Сердце ухнуло в пятки, а потом взметнулось вверх… И тут же застряло в горле, трепыхаясь. Даша сглотнула, пытаясь справиться, прокашлялась несколько раз.

— К-как испортили? — вопрос задала уже тусклым, будто глухим, голосом.

— Я… Я с детьми. Не могу объяснить по-человечески, но тут краской испортили, написали… Давай я тебе фотографию отправлю, хорошо? Если есть возможность приехать, я бы на твоем месте… И можешь рассчитывать на помощь, если решишь обращаться куда-то. Таким хулиганам нельзя с рук спускать…

— Да, спасибо. Фото… Фото будет хорошо…

Соседка говорила что-то еще, а Даша только и могла, что кивать, «агамкать» и пытаться фиксировать в памяти отдельные слова. Получалось так себе, потому что… Она как-то сразу поняла, что за хулиганы добрались до ее двери. А вот что делать с этим — понять не получалось.

Фотография была у нее на телефоне через считанные секунды.

По металлу белой краской из баллончика выбрызгано «сдохни, тварь», стекающее неравномерными потоками вниз.

— Ох… — Даша не сдержалась… Опустилась на подвернувшееся кресло для посетителей.

— Дашуль, все нормально? — Алла, конечно же, увидела, что Красновская изменилась в лице. Побелела вплоть до губ. На вопрос отреагировала далеко не сразу.

— Да… Нет… Алла, — с минуту тупо смотрела на экран, потом же подняла взгляд на администратора. — Мне нужно уехать срочно. Отменишь все до вечера, хорошо? Или подожди… Попроси, пожалуйста, если кто-то может принять из наших… А я… Я не останусь в долгу… И перед тобой, и перед…

— Дашуль, что случилось-то? Может тебе помощь нужна?

— Нет… Нет, спасибо, только… Только то, о чем сказала. А я… Мне нужно убежать.

Пока Даша переодевалась, забрасывала вещи в сумку, вызывала такси, руки продолжали трястись. Мысли напоминали яркие вспышки, лишенные хоть какой-то системности.

Надо сказать Стасу… Или не говорить… Разобраться самой… Или не разбираться… Приехать туда… Или не ехать… А вдруг и машина… Она ведь на парковке у дома стоит…

Мыслей было куча, но ни одной спокойной. Все в спектре от страха до всеохватывающего гнева.

А может позвонить Артёму… Даша открыла телефонную книгу, занесла палец над именем брата, но заблокировала.

Нет. Разобраться надо самой или со Стасом, потому что… Это даст только очередной повод для ругани. Стас не виноват, что его жена двинулась мозгами. Но им ведь не докажешь.

Такси прибыло очень быстро, Даша искусала все губы, пока ехала по знакомому до боли, но никогда не бывшему настолько нервным, маршруту. Расплатилась, вышла… Прежде, чем воочию увидеть ту самую дверь, пошла в сторону машины…

То и дело ускоряла шаг, одновременно стараясь не перейти на бег, потому что… Вроде бы стыдно как-то…

Тойота была на месте. И на первый взгляд даже цела и невредима, только… Между дворниками и стеклом засунут лист бумаги… И небольшая точка на капоте — нанесенная той же краской, что и пожелание на двери.

Сердце уже, кажется, не билось, когда Даша доставала лист, разворачивала его…

«Думай лучше, Дарина. Сегодня дверь — завтра тачка. Потом лицо».

Текст был напечатан, автор не пожелал представиться, но это и не требовалось. Все без слов понятно.

Не сработал слив номера мобильного — в ход пошла порча имущества. А Даше… Впервые в жизни захотелось закурить. Как Стасу… Цедя дым и ругательства сквозь зубы. От отчаянной злости и бессилия.

Надо бы зайти в дом, увидеть своими глазами, что с дверью, проверить, не взломана ли квартира, но Даша не смогла. Если раньше только руки тряслись, то теперь к тряске подключились колени.

Она опустилась на скамейку неподалеку от машины, достала телефон…

Он все равно ведь узнает. Такое уже не скроешь.

Колебалась несколько секунд, а потом набрала и слушала гудки, вздрагивая от каждого.

— Алло, — у Стаса был спокойный голос, будь у Даши возможность мыслить более связно, она, может, даже заподозрила бы, что улыбается.

— Алло, Стас…

— Что? — да только, когда слышит ее голос, моментально напрягается сам.

— Ты только не злись, пожалуйста. И не нервничай…

— Что? Говори, Дашка.

— Мне дверь испортили.

— Какую дверь?

— В квартиру. Мне… Я фото отправлю тебе, посмотришь…

— Ты где?

– У подъезда. Мне… Страшно самой…

— Жди меня.

* * *

Стас был на месте слишком быстро. Наверняка гнал.

Даша увидела его машину издалека. Только машину, а уже испытала облегчение, позволила себе вздохнуть, а когда он вышел, порывистым шагом приблизился, к себе притянул, обнимая, так и вовсе поняла, что всхлипывает.

— Прости, что выдернула тебя, просто… Я не знаю, что в таких случаях делают.

— Бошку дурную отрывают. В таких случаях.

