Ксеар недовольно махнул рукой, желая прервать этот неожиданный гимн в свою честь, но Каль продолжил:

- Я готов прямо сейчас встать и поклониться вам, и заодно хочу сказать, что не сделал этого при встрече только потому, что давным-давно вы сами просили не кланяться вам всех журналистов на официальных мероприятиях.

- Это правда. Я и сейчас этого не желаю, - вставил Ксеар.

- Воля ваша. Но это не значит, что мы забыли о благодарности. Дело в другом.

- И в чем же? - Встрял Яльсикар, закидывая ногу на ногу.

Дестина подумала, что никогда не видела более странного брифинга. Это походило то на интервью, то на перепалку, то на философский диспут, то на дружескую беседу. Фантасмагория какая-то. Секунду назад казалось, что агрессия вот-вот выплеснется через край, и тут вдруг Ягиль все сглаживал, да еще как. Испугался?

- Дело в том, что мы тоже люди. И мы хотим, чтобы с нами хоть немного считались. Возможно, мы пришли в этот мир, потому что он доброжелателен. Я хорошо помню, как все было лет сто назад, думаю, вы тоже. Тогда вы, Яльсикар, еще не смотрели на простых граждан, как на врагов, - очень твердо произнес Каль.

Бьякка дернулся, как будто его ударили. Агенты переглянулись, Альбумена заерзала в кресле, а Дестина внезапно почувствовала, что ей жарко. Нет, Ягиль сегодня точно выроет себе глубокую яму. И будет сидеть в ней до конца жизни. Он не просто вел себя смело, он казался безрассудным.

- Я и сейчас не смотрю так... на простых граждан, - очень холодно ответил Бьякка, пронзая журналиста таким взглядом, что тот опустил глаза. Смысл этого послания был предельно ясен.

Ксеар метнул какой-то непонятный взгляд на Бьякку и посмотрел на часы:

- У нас не так много времени, чтобы развивать дальше эту дискуссию, - ровным голосом заявил он. - Мы ждем ваших вопросов, и через десять минут заканчиваем.

Журналисты помолчали несколько секунд, потом Нейра спросила:

- Сколько еще будет длиться задержание Ка Лье?

- Столько, сколько необходимо для проведения дознания по этому делу, - ответил Яльсикар.

Репортеры недовольно поморщились.

Затем журналистка снова пошевелилась.

- Яльсикар, вы могли бы прокомментировать информацию о том, что вы позволили себе при свидетелях душить Мьелле?

Бьякка с легкой улыбкой посмотрел на девушку:

- Смею вас уверить, юная леди, если бы я позволил себе его душить, то и задушил бы. Но как вам, должно быть, известно от тех же свидетелей, этого не случилось.

Нейра внезапно поднесла к губам руку и беззвучно засмеялась. Дестина тоже хмыкнула.

- И все-таки вы держали его за горло? - без улыбки уточнил Каль Ягиль.

- Держал. - Согласился Яльсикар.

Повисло неловкое молчание. Должно быть, журналисты не ждали такого признания от главы СБ?

- А если рядовой гражданин Первого схватит за горло другого, вы разве не осудите его за это? - спросил Ягиль у Айи.

- Обязательно, - кивнул Ксеар. И, прежде чем лицо Каля приняло торжествующее выражение, добавил. - Но если затем выяснится, что тот, второй, кого-нибудь убил, то первый будет безоговорочно оправдан.


Когда журналисты покинули зал, все пришло в движение. Яльсикар подошел к своим агентам, Джара ждала немного поодаль, а к Ксеару приблизилась Альбумена. Дестина шмыгнула в дверь и направилась в приемную. Она думала о том, что было сказано, и приходила к выводу, что Ксеар и Яльсикар во всем правы. И все же она не могла испытывать антипатии к смелым, по-настоящему независимым журналистам, и очень переживала за Ягиля. Глаза Бьякки говорили, что ничего хорошего парня не ждет.

Она подключила коммуникатор к монитору, и из любопытства залезла на сайт "Политики", в информацию о корреспондентах. Биография Каля описывалась крайне лаконично. Родился в мирах в 193 году. "102 года, значит", - подсчитала Дестина. Оказалось, что почти всю свою пятидесятилетнюю карьеру журналиста он делал именно в этом издании. Журналистские премии... три благодарности Ксеара в разное время. "Ого", - вслух пробормотала девушка. Оказалось, что Ягиль десять лет назад даже награжден службой безопасности за помощь в каком-то расследовании. Но самым любопытным ей показалось не это. А то, что еще до того, как Каль пошел в журналисты, он работал в СБ. Об этом было скромно написано в самом конце текста. "До 243 года занимал должность специального агента в службе безопасности", - вот как там было написано. Дестина облизала губы. Значит, полвека он работал с Бьяккой, а потом перешел на другую сторону баррикад? Ей это показалось очень любопытным.


- Яльсикар, ну что там? - громко спросил Ксеар, коротко переговорив с Альбуменой. Она рассказала ему, как был задержан Ка Лье. Он перенес ее в свою гостиную, попытавшись загипнотизировать. И тут понял, что она не спящая. Тогда она просто вернула себе обычную внешность и позвонила Бьякке. Марин узнал ее, и не пытался нападать. Но вины не признавал.

