Линн Дорн - Я вижу тебя

Мужчина предсказуемо напрягся.

— Не понял?

— Я просто меняю универ, а не уезжаю из страны. Мне придется каждый день ездить на такси, но это выполнимо.

— Когда ты это решил? — напряженно спросил Олдридж.

— Перед зимними каникулами. Не уверен, что смогу это провернуть, но мое заявление уже приняли и предоставили финансовую поддержку. В основном льготы для военнослужащих и заем, но разница в цене не так уж и велика. Особенно, если очень красивый мужчина с очень большим домом позволит мне у него пожить.

Олдридж облегченно и благодарно улыбнулся. Но потом нахмурился.

— Мне придется брать с тебя арендную плату.

— Ага, — сказал Мигель. — Но ты не станешь.

— Нет. Не стану. Ты от меня не съедешь.

— Нет, док, никогда. Я лишь облегчу нам обоим жизнь. Устраню конфликт интересов. Нам до сих пор везло, но вечно так продолжаться не может.

— Я не хочу, чтобы из-за меня ты жертвовал своим образованием.

— Не стану, обещаю, — сказал Мигель. — Это к лучшему. Вот увидишь.

Олдридж глубоко вздохнул и порывисто выдохнул. Помолчав несколько секунд, он сказал:

— Хорошо.

Мигель взял левую руку мужчины и сжал.

— Классно. Bueno.

— Bueno, — повторил Олдридж. — Теперь ты мне расскажешь, в какое секретное место везешь?

— К моим родителям, — ответил Мигель, приготовившись к реакции Олдриджа.

— Нет.

— Да.

— Нет. Разворачивайтесь. Едем обратно.

Мигель повернулся к Олдриджу, пытаясь понять, насколько тот серьезен.

— Серьезно? — спросил он.

Олдридж вздохнул.

— Нет, Мигель. Я слишком напряжен, и они, скорее всего, меня возненавидят, но я с удовольствием познакомлюсь с твоими родителями. Так, что да.

— Отлично. И кстати, обещаю, они тебя не возненавидят.

Такси остановилось у дома.

— Приехали, — сказал водитель.

— Кроме того. Уже поздно разворачиваться, — сказал Мигель.

— Ладно. — К удивлению и радости Мигеля, Олдридж взял его за руку и крепко стиснул ладонь. — Надеюсь, ты сдержишь свое обещание.

***

Среда, 22 января.

Родной дом Мигеля.

Хайвуд, штат Иллинойс.

Еще до прибытия такси Мигель написал матери, что они собираются к ним. И добавил, что Олдриджу не нравятся прикосновения незнакомцев.

Мигель: Так что не обнимай его.

Mamá: С чего ты взял, что я собиралась его обнимать?

Мигель: Я тебя знаю. Пожалуйста, не надо. Ему нужно немного привыкнуть к новым людям.

Mamá: Ты уверен, что он тот, кто тебе нужен?

Мигель: Да.

Mamá: Хорошо. Но лучше ему не отказываться от моей еды.

Мигель: Он съест все. Обещаю.

Оставаясь верной своему слову, мать Мигеля не полезла к Олдриджу с объятьями. И к чести Олдриджа, тот сумел без особой паники пожать руки отцу и матери.

Поскольку сегодня был понедельник, большей части семьи не было дома. Только Алондра, Джулия, побитый и расклеившийся Жозе, родители и abuela. Все устроились за большим обеденным столом, и даже близнецам не пришлось есть на кухне, как маленьким niñitos[54], на что те постоянно жаловались.

Они ели pollo guisado[55] и рис — куриное мясо идеально подходило для холодного зимнего вечера. Олдридж, как и предполагал Мигель, больше молчал, но оставался неизменно вежливым, и съел каждую порцию, поставленную перед ним, к большому одобрению mamá и аbuela. С рapá Олдридж обсудил ремонт дома и несколько проектов, которыми тот все еще хотел заняться. Док улыбался и тихо смеялся над шутками, рассказанными за столом и, казалось, совсем не возражал, когда переходили на испанский, хотя родители Мигеля старались придерживаться английского.

В общем, все прошло так, как Мигель и ожидал. Возможно, даже лучше.

После ужина Мигелю и его сестрам пришлось убирать со стола и мыть посуду. Только Жозе разрешили не помогать и пойти прилечь в гостиную. Олдридж поднялся было, чтобы помочь, но его усадил на место рapá. Он достал бутылку coquito и налил каждому по маленькому стаканчику на десерт.

— О, — обрадовался Олдридж. — Я уже его пробовал. Мигель приносил бутылку на Рождество. Очень вкусно.

Papá усмехнулся:

— Но такой ты еще не пробовал.

— Он на pitorro?[56] — потребовал ответа Мигель. — Поосторожнее с ним, papi. Pitorro очень убойный. Как самогон, но приготовленный на сахарном тростнике. И для меня немного оставьте!

Papá громко засмеялся.

