– Но не делал этого, – сказала она. – Она не привлекает тебя – это было очевидно, когда я увидела вас вместе.

Она начала с тугого узла его галстука, развязав влажную, пахнущую крахмалом ткань, которая все еще сохраняла жар его кожи. Когда его длинная золотистая шея обнажилась, она нежно коснулась кончиком пальца треугольной впадинки у ее основания.

– Так-то лучше, – сказала она мягко. – Теперь ты сможешь дышать.

Он действительно начал дышать – как человек, который только что пробежал десять миль без остановки. Его пристальный взгляд скрестился с ее, холода в нем уже не было, наоборот, он сверкал от ярости.

– Остановись. Я предупреждаю тебя, Каролина, остановись сейчас.

– Или что? Что ты можешь сделать, чтобы наказать меня – хуже, чем то, что ты уже сделал? – Ее пальцы добрались до пуговиц его жилета и рубашки, и она быстро с ними справилась. Она широко распахнула полы его одежды, обнажив великолепный торс. Вид его тела, всей этой свирепой мощи, находящейся в ее полной власти, вызывал благоговение.

– Я не хотел причинить тебе боль, – сказал он. – Ты знала с самого начала, что наши отношения были только спектаклем.

– Да. Но потом это переросло в нечто другое, и мы оба знаем это. – Она легко коснулась густых волос, которые покрывали его грудь, и кончики ее пальцев добрались до горячей кожи под ними. Он дернулся от ощущения ее прохладной ладони, шумно выдохнув сквозь сжатые зубы. Как часто она мечтала сделать это: исследовать его тело, ласкать его. Поверхность его живота была средоточием напряженных мускулов, столь отличных от ее собственной гладкой мягкости. Она погладила тугую золотистую кожу, такую твердую и шелковистую под ее ладонью. – Скажи мне, почему ты собрался жениться на Джулианне, если влюбился в меня.

– Ничего подобного, – сумел он выдавить. – Как ты не можешь понять это своей упрямой головой…

Его слова закончились резким стоном, поскольку она решительно оседлала его, и теперь их разделяли только ткань его брюк и ее тончайшие панталоны. Зарумянившаяся и решительная Каролина сидела на нем в распутной позе. Она чувствовала, как его мужской орган удобно прижался к расщелине между ее бедрами. Его интимное давление на эту часть ее тела вызвало у нее приятную теплую дрожь. Она начала двигаться, пока он не оказался прямо против ее самой чувствительной области, небольшой точки, которая отчаянно пульсировала от его близости.

– Хорошо, – выдохнул он, неподвижно застыв. – Хорошо, я признаю это… Я люблю тебя, чертова женщина, а теперь слезай с меня!

– Женись на мне, – настаивала она. – Пообещай, что разорвешь помолвку с моей кузиной.

– Нет.

Каролина потянулась к своим волосам, вытащив шпильки и позволив волнистому каскаду каштановых локонов упасть до талии. Он никогда прежде не видел ее волосы распущенными, и пальцы его скованных рук дернулись, словно он жаждал коснуться их.

– Я люблю тебя, – сказала она, поглаживая его поросшую густыми волосами грудь, ладонью ощущая мощный ритм его сердца. Шершавый шелк его тела и крепкие мускулы завораживали ее. Она хотела целовать и ласкать его всюду. – Мы принадлежим друг другу. Между нами не должно быть никаких препятствий, Эндрю.

– Любовь ничего, черт возьми, не меняет, – почти прорычал он. – Идеалистичная маленькая дуроч…

Его дыхание прервалось, когда она схватилась за низ своей сорочки, стянула ее через голову и отбросила тонкое белье прочь. Верхняя часть ее тела была полностью обнажена, небольшие крепкие полушария ее грудей изящно подрагивали, розовые вершинки сморщились от прохладного воздуха. Эндрю, не моргая, уставился на ее груди, и прежде, чем он отвернулся, в его глазах отразился волчий голод.

– Ты хотел бы поцеловать их? – прошептала Каролина, сама едва осмеливаясь поверить в собственную дерзость. – Я знаю, что ты представлял себе это, Эндрю, так же, как и я. – Она склонилась над ним, коснувшись своими сосками его груди, и он вздрогнул от потрясения, которое испытал при соприкосновении их плоти. Он продолжал отворачиваться от нее, крепко сжав губы и прерывисто дыша. – Поцелуй меня, – убеждала она его. – Поцелуй меня всего разочек, Эндрю. Пожалуйста, ты нужен мне… чтобы почувствовать твой вкус… Поцелуй же меня так, как я уже давно мечтаю.

Глубоко в его груди родился стон. Он приподнялся, чтобы завладеть ее ртом. Она прижалась к его губам, и ее язык проворно скользнул в его горячий, сладкий рот. Каролина пылко прижалась к его телу, обхватив руками голову и целуя его снова и снова. Она коснулась его скованных запястий, и кончики ее пальцев скользнули по его ладоням. Он отчаянно зашептал, уткнувшись ей в шею:

– Да… да… отпусти меня, Каролина… ключ…

– Нет. – Она передвинулась на его груди, проложив нетерпеливыми губами дорожку поцелуев по солоноватой коже его горла. – Еще рано.

Его рот исследовал чувствительное местечко там, где ее шея переходила в плечо, и она потерлась об него. Ее тело молило о чем-то большем, полное желаний, которые, казалось, она никак не могла удовлетворить. Она подтягивалась выше и выше, пока ее сосок почти случайно не коснулся его подбородка. Он немедленно этим воспользовался, глубоко втянув нежный пик в рот. Его язык кружил вокруг вершинки ее груди и невесомыми, легкими прикосновениями ласкал ее. Он долго сосал и лизал ее грудь до тех пор, пока Каролина умоляюще не застонала. Его рот освободил розовый сосок, лизнув его в последний раз.

