Мария Акулова - Я тебя отвоюю

– Устала… — Даша повернула голову, улыбнулась ласково, пряча свои внутренние иголки… Богдан ни в чем не виноват. На него не за что злиться. Даже наоборот — приехал после работы, клубники привез, по дороге забрал заказ из любимого Дашиного ресторана, накормил, видел, что хмурится, пытался подбодрить, предложил посмотреть фильм, поехать по ночному городу покататься, спокойно воспринял отказы касательно обоих предложение.

— Прям сильно? — Богдан тоже улыбнулся, скользнул руками с наконец-то расслабленной шеи по плечам, бесстыже стягивая бретельки майки, оголяя сначала ключицы, а потом и грудь… Сглотнул непроизвольно, наслаждаясь зрелищем…

Дашка ведь до одури красивая была. И первым, на что Богдан «клюнул», стала та самая красота — тонкая, нежная, чистая. И вроде бы года прошли с тех пор, как он вот так же сглатывал, еще только в глаза глядя, а все равно она была способна вызывать в нем те же чувства и желания, что вызывала поначалу.

Голову запрокинула, глаза закрыла, явно наслаждаясь тем, что мужские руки путешествуют по коже, накрывают грудь, сжимают с силой, губу закусила, почти тут же подставляя для поцелуя, позволяя мужскому языку сразу внутрь скользнуть.

— Иди сюда, малыш, — и просьбу исполнила, развернулась, устроилась на мужских коленях, майку, которая была скатана на талии, растягивая горловину, сняла, пальцами в волосы Богдана зарылась, направляя его губы. Он не противился — руками мял тело, губами ласкал, фоном слыша Дашины тихие не стоны даже, скорее возбужденные вздохи, учащенное дыхание, руки, взявшиеся за полы уже его футболки, вверх потянувшие. Пришлось оторваться, позволить себя обнажить. Даже рассмеяться, когда у Дашки не получилось и футболка на носу застряла.

— Я сам, пусти… — потом откинуть ее наконец-то, резко перевернуть невесту, к матрасу прижать, шорты с бельем стянуть — совсем оголяя, губами потянуться к губам, а рукой по животу вниз, пока она развязывает шнурки на его домашних штанах, скользит под них, сжимает нетерпеливо…

— Как хорошо, что ты не сильно устала, малыш… — Богдан на секунду оторвался, в лицо заглянул — порозовевшее, поймал во взгляде жадность, которую ни с чем не спутаешь.

— Меньше разговоров, больше действий, — и «в трезвом уме» его малыш так не разговаривает, что тоже приятно осознавать, а еще приятно помочь ей стянуть с себя штаны с боксерами, накрыть своим телом, потянуться рукой к шкафчику, в котором лежать резинки, целовать ее и шарить по дну… И снова шарить… И опять шарить…

— Что? — потом от губ оторваться, держась на одной руке чуть приподняться, заглянуть в тот самый шкаф.

— Закончились, Даш…

— В смысле? — для Даши, видимо, это тоже было неожиданностью, она повернулась, тоже потянулась к выдвинутому шкафчику рукой, проверяя. Не то, чтобы не доверяла Богдану, но хотелось найти… Тот самый, единственный, спасительный, нужный… — Вот черт… — разочарования скрыть не удалось. Даша упала на бок, еще чувствуя возбуждение, но уже потихоньку перегорая.

— Ничего, — Богдан же, кажется, не разделил ее упадническое настроение — снова на спину перевернул, развел колени, нашел губы, сделал очень однозначное движение бедрами…

Сомнения Даши длились не больше секунды, потом же она уперлась руками в грудь, голову повернула, освобождая губы, дернулась вверх по кровати.

— Ты чего?

— Я успею, солнце, не волнуйся… Без последствий… — улыбнулся, снова потянулся к губам, свободной рукой плечо зафиксировал, чтобы как бы упредить от очередного побега, да только…

— Нет.

Видимо, слово было произнесено достаточно убедительно, потому что Богдан замер, посмотрел в лицо Даши… Там уже не было и следа желания, поволоки страсти. Только жесткость во взгляде и напряженные руки, упершиеся в грудь, готовые в прямом смысле бороться не на жизнь, а на смерть.

— Все хорошо будет, Даш… Ты чего? — Богдан же продолжал сомневаться — может шутит, может играет… Уголки мужских губ в улыбке дрогнули, но быстро вновь опустились, потому что… Она головой из стороны в сторону повела.

— Не хочу трястись потом. Не готова рисковать.

Даша была предельно честна. За возможность говорить все так, как есть, в любой ситуации, ценила их отношения с Богданом, пожалуй, особенно. И о том, что оба не готовы к детям, они тоже говорили. Просто раньше как-то не забывали вовремя пополнить запасы презервативов.

Богдан с полминуты смотрел на нее — молча, без злости или осуждения во взгляде, смирялся, видимо, потом опустил голову на ее плечо, как бы сдаваясь. Даша аккуратно коснулась его руки, погладила, благодаря за понимание, а когда он откатился резко, сел спиной к ней на угол кровати, даже почувствовала укол стыда и сожаления. Да только… Все равно не рискнула бы. Какое бы сожаление это у него ни вызвало — не рискнула бы. Подползла со спины, обняла — руками и ногами, коснулась губами кожи на шее сзади, потом прикусила легко, рукой поднырнула под его локтем, касаясь горячего, упругого живота, опускаясь вниз.

