизнь как продолжение собственной, именно тогда, в эти незаметные минуты, в родительской душе наступает самый великий момент – момент истины.

И ты готов держать ответ за каждый свой поступок перед всей Вселенной и перед самим собой… И не важно, сколько тебе лет и сколько лет твоему ребенку, так было, есть и будет, отныне и вовеки, с тобой и другими, потому что настоящие чувства существуют вне времени и пространства, а у родительской любви нет возраста и срока давности…

Как здорово, что этот момент наступил для меня. Спасибо тебе, едва различимое в темноте родное личико, такое знакомое – до боли в груди, до дрожи в коленках: обцелованное тысячи раз, исследованное до последней крохотной волосинки над верхней губой, изученное до самой малюсенькой родинки на плюшевой щечке! Ты напомнил мне, ради чего стоит жить…

Рядом с постелью сына, сидя в кресле, спала моя мама. Любимая, родная. Как крепко уснула, устала, намаялась за день, бедная. Наверное, и отец, в комнате наверху, прикорнул, не дождавшись?.. Я аккуратно прикрыла мамины ноги пледом, тихонько вышла из комнаты, поднялась наверх и выключила действительно дремавшему под телевизор папе его «говорящую ночную лампу». Вот и хорошо. Спите, мои любимые.

Спи, мое родное сонное царство. Я вернулась, я дома. Я рядом. Все уже хорошо. Все просто здорово. Счастье-то какое, что вы здесь… Рядом…

Я плотно закрыла за собой дверь в свою комнату и наконец вздохнула, расслабившись. Вот мой письменный стол, мои книги. Пашкин детский рисунок на стене – огромная разноцветная радуга: семь цветов, из которых рождается вся безграничная палитра оттенков и красот огромного мира вокруг… Мое пианино в углу, около окна.

Я присела на стульчик и открыла крышку, погладив бело-черные внутренности старенького инструмента. Едва дотрагиваясь до клавиш, прошлась пальцами вверх. До, ре, ми, фа, соль, ля, си… Семь нот, из которых рождается музыка. Вся бесконечность грустных и радостных сложных мелодий и простых напевов…

Я поставила локоть на клавиши, кое-как подперев свою свинцовую головешку. Бббрррымпсс! Не получается гармонии, если извлекать сразу все звуки. Какофония, а не аккорд, кошачий концерт, ужас… Может, и в жизни все то же самое? Нельзя хотеть от нее сразу всего?

Си, ля, соль, фа, ми, ре, до… Вот звучат же звуки, каждый по отдельности ровно, основательно, как-то правильно, мелодично, органично вливаясь в пространство… Может быть, и жизнь надо просто разделить для себя на условные семь нот и извлекать каждый звук по очереди? Сначала тот, который кажется самым важным, близким твоей душе, который звучит в такт твоему сердцу, а потом уже те, что фальшивят, не хотят радовать своей мелодичностью, неприятны, прерывисты, ужасны?..

Я взяла со стола чистый блокнот и записала на первом листке: «До, ре, ми, фа, соль, ля, си… Когда фальшивит пианино, мы не покупаем новое и не разучиваем нотную грамоту с нуля, мы просто вызываем настройщика, который долго, клавишу за клавишей, настраивает инструмент, чтобы он ожил новым, еще более прекрасным звучанием… Вот так и жизнь – это та же песня, извлеченная нами из струн наших душ, та же сложная мелодия, составленная всего из семи нот. Надо только понять – каких!»

Встала, вернулась к окну в угол и снова медленно сыграла гамму: си, ля, соль, фа, ми, ре, до…

Подошла к окну, постояла…

Си, си, си – самая высокая нота по звучанию, какая-то призывная, резкая, словно восклицательный знак. Слышите, она будто предупреждает о чем-то, что придется исполнить, хочешь – не хочешь, что-то необходимое, безоговорочное, как закон… Так и на планете Земля… Есть соль земли, неоспоримые истины, общечеловеческие ценности, законы, по которым все движется, развивается, независимо от нашей воли, и мы лишь должны послушно следовать этим аксиомам во имя самой жизни, ради ее бесконечного продолжения.

Нота ля… (Я вернулась к инструменту, потрогала клавишу пальцем, прислушиваясь к ее звучанию.) Ля, ля, ля… Как любовь, она ласкает слух… Любовь родительская, любовь к родине, любовь между мужчиной и женщиной, платоническая, романтическая… – каждым из нас, заполняет огромные пустоты наших душ, кому, если не ей, стоять на следующей ступеньке в мелодии судьбы…

Если задуматься, жизнь – это вечная борьба двух начал: законов и их нарушений, любви и ненависти. И каждый из нас, да и весь мир вокруг, действительно состоит из двух частей, как из двух нот – си и ля.

