Лиза Клейпас - Я так хочу!

– Девица Хагривз, – тихо произнес он. Казалось, разговор давался ему с трудом. Все еще не отрывая от нее взгляда, он обратился к остальным присутствующим в комнате: – Уходите, все вы. Я хочу… поговорить с мисс Хагривз… наедине.

Все подчинились, кроме Эндрю, который остался, вглядываясь в лицо Каролины. Она успокаивающе улыбнулась ему и кивнула в сторону двери.

– Я буду ждать вас снаружи, – пробормотал он. – Зовите, если понадоблюсь.

Когда дверь за ним закрылась, Каролина подошла к стулу рядом с кроватью и села, сложив руки на коленях. Ее лицо находилось почти вровень с лицом графа, и она не пыталась скрыть свое любопытство, разглядывая его. Он, должно быть, когда-то был очень красив, подумала она, хотя в нем чувствовалась врожденное высокомерие человека, который всегда слишком строго к себе относился.

– Милорд, – сказала она, – я приехала, как вы просили. Могу я узнать, зачем вы хотели меня видеть?

Какое-то время Рочестер не удостаивал внимания ее вопрос, его прищурившиеся глаза внимательно изучали ее.

– Привлекательна, но… вряд ли можно назвать красавицей, – подытожил он. – Интересно, что он… в вас нашел?

– Возможно, вам следует спросить об этом лорда Дрейка, – спокойно предложила Каролина.

– Он не станет вас обсуждать, – ответил он, хмуро изучая ее. – Я послал за вами, потому что… я хочу, чтобы вы ответили на один вопрос. Когда мой сын сделает предложение… вы его примете?

Пораженная Каролина, не моргая, уставилась на него:

– Он еще не делал мне предложения, милорд, и ничем не выразил того, что рассматривает такую возможность…

– Сделает, – уверил ее Рочестер, его лицо скривилось от приступа боли. Завозившись, он потянулся к стаканчику с водой на ночном столике. Каролина машинально помогла ему, уловив резкий запах спирта, смешанного с лекарством, когда подносила край стакана к его иссохшим губам. Вновь откидываясь на подушках, граф критически рассматривал ее. – Вы, кажется, сотворили… чудо, мисс Хагривз. Так или иначе вы… вытащили моего сына из его потрясающей поглощенности самим собой. Вы видите, я очень хорошо… его знаю. Я подозреваю, что ваша связь изначально была попыткой обмануть меня, и все же… он, кажется, изменился. Кажется, он любит вас, хотя… никто бы никогда не поверил, что он на это способен.

– Возможно, вы знаете лорда Дрейка не так хорошо, как думаете, – сказала Каролина, не в силах удержаться от резкого тона. – Просто он нуждается в ком-то, кто верит в него и поддерживает его. Он хороший человек, заботливый…

– Пожалуйста, – пробормотал он, поднимая скрюченную руку в защитном жесте. – Не тратьте впустую… то короткое время, что мне осталось… на восторженные описания моего… никчемного отпрыска.

– Тогда я отвечу на ваш вопрос, – спокойно ответила Каролина. – Да, милорд, если ваш сын сделает мне предложение, я с удовольствием приму его. А если вы не оставите ему ваши деньги, мне будет абсолютно все равно… и ему тоже. Некоторые вещи более ценны, чем деньги, хотя я уверена, что вы будете смеяться надо мной за такие слова.

Рочестер удивил ее, улыбнувшись тонкими губами и еще больше расслабляясь на подушках.

– Я не буду смеяться, – пробормотал он утомленным, но странно безмятежным тоном. – Я верю… вы для него могли бы стать спасением. Теперь уходите, мисс Хагривз… Скажите, чтобы пришел Эндрю.

– Да, милорд.

Она быстро покинула комнату. Ее чувства были в смятении, она ощущала холод и возбуждение одновременно и хотела очутиться в успокаивающих объятиях Эндрю.