Стас сказал отрывисто и зло. Даша вскинула взгляд, поняла, что вблизи он выглядит еще более агрессивным, чем казалось, когда шел. Скулы напряжены, взгляд убийственный, руки… Пусть механически водят по спине, но кажутся слишком деревянными.

— Нужно заявление, наверное, написать. Или вызвать кого-то…

— Все сделаем, Даш. Она пожалеет, что берега потеряла совсем.

Его слова должны бы успокоить, но Даше стало в разы тревожней. Стас слишком злился, чтобы мыслить здраво. Мог наворотить дел.

— Это не страшно, Стас. Мне не сделали ничего плохо, это ведь главное, правда? — попыталась сгладить, как могла. Надеялась, что слова помогут ему чуть остыть, успокоить бешенное сердце, которое она слышала так хорошо…

— Она перешла черту, Даш. Это страшно. Ей было сказано… — Стас начал, а потом осекся. Скорей всего, просто элементарно не смог бы объяснить, не сбившись на неконтролируемый мат, а материться очень не любил. — Когда это случилось, знаешь?

— Нет. Соседка позвонила около двенадцати. Утром или ночью — не знаю.

— К консьержу не подходила? Зачем он вообще сидит там, если левые люди могут спокойно в дом попасть и такое натворить?

— Ни к кому не подходила. Испугалась и… Стыдно…

Даша говорила честно, старалась делать это спокойно, насколько позволял то и дело срывающийся от волнения голос.

— Стыдно должно быть не тебе.

Стас снова притянул к себе, гладил по голове еще с минуту молча, потом позволил чуть отстраниться.

— Больше ничего не сделала? Машина цела?

— Да. Цела. Только…

Даша успела знатно скомкать лист, который держала все это время в руках, протиснула между телами — своим и Стаса.

Он развернул одной рукой, несколько раз взглядом пробежался…

— Кроме двери что-то еще было? — Стас спросил, Даша же опустила взгляд, мотнула головой, делая попытку скрыть. — Правду, Дарья. Быстро.

Не вышло.

— Она слила мой номер в Интернет. На сайты знакомств и всякие…

— Понятно. Почему сразу не сказала?

— Потому что думала, что должна сама справиться. И справилась. А теперь… Я переоценила себя, Стас. Такое меня пугает.

— Такого больше не будет. За это можешь не волноваться. А дверь… Идем. Надо посмотреть.

Даша кивнула, впилась в мужскую руку, когда Стас потянул ее в сторону дома.

Красновская шла чуть сзади, чувствую себя одновременно куда более спокойно, чем все то время, пока ждала его приезда, и в то же время такой глупой и слабой… Обещала ведь, что будет воевать за него. Считала, что ко всему готова, а тут… Какая-то жалкая дверь, а чувство такое, что нет в этом мире больше ни одного безопасного угла.

Стас поздоровался с консьержем, сначала показал ей фото двери, спросил, в курсе ли… Оказалось, нет. Соседка позвонила только Даше, а больше никто «произведение современного искусства» увидеть не успел. Дальше уточнил, мог ли кто-то зайти «мимо кассы», она поклялась, что только через ее труп. Следующим пунктом показал фото Дины… Женщина замялась, попыталась вспомнить. Не вспомнила женщину, зато… Был какой-то пацаненок. Приходил утром. Вроде как в гости. Сказал, что по домофону не отвечают… Назвал номер квартиры. Естественно, не Дашиной. Она и пропустила. Ребенок ведь…

— Ясно. Спасибо. Вы бы не делали так больше…

Стас по-прежнему говорил отрывисто и не слишком эмоционально, но очень старался не показывать, насколько злится. И на жену со съехавшей крышей. И на женщину, исполняющую свои обязанности условно добросовестно.

Даша же только кивнула дважды — здороваясь и прощаясь. Потом они поднялись на нужный этаж. Стас первым вышел из лифта, а вот Даша чуть задержалась. Казалось, что увидеть дверь вживую ей будет еще больней, чем фото. Опасения подтвердились. Кроме надписи наискось окрашенной оказалась еще и ручка — это уже совсем мелкая пакость.

— Дай ключ, Даш… — Стас вытянул руку, продолжая изучать художество по заказу Дины. Его лицо будто окаменело. Ослушаться Даша не рискнула бы. Достала ключи, отдала, потом следила, как он вытаскивает из кармана платок, обворачивает ручку, вставляет ключ в гнездо. Чтобы открыть — пришлось чуть повозиться. Видимо, какая-то попытка еще и замок испортить тоже предпринималась.

Когда квартира была открыта, первым внутрь зашел Стас. Остановился в коридоре, поозирался, прислушался, только потом оглянулся на Дашу, так и оставшуюся на лестничной клетке, смотревшую перед собой остекленевшим взглядом.

Испугалась. Слишком сильно испугалась…

— Сможешь быстро вещи собрать? Бери все, что гипотетически может понадобиться. Я хотел не так, но…

— Я соберу.

Стас, наверное, хотел объяснить, что его приглашение — не исключительно вынужденная мера, но Даше не нужно было. Она знала, что он хотел бы не так. И знала, что за действия Дины он ответственность нести не может. Ей ничего не нужно было объяснять, ни за что не нужно было оправдываться и просить прощения.