Принёс ноутбук на кухню. Открыл файлы, стал просматривать. Да якорь мне в зад. Как я раньше протормозил. Посмотрел на Виталину. Усмехнулся. В её глазах появилось беспокойство.

— Солнце моё! – Она тут же поморщилась.

— Давай без этого?

— Извини, но я не могу без этого, придётся смирится. Знаю, что ты будешь не против. И так, двое из весёлой пятерки не умерли. Это Серж и Глеб.

Глаза мамзель стали расширяться. Она побледнела.

— Но…

— Что, но? Серж, как ты его называешь в миру Серый, был ранен. Его нашли там же полиция. Отвезли в больницу, он оклемался. Так как он фактически в перестрелке не принимал участие, получив самым первым девять грамм в свою тушку, то его ствол, который нашли при нём, оказался чистым. Единственно что ему смогли инкриминировать – это незаконное хранение и ношение огнестрельного оружия. Статья 222 часть 1 уголовного кодекса России. Срок за это он получил небольшой и полгода назад вышел на свободу. Сейчас живёт в Питере. Второй Глеб. Этот просто исчез, чтобы вынырнуть уже после смерти твоего дружка. Возможно, что это он организовал ликвидацию Гвоздя. Глеб, кличка его Болт, я правильно понял? – она кивнула. – Проживает в Москве. Кто из них мог тебя заказать?

Виталина сидела с поникшим видом. Пожала плечами.

— Скорее всего это Глеб. Он искал деньги. Но не нашел. Но и Серого сбрасывать со счетов нельзя. Он по освобождении тоже предпринимал попытки тебя найти. Возможно тоже ему нужны деньги, а возможно, тут и месть. По оперативным данным, он считает именно тебя причиной гибели группировки.

— Меня? Он идиот? Я то тут причём?

— Это ты у него спроси. – Смотрел в её глаза. Она замолчала. – Не хочешь? Правильно. Так как навряд ли после вашей с ним встречи, останешься в живых. Ладно, Виталина. Ты хоть спала сегодня?

— Нет.

— Иди спать. Тебе нужно отдохнуть. А то от тебя скоро останется тень отца Гамлета.

— А ты?

Я был рад этому вопросу. Посмотрев на неё голодным взглядом озабоченного павиана, спросил:

— Ты всё же решила меня осчастливить? Наконец-то, мои молитвы были услышаны небесами! Я ждал этого, моя крошка! Можешь быть уверена, я всегда в боевой готовности и по первому твоему сигналу готов стартануть с места с пробуксовкой! Чтобы не происходило и где бы, мы не находились!

— Дурак. – Услышал в ответ. Мамзель встала и вышла из кухни. Прежде чем она скрылась, я её окликнул:

— Виталина! – она оглянулась. – Приятных слов, роза моя! Надеюсь, я тебе приснюсь и сон этот будет очень приятным! – Девушка ничего не ответив, покинула кухню.

Так, разговоры и комплементы, это очень хорошо, но дело есть дело! Сегодня пробегал сайгаком целый день, с легким перекусом на бегу. Но это ничего. Мой желудок и гвозди переварить может. Главное, что машину нарыл. «Тойота Королла», не первой свежести, но довольно бодренькая. Пока её владелец пересчитывал деньги сумел приватизировать и второй экземпляр договора купли-продажи. Я ведь не собирался на себя её переписывать, в самом-то деле! Поэтому, если кто и явится к дяденьке с предъявой за его колеса, он навряд ли вспомнит - кому её продал? Город тем временем шерстили по чёрному. А что вы хотите? Пять трупов! Два расстрелянных в хлам джипа, плюс одна расстрелянная патрульная машина и снесенное дорожное ограждение. Мокрые штаны полицейских, это уже мелочь. Еще плюс две сгоревшие машины, одна мамзели и вторая «Мерседес». А нечего было корчить из себя конкретных пацанов! К тому же машина мамзели была ещё и взорвана боевой гранатой. Совсем весело! Копы носились как наскипидаренные. Разборка в традициях Чикаго 20-х годов прошлого века. Вдогонку ещё и грабеж семейной пары, возвращавшейся с дачи домой, на недавно купленной машине. Любопытные, якорь им обоим в зад! Не надо проявлять любопытство тогда, когда его проявлять крайне противопоказано. И мои ожидания сбылись. Шантрапа первой нашла тачку. Ясен день они покатались! Убегая от патрульных, наскочили на бордюр, протаранили пару припаркованных машин. Малолетние дебилы! Когда полицейские их приняли, а обнаружив автомат в багажнике, были вообще на седьмом небе от счастья. Вот только ума, кому-то из полицейских чинов хватило, не вешать на сопливых пацана с девчонкой пять трупов, три расстрелянные машины и две сгоревших, то есть «разборку в Бронксе». А так же гоп-стоп. А жаль. Пусть бы сопляки на нарах попарились, всё наука, что чужое брать нельзя! Переждём два дня. Потом будем сваливать. Мне. самое главное увезти мамзель с дедушкой в другой регион. Спрятать их там на время и разобраться с дружками Гвоздя. А там и за бугор можно. Вот только итальянцы, мать их. Нужно брать макаронника и беседовать с ним по душам – кто, что и зачем. А то так в непонятках, как во тьме блуждать будем, пока на перо под ребро не нарвемся.

