— А ты ее любишь? Тебе больно ведь… — это был вопрос камикадзе, но рано или поздно Даша все равно задала бы его.

— Больно, но не потому, что люблю. Просто… Она и так разрушила мне мир. А теперь будто топчется. Это сложно. Я хотел бы иначе.

Они замолчали, каждый думал о своем, потом снова заговорил Стас.

— Я знаю, что есть таблетки, которые можно принять после, и последствий не будет.

— Ты хочешь, чтобы я выпила?

— Я не хочу, чтобы ты доказывала мне что-то. Это ненужно.

— Я себе доказываю, Стас. И доказала уже, если честно. Я не буду пить. И жалеть тоже не буду. Не пугайся только, но я хочу… Тебе рожать, кофе готовить, с работы ждать. Держу голову на плече — и отлипнуть не могу. Испугала, да?

Стас хмыкнул, но на испуг его реакция смахивала меньше всего. Опустил щеку на ее макушку, продолжая выводить известные только ему узоры на девичьем плече.

— Не испугала. Не по-человечески все как-то только… Ты ведь свиданий хочешь, цветов, это я тебя добиваться должен…

— Не хочу. Тебя хочу. А больше ничего. И добиваться меня не нужно. Нам бы от других отбиться…

— Отобьёмся, Даш. Будет сложно, но отобьёмся.

* * *

— Дашка…

— Ммм?

— Мне вставать пора. Вчера прогулял, сегодня опоздаю… Выгонят к чертям.

— Пусть выгоняют, — Стас искренне надеялся на разумность Носика. На то, что послушается, пусть и вздохнет предварительно тяжело, что снимет с него заброшенную ногу, что голову с груди уберет, что откатится на свою половину кровати, которая, кажется, совершенно ее не заинтересовала… Во всяком случае, если судить по двум проведенным вместе ночам. Но надеждам не суждено было оправдаться.

Вместо того, чтобы отпустить, Даша еще сильней вжалась ухом в грудь, обняла руками, держа крепко-крепко.

— А за квартиру кто платить будет? — Стас подшучивал, с улыбкой глядя на усердно делающую вид, что спит и ни за что глаза не откроет, Дашу.

— Ко мне переедешь… — она же ответила одновременно легкомысленно и совершенно серьезно. Делить с ним территорию казалось… Счастьем. А мысли о том, что она тут временно, расстраивали. Они провели вместе день, но Даша уже успела привыкнуть. К приготовленному им завтраку, к утреннему сексу с ним на кухне, к совместной поездке за ее вещами, потом к приготовленному вдвоем обеду, посмотренному фильму, тихим разговорам, опять сексу — теперь ночному, засыпанию в объятьях.

— Никогда не был альфонсом, новый опыт… — Стас же снова все в шутку свел. Изогнулся так, чтобы в лоб поцеловать, все же высвободился, встал.

Как бы ни не хотелось, но Даше пришлось открыть глаза, подтянуть подушку повыше, проводить взглядом до двери спальни — в одних боксерах, разминающего явно затекшую спину… Стало чуть стыдно, ведь это из-за нее он спал в неудобной позе, а потом… В животе вспорхнули бабочки, потому что ради нее готов терпеть…

Значит, и она должна.

Даша быстро встала, собрала волосы на макушке, набросила найденную в постельном гнезде футболку, понеслась на кухню.

Возможно, чистить огурцы ему не нужно было, но… Почему-то Даша не сомневалась, что в последнее время он понятия не имел, что такое забота женщины о своем мужчины. А ей неистово захотелось заласкать этой заботой — простой и обыденной.

Поэтому, пока Волошин плескался в душе, Даша изо всех сил старалась угодить. Снова тосты — но на сей раз с секретом. Его были суховаты, а она умела сделать идеально — небольшой кусочек масла творит чудеса. Опять яичница, тут без замечаний. Черный крепкий кофе…

— Ого… — и Стас, застывший на пороге кухни, в удивлении… На Дашу глянувший, на часы, на стол… — Я не завтракаю обычно, некогда, рубашку погладить надо, но ты…

— Садись. А я пока поглажу, раз надо… — у Даши задрожали пальцы и голос, потому что по нему было видно — удивлен и тронут. Пришлось быстро брать себя в руки, чтобы не заметил. Подходить, привставать на носочки, целовать в гладко выбритую щеку, а потом опять трепетать, когда мужские руки ложатся на не до конца прикрытые футболкой ягодицы, сжимают, а через секунду вместо щеки губы ловят уже губы.

— Спасибо, Даша. Ты не обязана.

— Я хочу. Ешь… — от него в прямом смысле пришлось отрываться. И снова трепетать, когда обернулась на полдороги в гостиную, и поймала взгляд — достаточно темный, чтобы понимать, о чем думает.

На окрик из гостиной: «какую гладить?», Стас ответил, уже явно жуя, чем заставил Дашу заулыбаться с новой силой. Она никогда не считала себя курицей-наседкой, отчаянной домохозяйкой или потенциально покорной женой, но для Стаса, вдруг, очень захотелось стать именно такой. Хотя бы на одно утро.

* * *

Благодаря работе в четыре руки, Стас был готов даже раньше, чем мог надеяться. Позавтракал, оделся, собрался.