Мир вокруг, его богатства, его красоты… Мир внутри нас, грезы, мечты, планы… Фантазии?.. Ми-ми-ми, фа-фа-фа… Соль…

Я постучала по клавишам и задумалась… Кажется, только сейчас я стала успокаиваться, сжатая в пружину душа начала расправляться потихоньку, словно оттаивать с мороза.

Нотка соль – еще одна соль земли… Семья. Маленькая, но точная копия большой жизни, и держится она, как и вся жизнь, на тех же всеобщих законах существования и всеобщей любви – двух нотках си и ля… И еще отражают в себе нотки фа и ми: огромный, необъятный мир, в который мы приходим, чтобы познать его и смысл нашего существования… и другой мир, что внутри нас, который мы несем в себе, наш собственный – наши фантазии, мечты и грезы, замыслы и планы, наше творчество и увлечения, наша духовность, без которой люди перестали бы быть людьми.

Ре и до. Осталось всего две ноты. Что же еще не должно остаться забытым, кажется важным, что составляет большую часть нашей жизни?

Может быть, работа? Без этой нотки ни одна мелодия жизни не сможет стать настоящей музыкой. Тогда нотка до – это наше окружение, друзья. Ведь люди не могут обходиться без общения с себе подобными?

…Я готова была кричать во весь голос от счастья. Я знаю, как жить теперь! Теперь все у меня получится, и действительно у меня ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО.

Лишь одна из семи нот, одна из семи красок жизни не зависит от нас самих и дается нам во исполнение. Из нее, незыблемой константы, проистекает жизнь… А из шести оставшихся нот мы можем складывать мелодии отдельных частей своей жизни произвольно. Изменятся обстоятельства, и можно поменять приоритеты, переставить нотки местами, и это будет все та же жизнь, только спетая нами по-другому…

Семь нот, семь цветов радуги… Семь «я»… Вот что такое жизнь! Это – все краски мира, его музыка, гармония и… Семья. Родители, дети…

Си, соль… Больше внимания, времени сыну, родителям… Хорошо, что есть эта нотка в моей жизни, беречь ее надо. А мне все некогда…

Си, соль, ре, фа… Си, соль, ми, фа…

Фа? Фа… мои фантазии, планы… Я никогда не выписывала на отдельный листок бумаги, что хочу… Хочу азбуку новую придумать, чтобы перестали для детей тридцать три буквы алфавита врагами быть. Хочу сказку для малышей написать – современную, добрую. Хочу передачи телевизионные детские делать, с песнями, со стихами. Хочу книгу для взрослых написать попытаться. Эти фантазии только что такими недостижимыми выглядели, а вот написала на бумаге, вроде и не страшно даже, – и быстро настрочила ниже несколько пунктов плана, которые помогут мне претворить свои грезы в жизнь…

Си, соль, ми… Ми – мир вокруг меня. Как хочется съездить в Париж… Мечта всей жизни… Что мешает? Что-то все время мешает. С Филиппом хотели съездить, не получилось, а в голове засела счастливая картинка: я в обнимку с кем-то очень дорогим и, по-моему, мужского пола. Вот и жду, пока этот кто-то придет и отвезет меня постоять под ржавой башней… Нет. Больше ждать никого не буду, а то состарюсь, как сама башня, и развалюсь, так и не доехав до Парижа. В этом году коплю деньги и еду сама. Одна. Отлично. Хоть и не такое уж это в принципе важное дело – в Париж съездить, но теперь я не буду ничего в долгий ящик откладывать…

Я буду делать то, что могу, то, что получается, и перестану биться над тем, что никак не выходит почему-то… Сначала сыграю на инструменте своей жизни то, о чем поет сердце. Добьюсь, чтобы хотя бы какие-то звуки были чистыми-чистыми, пронзительными и трепетными… А потом, потом только возьмусь за разучивание остальных, трудных нот… За то, что не получается в моей жизни сразу… Что ж, придется попрощаться с вами, прЫнцы моей души.

Только так я перестану наконец нажимать на все клавиши подряд двумя руками, словно медведь давить тяжелыми лапами нежные лепестки цветков жизни, и мелодия жизни перестанет в конце концов постоянно резать слух, а будет состоять из стройных аккордов и правильных тональностей. Раз нет Принца в моей жизни, и прЫнцам в ней не место, похоже…