 ***

Ночь была бессонной. Во первых я прождала Кирилла. Во вторых меня мучали кошмары в главной роли я и убийца без лица, с кровавым ножом, пистолетом и удавкой. Куда бы я не бежала меня везде встречала смерть. Вздрагивая от страха и собственного крика просыпалась каждые полтора часа, как только удавалось уснуть. Вообщем поспать не получилось, поэтому с первыми лучами как кто-то очень настойчивый застучал посудой на кухне, я пошла на вылазку. Одетая в пижаму из коротких шорт и маечки, думала увидеть раннюю пташку Иосифа, но вместо него в одних спортивных штанах, босоногий с мокрыми волосами и около плиты был Кирилл. Не знаю что больше меня поразило. Капельки воды стекающие с волос и плавно бегущие по бугрящимся мышцам груди и спины или его рельефная мускулатура и кубики пресса.

Проморгавшисьсловно во сне как зачарованная протянула руку и тыкнула куда то в районе пресса, словно не веря своим глазам подняла взгляд на лицо Кирилла прошептав:

— Не сплю.

А потом словно обжегшись одернув руку, отпрыгнула на недобрые пол метра, стоя в дверях воззрилась на него возмущенные взглядом сказав.

— Что ты тут так рано делаешь?! Я вообще думала тут Иосиф, он обычно баловал меня завтраками и готовкой, а тут ты, как ты вообще сумел его отсюда вытурить?!

Ухмыльнувшись, этот непробиваемый мужчина, растянул губы в улыбке во все свои тридцать два и сказал:

— А просто, уметь надо!

И подмигнув отвернулся готовить лазанью. Уж что, что а лазанью от обычной яичницы я отличу, тем более мне её Иосиф готовил. Что-то он притих, не к добру это. Постучавшись к нему в комнату заглянула. На кровати раскинув руки в разные стороны руки, с чуть приоткрытым ртом лежал побелевший старичок. Как никогда испугавшись подбежала к нему ближе проверяя пульс и тряся за плечи пыталась привести его в чувства. С тихим стоном, мужчина открыл глаза и спросони просипел:

— Даже умереть не дают, ни в раю и ни в аду от Виталины не скрыться.

А потом с тяжёлым вздохом махнул рукой на сумку с лекарствами. Порывшись достала таблетки и сбегав на кухню принесла стакан с водой. Наверное у меня сейчас вид был ну очень странный, раз Кирилл бросил готовку и увязался за мной следя за старичком и моими действиями. Лишь спустя пять минут когда Иосифу полегчало, а дыхание заметно выровнялось, и с лица начала исчезать смертельная бледность, я смогла выдохнуть. И под нетерпящим взглядом удалится на кухню. Где Кирилл как раз по тарелкам раскладывал завтрак. Спустя пять минут, пришел Иосиф и с капелькой недовольства оглядел кухню, вздохнул и сел на стул приступая к завтраку.

За столом молчали все, был слышен лишь перестук приборов да уличный шум и дикий ор соседского кота под окнами.

За ночь проведенную в кошмарах, мне удалось кое что обдумать. И то к чему я сейчас пришла, не нравилось мне с каждой минутой всё больше и больше. Из моих размышлений выходило, то что Антоша получил крупную сумму денег. Он стащил их не только с общака, но как я поняла и из последней сделки. После которой он и решил свалить, прихватив все деньжата. Да вот только, у меня их не оказалось, на счетах были крупицы. Ну как крупицы, в общем было десять миллионов три я отдала ФСБ- шнику, один на морг, переезды и прочую лабуду. А вот остальные четыре пошли на благотворительность, да родителям погибших в аварии детей.

Вспоминая как по всем новостям освещали такую трагедию передёрнула плечами. Двенадцатого декабря в девятнадцать сорок одну произошла страшная авария. Груженная фура не справилась с управлением и протаранила автобус с детьми, зацепив пару легковушек ушедших в кювет. Тогда Антон чудом остался жив, отделавшись парочкой переломов, но дети из автобуса, погибли из двадцати человек выжило лишь четверо. Как говорил диктор, ужасная случайность и трагедия. У фуры взорвалось колесо, а в снегопад и наледь на дороге для многих автомобилистов это смерть, а учитывая что у нас была фура избежать трагедии не получилось бы. Я помню тот момент как сейчас, как я желала, чтобы именно Антон был на месте детей, что бы он погиб, а не они, но нет, выжил. И продолжил изгаживать мою жизнь с удвоенной силой!

Отогнав воспоминания вернулась к изначальному. У меня не сходится, ну ни как. Даже если так посмотреть в бандитском общаке не могло быть так мало, да я не за что не поверю, что это все деньги. Как же я раньше не догадалась, ведь не зря же он в пьяном бреду орал что ни кто ничего, никогда не найдет, знает лишь он и его любовь. Если любовь это я, то я ни черта не знаю!!! Даже не предполагаю, куда он мог деть остальную сумму денег. Больной психопат, неужели он оставил всю сумму наличными, не раскидав по счетам?! Идиот! Чуть не взвыв соскочила из за стола, и бросилась бежать в комнату. Начала её мерить шарами, складывая недостающие кусочки пазлов. Ровно за три дня до смерти. Он явился ко мне пьяным в дрыбаган. С коробкой конфет, очередным дорогим произведением дизайнерской фантазии и душе излиянием! Я терпела, первые полчаса, выслушивая какая я замечательная девочка, как он меня сильно любит, и как он будет делать мне детей когда мы свалим из этой страны, куда нибудь на Карибы, где нас ни одна падла не найдет. Но потом, когда его грязные лапы начали шарить по моему телу, а слова, переходить грань, я сбежала в ванную и закрылась там до самого утра. Выслушивая уже не какая я замечательная, а то как он убьёт меня падлу, под плинтус закатает. А потом словно переключившись или догнавшись коньяком или коксом, этот идиот сидел под дверью и бубнил всякую хрень, которую я тогда не слушала. Да и обрывки фраз до летали через раз, он говорил намного тише, и спокойнее, но не смотря на это у меня не возникало желания открыть дверь и принять его в свои объятья.