— Ты будешь дома? — спросил у Даши, которая, стоя в двери кухни, наблюдала, как проводит пару раз по волосам расческой, обувается, проверяет карманы на предмет того, все ли взял.

— Не знаю еще. Может, дома. Может, в парке погуляю каком-то.

— Хорошо. Если что — звони.

— И ты… — Даша не знала, где находится грань позволенного ей, поэтому прежде, чем задать следующий вопрос, замялась… — А ты когда… домой?

Стас глянул мельком, улыбнулся, подошел…

— Около восьми, но постараюсь раньше.

Коснулся губами кончика носа, вторым поцелуем — губ, отступил, взял в руки ключи и портфель.

— Хорошо… — кивнул, вышел. Даша же… Выждала несколько секунд, чтобы снаружи точно слышно не было, а потом запищала… Как-то неистово радостно и по-детски. Так, как пищат те, чьи мечты вдруг сбываются.

Когда твой любимый мужчина, сытый и довольный благодаря ночи с тобой и твоему же завтраку, в выглаженной тобой рубашке, поцеловав тебя на прощанье, идет на работу, говоря тебе напоследок «постараюсь раньше».

Глава 19

Даша действительно собиралась провести день дома у Стаса. Почитать книгу, посмотреть какой-то фильм, поскролить ленты в соцсетях, и даже успела начать, но около двенадцати ее набрала Лиля.

Неожиданно… И как-то тревожно. Скидывать было стыдно, брать страшно, но Даша смогла себя побороть.

— Алло, привет, Лиль, что-то случилось?

— Привет, Носик. Нет. Ничего не случилось, просто… Ты же в городе, да?

Можно было соврать, и даже никто не осудил бы, наверное, но Даша не смогла.

— Да.

— Может пообедаем где-то вместе?

— Я не хочу видеть Артёма сейчас, Лиль. И если это он попросил, скажи, что свою заботу может держать…

— Это не Артём, Дашуль. Со мной пообедаешь? Обещаю, заботу навязывать не буду…

Лиля говорила очень осторожно, доброжелательно, ласково. Настолько, что отказать ей было практически невозможно, да и не хотелось, если честно. Даше казалось, что если она и может получить сейчас хоть какую-то поддержку от родных, то только от Лили. Любящей, но не ослепленной желанием гиперопекать.

— Хорошо, давай. Во сколько и где?

— Давай в Ханни, в два. Успеешь?

— Да. До встречи.

— До встречи, Даш…

Красновская скинула, затаила дыхание на секунду, а потом выдохнула. Поняла вдруг, что эта встреча ей сейчас очень нужна. И не только потому, что Лиля — это человек, с которым можно будет поговорить по душам, но и потому, что кроме как от нее, узнать о Дине сейчас ей больше не у кого. А узнать надо.

* * *

Первой на месте была Лиля, Даша же все же немного опоздала. Машина осталась стоять рядом с родным домом, пришлось брать такси, а потом немного тянуться в пробке. Зато появилось дополнительное время, которое Даша попыталась потратить с пользой — решить, что хочет спросить у Лили касательно Дины. Что можно спросить у Лили. Что не будет предательством относительно Стаса, который… Для которого тема почти бывшей жены еще очень болезненна, и поднимать ее он явно не готов.

— Привет, Носик…

Лиля улыбнулась, увидев у входа в кафе Дашу, привстала, коснулась губами подставленной золовкой щеки, взглядом окинула… И сама не знала, что ожидает увидеть, а увидела обычную Дашу. Ту же, что была с Богданом на Дне рождения Софьи Леонидовны. Ту же, которая разом поставила всех на уши и перевернула все с ног на голову своим внезапным заявлением о том, что замуж не выйдет…

— Привет, Лиль. Извини за опоздание.

Даша села напротив, уткнулась взглядом в меню. Есть не хотелось, но и смотреть прямо в глаза Лиле сейчас было стыдно. Даже когда знаешь, что все делаешь правильно, все равно неловко перед теми, кто так не считает. Во всяком случае, пока.

— Брось, Дашка. Это не опоздание.

Они заказали чай и пирожные. Больше для виду, чем из желания вкусно поесть, а когда официант отошел, обе замялись. Даше сходу захотелось оправдаться, но она понимала, как это глупо, поэтому держалась. Лиля же не знала толком, с чего начать. Но она ведь старше, опытней, в конце концов, это она пригласила, поэтому заговорила.

— Я не буду читать тебе нотации, Даш. Даже выпытывать не стану, просто… Если все так, как Артём говорит…

— А что он говорит? — по Дашиному плану она не должна была перебивать, нервничать и злиться, но, видимо, переоценила себя — не сдержалась практически на первом слове.

— Что вы со Стасом начали… Встречаться, — пауза между двумя последними словами дала понять, что Лиля подбирает слова, Артём же, скорей всего, выразился иначе. — Что после разговора с Богданом ты поехала к нему. Что… Господи, зачем я деликатничаю? Он злой, как черт, Даш! И не слушает совершенно. Я пыталась вразумить, объяснить, что это не его дело. Вот абсолютно не его! Но он не слушает. Вбил себе в голову, что вы…