– Дай мне другой, – прохрипел он. – Положи его мне в рот.

Дрожа, она повиновалась, поднеся свою грудь к его губам. Он жадно упивался ею, а она задыхалась от чувства покорности его губам, их жару и настойчивости. Между ее широко разведенных ног сосредоточилось острое напряжение. Она ерзала, изгибалась и прижималась к нему как можно сильнее, но все равно этого было недостаточно. Она хотела, чтобы он наполнил ее, сокрушил, поработил.

– Эндрю, – сказала она низким и хриплым голосом. – Я хочу тебя… я хочу тебя так сильно, что могу умереть от желания. Позволь… ну позволь мне… – Она отняла грудь от его рта и снова поцеловала, затем она лихорадочно потянулась рукой вниз к большому выпирающему бугру под его брюками.

– Нет, – сказал он хрипло. Она услышала, но продолжала дрожащими пальцами расстегивать его брюки. Эндрю выругался и уставился в потолок, казалось, подчинив себе свое тело и запретив ему реагировать… но как только ее прохладная маленькая ручка скользнула в его брюки, он зарычал и густо покраснел.

Каролина достала его тяжелый, пульсирующий член и обхватила толстое древко дрожащими пальцами. Она была зачарована ощущением атласа его кожи, островком жестких волос в паху, тяжестью его яичек. Мысль о том, чтобы почувствовать всю его длину внутри своего тела была одновременно пугающей и возбуждающей. Она неуклюже погладила его и была удивлена его немедленной реакцией. Он инстинктивно приподнял бедра, и из его горла вырвался приглушенный стон.

– Так и должно быть? – спросила она, и ее пальцы скользнули к большой округлой головке.

– Каролина… – Его полный муки пристальный взгляд был прикован к ее лицу. – Каролина, послушай меня. Я не хочу этого. Это причинит тебе боль. Есть вещи, которые я не сделал… твое тело нуждается в… ради Бога…

– Мне все равно. Я хочу заняться с тобой любовью.

Она стащила с себя панталоны, подвязки и чулки и вновь прижалась к его паху, ощущая одновременно неловкость и возбуждение.

– Скажи мне, что делать? – взмолилась она и прижала головку его члена к своей мягкой пещерке. – Она попробовала опуститься на него, но замерла, ощутив сильное давление и пугающую боль. Казалось просто невозможным заставить их тела подходить друг другу. Озадаченная и разочарованная, она попробовала снова и не смогла протолкнуть его жесткий член внутрь себя, зажатой до предела. Она с мольбой во взгляде посмотрела в напряженное лицо Эндрю.

– Помоги мне. Скажи, что я делаю неправильно.

Даже в это мгновение критической близости он не смягчился.

– Пришло время остановиться, Каролина.

Окончательность его отказа было невозможно проигнорировать.

Ее затопило чувство абсолютного поражения. Она глубоко вздохнула, потом еще раз, но ничто не могло облегчить боль в ее груди.

– Хорошо, – сумела выдавить она. – Ладно, я прошу прощения. – Слезы жгли ей глаза, и она просунула пальцы под стекла очков и яростно вытерла их. Она вновь потеряла его, теперь уже навсегда. Ни один мужчина, отказавшийся от женщины, умоляющей его заняться с ней любовью, не может по-настоящему любить ее. Нащупывая ключ, она продолжала молча плакать.

По каким-то причинам вид ее слез поверг его некое едва сдерживаемое неистовство, и его тело напряглось от усилий не крутиться в наручниках.

– Каролина, – прошептал он прерывающимся голосом. – Пожалуйста, открой этот чертов замок. Пожалуйста. Боже… не надо. Просто возьми ключ. Да, правильно. Отпусти меня. Дай мне…

Как только она повернула маленький ключик в замке, мир взорвался и перевернулся. Эндрю со скоростью атакующего тигра освободил запястья и набросился на нее. Каролина, слишком ошеломленная, чтобы как-то реагировать, оказалась под ним на спине. Его полуголое тело вмяло ее глубоко в матрас, а его поразительный возбужденный член крепко прижался к ее подрагивающему животу. Он сделал первое движение, потом второе, третье, а потом замер, прижимая ее к себе так крепко, что она едва могла дышать. У него вырвался стон, и горячая жидкость брызнула между их телами и разлилась по ее животу.

Изумленная Каролина лежала тихо и неподвижно, бросая пристальные взгляды на напряженные черты его лица. Эндрю прерывисто выдохнул и открыл глаза, которые превратились в горячие голубые бриллианты.

– Не двигайся, – тихо сказал он. – Просто полежи немного спокойно.

У нее не было выбора. Ее руки и ноги были слабыми и тряслись, словно она горела в лихорадке. С несчастным видом Каролина наблюдала, как он поднялся с кровати, а затем посмотрел на ее живот. Она дотронулась кончиком пальца до блестящей липкой жидкости и почувствовала одновременно недоумение, любопытство и печаль. Эндрю возвратился с влажной тряпочкой и присоединился к ней в постели. Закрыв глаза, Каролина вздрогнула от прохлады мокрой ткани, которой он нежно очищал ее тело. Она не могла вынести его безразличный вид, а также мысль о том, что именно он может сейчас ей сказать. Без сомнения, он устроит ей разнос за эту унизительную выходку, и она, безусловно, его заслужила. Каролина закусила губу и пыталась унять дрожь в теле... Она была такой горячей, ее бедра инстинктивно приподнимались, а в горле застыли всхлипы.