— Мой посуду быстрее, hijo, а то все закончится.

На кухне Мигель обнаружил себя в центре внимания.

— Мать твою, Мигелито. Ты не предупреждал, что он такой охрененный красавчик, — сказала Алондра. — У меня с роду таких горячих преподавателей не было. Чаще всего толстые старики и женщины похожие на Хиллари Клинтон.

— Разве я тебе не говорила, Лонни, что он ничего такой? — спросила Джулия, ловко вытирая посуду.

— По-моему он милый, — вставила их мать. — Для белого мальчика.

— Mamá. Пожалуйста. Он же не глухой.

Она вскинула руки.

— Ладно-ладно. Он очень милый парень.

— А ты что скажешь, аbuela? Тапком бить будешь?

Она ухмыльнулась, красуясь несколькими впавшими зубами, которые и не собиралась вставлять, и покачала головой. Она сказала на испанском:

— Нет, ты уже слишком взрослый. И думаю, он очень приятный. Можно и мне такого же?

На секунду в кухне воцарилась тишина, но потом mamá шлепнула собственную мать кухонным полотенцем, и все остальные расхохотались.

«Это, — подумал Мигель, — самое лучшее знакомство с семьей, на которое он мог надеяться». 

Среда, 22 января.

Родной дом Мигеля.

Хайвуд, штат Иллинойс.

У Мигеля очень милая и приятная семья. Немного шумная, но зато счастливая. Они улыбались, даже когда спорили. И все смотрели на Олдриджа. Не то, что он был каким-то странным или нежеланным, но словно все хотели лучше его рассмотреть, и им нравилось то, что они видели. Олдридж не совсем понимал, как реагировать, но старался всем угодить.

Они зашли в гостиную попрощаться с Жозе, и тот спросил:

— У тебя теперь куча проблем с деканом? Я слышал, как доктор Фри орал из-за того, что ты его ударил. Надеюсь, все обошлось, но все равно большое спасибо. Я даю вам свое благословление.

— Твое что? — поперхнулся Мигель.

— Благословление. Мне нравится твой парень. Можете встречаться.

— Ты что под кайфом? — встревоженно спросил брат.

Олдридж фыркнул.

— Эм. Возможно. Чуть-чуть. Мне дали отличные обезболивающие. В общем, спасибо, что заступился. Надеюсь, тебя не уволят.

— Не за что. Я тоже очень на это надеюсь.

Олдридж даже не представлял, что делать, если его попросят покинуть университет. Конечно, он мог бы выбрать другую должность на факультете, но понадобится хорошая рекомендация от декана, а Олдридж этого не узнает до завтрашнего утра. Он сможет, если на него станут давить, пожить какое-то время на наследство, оставленное родителями. Но все равно придется искать работу. Олдриджу нравилось его нынешнее положение: он мог ходить в университет пешком, но при необходимости мог купить машину и продлить права. Так или иначе, Олдридж постарается все наладить. И несмотря ни на что у него все равно будет Мигель. Этого одного достаточно, чтобы угомонить все переживания Олдриджа.

Он больше не один. Что бы ни случилось, рядом с ним всегда будет Мигель.

***

Пятница, 24 января

Кабинет декана Джеффри.

Эванстон, штат Иллинойс.

Когда Олдридж вошел в кабинет, декан Джеффри сидел с хмурым лицом.

— Проходи, — сказал тот. — Присаживайся.

— Конечно, сэр. — Олдридж послушно сел.

— Это можно сказать неофициальная встреча. На сто процентов.

— Понимаю. — Олдридж очень на это надеялся.

— Из того, что было сказано, я сделал вывод, что твое нападение на доктора Фри было спровоцировано?

— Да, верно. У нас было... прошлое, если можно так сказать.

Декан выгнул бровь.

— Вы встречались? Устав университета это не запрещает, но могут возникнуть проблемы.

— Э-э… нет. Не совсем. Когда я только пришел сюда работать, я хотел отношений. Но Уэсли... доктор Фри... хотел только физическую связь. Мы друг другу... не подходили. Дальше этого дело не зашло. По крайней мере, для меня. Но еще на протяжении долгих лет он общался со мной... неуместно.

— Как на рождественской вечеринке? — с серьезным выражением спросил декан Джеффри.

— Да. Но это лишь один случай из множества. Однако, клянусь, я не представлял, что это и на студентов распространялось. Я считал, что на мне он как-то... зациклился. Но, похоже, ошибался, и мне ужасно стыдно за свое соучастие. Я должен был раньше к вам подойти. Возможно, ничего бы из этого не случилось. Простите.

— Да. Что ж. Выдвинутые против доктора Фри обвинения, естественно, будут расследоваться, а материалы будут переданы в отдел кадров университета. Все очень серьезно. В связи с этим, доктор Фри донес до нас слухи, что ты состоишь в отношениях со студентом из нашего университета, и таким образом пользуешься своим служебным положением. К сожалению, это нам тоже придется выяснить.