Я посмотрела — это была плитка белого шоколада. Хм… «Интересно, что думают эти двое? Что она им сказала?» Я машинально кусала шоколад и снова переставала понимать, зачем я вернулась.
Голоса за дверью стали громче — все переместились в прихожую. Уходят…
Звука дверного замка я не услышала, просто голоса стихли. Я поднялась с кресла одновременно с вошедшей в комнату Миленой. Она смотрела на меня, не улыбаясь, по-моему, ее что-то удивило. Она молчала.
— Милена, я домой пойду…
— Ты сошла с ума? Уже ночь…
— Ерунда.
— Что — ерунда? Надо было тогда ехать с ними на машине.
— Да доберусь я, не волнуйся!
— Я тебя не отпущу! Смотри на часы — поздно!
— Нормально, Милена, пойду я.
— Ты останешься.
— … Ты голодная? Ужинать будешь?
— Нет…
— Хочешь ванну? Ты замерзла совсем
— Да…
— Хорошо, — она улыбнулась. — Иди в ванну, потом чай будем пить.
После горячего душа я как-то обрела душевное равновесие. На кухонном столе, рядом с чайными чашками, стояла непочатая бутылка вина. Мне было уютно на теплой кухне в центре осенней ночи и легко тревожно от нашего с Миленой уединения. Она ласково улыбалась.
— Хочешь вино?
— Можно…
— Надо открыть, — Милена обернулась в поисках штопора, а я взяла бутылку и поднялась, намереваясь оказать услугу.
— Дай мне. Я открою. — Милена протянула руку к бутылке, и мы коснулись… И тут я поняла, что что-то будет. Или нет?.. «Зачем-то я осталась? Зачем?»
Я испуганно выпустила бутылку из рук, Миле на молча открыла ее и разлила вино по бокалам.
— За что выпьем? — Спросила она.
— Давай за твою дорогу. Чтобы все было удачно.
— Хорошо.
Мы выпили. Милена поставила бокал и посмотрела мне в глаза. Я смутилась. Во взгляде Милены мелькнула улыбка, и он медленно заскользил по моему лицу. От вина ли на почти голодный желудок или еще от чего меня как будто оглушило, и я ощутила себя в звуковом вакууме. Зависшую тишину нарушила Милена:
— Так ты будешь кушать?
— Нет, не хочу…
— Я постелила тебе в гостиной — иди ложись. А я пока соберу еще вещи.
— Я не хочу спать.
— Иди! Ты же спишь уже. — Милена поднялась и тронула меня за плечо: — Идем.
Войдя в гостиную, я села на постель. Взяла пульт и включила телевизор. Смотря сквозь свое отражение на экране, я понимала, что ничего не понимаю. Понимаю только, что устала. От непонимания. Вошла Милена.
— Ты почему не спишь?
— Не хочу!
— Ирина, ложись. Завтра рано вставать. В семь часов придет машина в аэропорт.
Я молчала, упрямо уставившись в экран.
— Ложись, пожалуйста.
— Хорошо! — Я вырубила телик и, не раздеваясь, опрокинулась на застеленный диван.
Милена улыбнулась:
— Спокойной ночи.
— Спасибо. Она вышла.
«Ну и фиг!» Я поднялась, быстро сорвала с себя одежду и зарылась в постель. Я слышала, как Милена двигалась по квартире, что-то там укладывая, видимо, в свои чемоданы. Потом все стихло. Я лежала, с упорно не закрывающимися глазами, стараясь уловить хоть какие-то звуки. Тишина.
Я села на постели. Спать я все равно не могла. От сильного возбуждения нервы гудели как провода. Я поднялась и вышла в коридор. Дверь комнаты Милены была прикрыта. Или закрыта? «Вот интересно! Нет, ну сколько можно издеваться? Пусть это будет наглым хулиганством — мне плевать» Я подошла к двери в спальню и постучала.
«Спит? Или все же слышит?» Я повторила стук громче.
— Входи. — Голос совсем даже не сонный.
Я осторожно толкнула дверь и вошла, остановившись на пороге. В сумерках комнаты белела постель, на которой лежала Милана. Я не видела, но чувствовала, что она пристально смотрит на меня. Вдруг оробев, я не могла сделать больше ни шагу… Ни назад… ни вперед… Застыла не просто я — казалось, застыла вся моя жизнь — и больше ничего! никогда! — уже не будет!
— Что ты?
— Милена… — прошептала я вновь пропавшим голосом, лихорадочно соображая, как все это превратить в шутку.
— Иди сюда…
Сумрак комнаты превратился в космическую «черную дыру», в которую, оторвав меня от пола, неумолимо засосало, закружило и, переместив в пространстве, выплеснуло прямо в нежный ворох постели Милены.
Я была в полуобмороке… от близости ее тела, такой желанной близости… такого роскошного тела… тела взрослой, казавшейся такой недоступной, такой неизведанной женщины… женщины… вдруг открывшейся тебе своим запахом, тайнами своего тела, позволившей познавать их и касаться… касаться… и сходить с ума от смеси восторга и неверия, когда она ласкала меня!.. И торжествовать.
Торжествовать от чувства победы — чувства победителя этой партии, от чувства отлично сыгранной роли, от чувства удачной охоты… Забавно… «Ну, и кто кого совратил?»