— Я все-равно не настолько устала… Что-нибудь придумаем…

Знала, что Богдан хмыкнул, давая ей добро на то, чтобы «что-нибудь придумать»…

Даша спускалась вниз по лестнице, проигнорировав лифт, пытаясь выбросить из головы воспоминания о прошлом вечере, который хотя по факту закончился вроде бы хорошо — все остались довольны, но посадил в Дашиной голове зерно сомненья…

Она проснулась ближе к рассвету, будто услышав над самым ухом слова, сказанные одним мерзким типом…

«— Чтобы пришло наше — нужно шанс давать. А она просто не хочет. Ребенка от меня не хочет. А ты хочешь, Даш?

— От Богдана… Ну, хочешь?

— Не задавай мне такие вопросы. Я это только с Богданом буду обсуждать. Да и ты… Это ненормально с посторонним человеком…

— А я не с посторонним, Носик. Я с тобой. Я разобраться хочу, да все как-то не получается. Это нормально, что она не хочет, а меня так колбасит? У всех женщин такое? Или все же есть проблема? И ее решать нужно?»

Тем самым, навстречу которому сейчас неслась.

Первой мыслью после пробуждения, которая заставила облиться холодным потом, было: «неужели я такая же, как Дина? Неужели я тоже, как она, не люблю, а мучаю? И только при мысли о том, что могу залететь — впадаю в панику?».

Одной возможности быть похожей на ту, которую предпочел Стас, и которая теперь медленно его уничтожала, хватало, чтобы сердце забилось быстрей, а на корне языка появилась горечь. Только мысли об этом уже заставляли Дашу почувствовать к себе же отвращение.

Это был чуть ли не самый ее большой страх. Увидеть в себе и в своем отношении к Богдану то, что сейчас убивало Стаса.

Заснуть после этого резкого пробуждения Даша уже не смогла, все оставшееся до пробуждения Богдана время пыталась найти для себя же оправдание. Казалось даже, что получилось, но зерно… Зерно все равно осталось.

Несмотря на то, что у них с Богданом совсем другая жизнь. И чувства другие. И планы. И взгляды. И…

Даша выпорхнула на улицу, окинула взглядом паркинг, вздрогнула, когда услышала сигнал машины, из которой вышел Стас, рукой махнул… И сердце в пятки, а щеки снова красные — идеально под цвет платья.

— Привет, — пока Даша шла к машине, Стас успел обогнуть капот, остановиться у пассажирского, протянуть руку, в которую Даша вложила свою, испытывая какой-то юношеский трепет, не способный исчезнуть даже после мысленной затрещины себе же.

— Привет.

Богдан не мог видеть, в чью машину она садится — окна квартиры выходили на противоположную сторону, да и не стал бы он маяться подобной дурью. Доверие ведь. Вот только… Даша даже не думала об этом. Стоило взглянуть на Стаса — и мысли обо всем на свете разлетелись по углам.

— Ты очень красивая, Носик.

— Я не Носик. Но спасибо.

Стас кивнул, улыбнулся мягко, дверь открыл перед «не-Носиком», дождался, пока заберется…

Даше показалось, что по ногам ее скользнул — от тех самых босоножек, которые специально обувала, вверх до коленок и даже бедер. Опыт подсказывал, что почудилось, придумалось, захотелось просто, но сердце… Опять чуть зашлось.

И трепыхалось, пока Стас снова капот обходил, рядом садился, пристегивался, зажигание включал.

— Куда мы едем? — бросал на нее взгляд вскользь, ухмылялся…

— А есть разница?

— Нет, — девушка ответила прежде, чем поняла, что надо бы иначе. Не так наивно-самоотверженно. Не так очевидно влюбленно.

— Вот и мне так кажется.

Стас вырулил с парковки, включил поворотник, направляясь прочь из города пока по известному ему одному маршруту.

Какое-то время они ехали молча, Даша чувствовала неловкость. И из-за того, что вдруг поняла — даже в голове не набросала себе с десяток тем, которые можно было бы поднять, избегая долгих пауз, а еще… Потому что собираясь, она с какого-то перепугу чувствовала себя дерзкой и уверенной, надевая это платье, а теперь, глядя на свои же голые колени, испытывала стыд — хотелось натянуть на них ткань, но, при всем желании, не получилось бы.

— Богдан не был против? — первым заговорил Стас, казалось, сосредоточившийся на дороге. Даша даже вздрогнула, услышав его голос.

— Я вроде бы уже говорила, Богдан не станет ревновать на ровном месте, — Даша ответила спокойно, как ей самой показалось, плечами передернула…

В принципе, говорила честно, да только… Если бы она сказала Богдану правду, все так и было бы, а она зачем-то решила пойти по тропке лжи.

— Это хорошо. Не хочу, чтобы из-за моих просьб у тебя были проблемы.

Стас мельком глянул на девушку на пассажирском, легко улыбнулся, она в ответ тоже — немного кисло, но все же.

— Уже можно спросить, куда мы едем? Или это еще не решено?