- Да ничего пока.

Бьякка стоял чуть поодаль с двумя своими сотрудниками. Слева от него маячила Джара. Больше никого в конференц-зале уже не было. Айи заметил, что Дестина исчезла, ушла и глава юридического управления.

- Закройте дверь, - кивнул он офицерам и предложил всем сесть.

- Мне уйти? - робко спросила Джара.

- Оставайся, если охота, - пожал плечами Ксеар.

- Охота, - радостно сказала девушка, и Айи невольно вспомнил, что она тоже еще очень молоденькая, как и Дестина. Яльсикар немного недовольно покосился на невесту, но не стал протестовать, и она села рядом с ним.

- Ты знаешь, - сказал Бьякка Ксеару, не обращая внимания на остальных. Так, как умел только он. Мол, раз уж вы все тут, и Ксеар это безобразие позволяет, то сидите, конечно. Но молчите и не влезайте, когда взрослые люди разговаривают, - ты знаешь, мне сейчас уже кажется, что это и впрямь не он.

Айи вздохнул.

- Почему? - уточнил он, напряженно глядя на Яльсикара. Только этого не хватало прессе для полного экстаза. Чтобы они арестовали не того и "мучили в застенках", да еще и без адвоката.

- Потому что он дизайнер, - Яльсикар взмахнул рукой, как бы указывая на что-то очевидное. - Не военный, не шпион, не закоренелый преступник. Его никто не учил держать лицо по шесть часов на допросе. И, тем не менее, он ни разу не выбился..., - Бьякка поискал подходящее слово, - из образа. И еще он уверен в благополучном исходе. Он злится, ему неприятно, но он... не боится, Айи. А преступник должен хоть немного бояться, он же знает, что виноват.

- Вы что думаете? - спросил Ксеар у офицеров. Он знал, что ребята тоже сидели на допросе.

Агенты переглянулись, удивленные, что к ним обратились.

Потом младший агент осторожно сказал:

- Я тоже теперь сомневаюсь в его виновности. Я никогда не видел, чтобы преступники, обвиняемые... в столь пикантном деянии, так держались на допросе.

- Если он педофил, у него должны быть проблемы с психикой, хотя бы минимальные. А Марин... он какой-то фантастически устойчивый для человека... творческой профессии, - добавил помощник Бьякки. - Он ни разу не впал в истерику, хотя такое на допросе бывает, и с виновными, и с невиновными людьми. Он вышел из себя в самом начале, и все.

- Он спросил: "ты ли это", - внезапно вступила Альбумена. - Когда взял меня за руки в городе спящих. Это, конечно, может значить что угодно, но может и подтверждать его версию.

Яльсикар медленно кивнул.

Айи вздохнул и пожал плечами.

- Тогда полегче с ним, - сказал он Яльсикару. Потом поднялся, попрощался со всеми и ушел.

Отправив агентов работать, Бьякка подошел к Джаре, и они перенеслись домой.

- Как меня достало все, - сказал он, обнимая ее, опуская нос в ароматные волосы.

- Я тебя люблю. Ты самый хороший, - сказала она, прижимаясь к нему.

Яльсикар хмыкнул.

- Ты необъективна.

- Абсолютно необъективна, - весело подтвердила Джара, и муркнула от рассеянной ласки его руки, гладившей ее плечо. - Я готова прямо сейчас найти Ягиля и дать ему в глаз. Хочешь?

- Нет. Тогда Каль опять напишет о нарушении прав, и Айи тебя выставит, - хмыкнул он.

- Можно спросить?

- Конечно.

- Ты правда бил Мьелле на допросе?

- Я не избивал его, родная. Но пару раз ударил, правда. Потому что он хамил.

- Я тебя не осуждаю, - она поднялась и поцеловала его в губы, потом в щеки и в закрытые глаза.

Яльсикар обнял невесту и крепко сжал ее.

- Что ты будешь делать с Ка Лье? - спросила она.

- Не знаю.

Он отпустил Джару и сел за стол, взял мандарин.

- Я не поняла до конца, вы обвиняете его в том, что он к детям пристает? К спящим?

Яльсикар тяжело вздохнул:

- Джара, я не хотел бы сейчас распространять эту информацию...

- Я никому не скажу.

- Милая, ты можешь случайно проболтаться. Ну, зачем тебе это знать сейчас?

- Да мне вообще ничего знать не нужно. Можешь со мной не разговаривать, - дрожащими от обиды губами произнесла Джара, встала и пошла к выходу. Яльсикар поймал ее, развернул к себе.

- Не надо так. Ты же знаешь, что я тебе доверяю. Просто...

- Просто ты со мной не разговариваешь. Я не понимаю, что происходит. Почему журналисты словно взбесились, почему на тебя так нападают? Что ты делаешь на своей ужасной работе столько времени, что даже дома не появляешься в последние дни? Ты за всю неделю один раз прибежал на пятнадцать минут, повалялся со мной в постели, и ушел.

Она всхлипнула, и он снова тяжело вздохнул, прижимая невесту к себе.