Она разбудила меня в половине седьмого. Я все же вырубилась на пару часов под самое утро. Милена была уже по-дорожному деловита, и никаких намеков на бывшее между нами этой ночью…
Я завтракала на кухне, когда услышала звонок в дверь и потом голоса вошедших. Приехали за Миленой. Это была та самая пара со вчерашней вечеринки. Я вышла, и мы поздоровались.
— Ты поедешь в аэропорт? — Спросила меня Милена.
— Ка-анешно!
В машине мы ехали с Миленой на заднем сиденье. Я или еще не проснулась, или была в легком шоке от событий последних суток, — во всяком случае как-то не въезжала в происходящее. За окном едва просыпающийся город сменился хаотичным пейзажем дачных домиков и покрытых утренним инеем серо-зеленых полей.
— Можно, я возьму твою руку? — Спросила я Милену.
— Можно.
Так мы и ехали всю дорогу. Молча. В аэропорту мы стояли вчетвером, пока ждали объявления рейса.
— Пойди посмотри, что там такое, — сказала мне Милена.
— Где посмотреть?
— Во-он там.
— Зачем?
— Ирина, пойди туда, посмотри там на что-нибудь.
— Ну, хорошо, — я пожала плечами и пошла разглядывать витрины магазинчиков. Обернувшись у одного из них, я поняла, что Милена говорит что-то спутникам и явно обо мне.
Объявили посадку. Я быстро вернулась, мы суетно-неловко обнялись, и Милена скрылась за турникетом. Пара тут же повернула к выходу, потащив меня за собой. В машине они спросили, где я живу, и мы поехали из аэропорта.
Возвращаясь той же дорогой, видя те же картины за окном автомобиля, я начала понимать, что что-то не так. Не было рядом Милены. Медленно, безжалостно меня стало топить в тошноте тоски.
До дому меня довезли очень быстро, или это мне показалось. Машинально входя в подъезд, открывая дверь и входя в квартиру, я содрала верхнюю одежду, кинув ее на пол, прошла в комнату и упала на кровать. Мне было зябко. Я натянула плед и закрыла глаза. Было противоречивое состояние усталости и желания сна, и нездоровой бодрости от холодного утра. Я поняла, что Милены нет больше в пространстве моей жизни. Сквозь ресницы по щекам потекла влага. Хех…
Через несколько дней у Милены был день рождения. Я отправила телеграмму. Телеграмма вернулась с сопроводиловкой. Текст был такой: «В связи с ведением военных действий на территории Югославии связь не работает». В эти дни Югославию бомбили американцы.
Я звонила несколько раз — трубку никто не брал. Написала письмо — оно кануло в неизвестность. Через год прошел слух, что Милена в Америке.
Праздник жизни закончился. На исходе октября я, наконец, сделала подарок родителям: поехала на дачу, помогать в последних в этом сезоне дачных работах.
Я мощно упахалась, но ощущение физической усталости было приятно. С моей помощью они быстро управились и уже после обеда стояли в небольшой компании самых прилежных дачников на берегу, ожидая речной трамвайчик. Мне наскучило слушать узкотематический треп, и я, оторвавшись от всех, пошла к воде.
Река в покойной мудрости смотрела на меня, тихо улыбаясь всему солнечными бликами на покрывале воды. На берегу когда-то кем-то были рассыпаны великанские бусы-камни. Я встала на один из них, таскаемый с одного бока мягкими волнами, и ощутила себя один на один со всем этим великолепием.
Открытый лик синего-синего неба, бесконечно гармоничная линия гор на противоположном берегу, бесспорная композиция осенней палитры красок невинно полураздетого леса и уверенное достоинство реки — ну кто из нас, смертных, способен создать такое? Нет, попытки упрямо и самоуверенно предпринимаются из века в век, но… как это все нелепо по сравнению с этим вечным совершенством! Боже! Да и зачем?..
Я подняла голову и встретилась взглядом с солнцем. Оно улыбнулось мне, как будто понимая. Наверно, и мое лицо засияло ответно. Захотелось оказаться на берегу в ожидании маленького теплохода.
Я перепрыгнула на другой валун, полностью лежащий в воде, и вдруг сказала ему:
Два солнца стынут — о Господи, пощади! -
Одно — на небе, другое — в моей груди.
Перепрыгивая с камня на камень, весело увертываясь от игривых шлепков волн по моим ногам, я взахлеб рассказывала о себе, только что принявшим меня в свой круг, солнцу, небу и реке:
Как эти солнца — прощу ли себе сама?
Как эти солнца сводили меня с ума!
Я уходила прочь от людей и тихо орала:
И оба стынут — не больно от их лучей!
И то остынет первым, что горячей.
— Кирка, слуш, у меня чет задержк Бум надеяться, — поднявшись, я закурила новую сигарету. В комнате висели сизые облака табачного дыма. — Фу, накурили как! Пойдем уже на воздух, надоело мне здесь.
— Угм… Беременная?
— Тьфу на тебя! Не дай бог!
— А че? Родишь.
Мы сидели вечером у меня в конторе и пили пиво.
— Спасибо! Мне сейчас только этого не хватает.
— А чем ты занята?
— Собой!.. Не мели ерунду, Кирка! И потом, я не хочу, чтобы он без отца был.
— Да это же неважно… Главное, чтобы у него кто-то был, кто его любит.
"Я тебя люблю, и я тебя тоже нет" отзывы
Отзывы читателей о книге "Я тебя люблю, и я тебя тоже нет". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Я тебя люблю, и я тебя тоже нет" друзьям в соцсетях.