Прошло две недели с тех пор, как граф Рочестер умер, оставив Эндрю полностью все свое состояние, титул и майоратную собственность. В течение этих двух бесконечных недель Каролина не получала от Эндрю никаких известий. Сначала она была терпелива, понимая, что Эндрю вынужден разбираться с организацией похорон и принятием деловых решений. Она знала, что скоро он придет к ней. Но дни сменяли друг друга, а он не прислал ей даже записки, и Каролина поняла: что-то было не так. Охваченная беспокойством, она хотела написать ему письмо или даже нанести неожиданный визит в Рочестер-Холл, но это бы неслыханной дерзостью для любой, не состоящей в браке женщины моложе тридцати. Наконец она решила послать своего брата Кейда, чтобы тот нашел Эндрю и разузнал как у него дела, не нужно ли ему что-нибудь… думает ли он о ней.

Пока Кейд выполнял поставленную задачу по выявлению местонахождения нового лорда Рочестера, Каролина сидела в одиночестве в своем холодном зимнем саду, печально рассматривая обрезанные растения и голые ветки своих лучших японских кленов. «До Рождества осталось всего две недели», – уныло подумала она. Ради своей семьи Каролина украсила дом ветками вечнозеленых растений и падуба, а двери – венками с фруктами и лентами. Но она чувствовала, что вместо радости праздника ей предстоит впервые в жизни ощутить горе, а ожидавшая ее темная пучина страдания была слишком ужасной, чтобы строить предположения.

Что-то наверняка пошло не так, иначе Эндрю уже нанес бы ей визит. И все же она не могла себе представить, что же удерживало его. Она знала, что нужна ему так же, как она сама нуждалась в нем. Ничто не стояло на пути их воссоединения, если бы он этого захотел. Почему же тогда он не пришел?

И когда Каролине уже начало казаться, что она сойдет с ума от мучивших ее вопросов, остающихся без ответа, домой вернулся Кейд. Выражение на его лице нисколько не успокоило ее.

– У тебя руки ледяные, – сказал он, растирая ее окоченевшие пальцы и уводя ее в комнату, где в камине жарко горел огонь. – Ты сидела снаружи слишком долго – подожди, я пошлю за горячим чаем.

– Я не хочу чая. – Каролина застыла на диване, когда крупная фигура ее брата опустилась рядом с ней. – Кейд, ты нашел его? Как он? О, расскажи мне хоть что-нибудь, или я сойду с ума!

– Да, я нашел его. – Кейд нахмурился и снова взял ее руки, согревая ее напряженные пальцы своими. Он медленно вздохнул. – Дрейк… то есть Рочестер… снова пил и довольно много. Я боюсь, что он взялся за старое.

Она посмотрела на него в недоверчивом оцепенении.

– Но этого не может быть.

– И это еще не все, – мрачно сказал Кейд. – К всеобщему удивлению Рочестер вдруг объявил о помолвке – и не с кем-нибудь, а с нашей милой кузиной Джулианной. Теперь, когда в его распоряжении фамильное состояние, Джулианна, кажется, увидела его совсем в ином свете. Завтра в церкви состоится оглашение. В начале года они поженятся.

– Кейд, не дразни меня так, – сказала Каролина сорвавшимся шепотом. – Это неправда… неправда… – Она остановилась, внезапно потеряв способность дышать, перед ее глазами в безумном танце закружились мириады блестящих искр. Словно издалека, она услышала возглас брата и внезапно почувствовала его крепкое объятие.

– Бог мой, – его голос заглушался странным гулом в ее ушах, – вот так, опусти голову вниз… Каро, что, черт побери, не так?

Она попыталась вдохнуть, обрести равновесие, но ее сердце ныло и билось неровно.

– Он н-не может жениться на ней, – дрожа, сказала она сквозь зубы.

– Каролина… – Ее брат был непривычно тих и серьезен, крепко прижимая ее к себе. – Господи… я и понятия не имел о твоих чувствах. Это же должно было быть понарошку. Не говори мне, что ты имела неосторожность влюбиться в Рочестера, который, пожалуй, является наихудшим выбором для женщины вроде тебя…

– Да, я люблю его, – выдавила она. По ее щекам, оставляя горячие следы, катились слезы. – И он любит меня, Кейд, правда… Все это какая-то бессмыслица!

– Он позволил думать, что женится на тебе? – мягко спросил ее брат. – Он когда-нибудь говорил, что любит тебя?

– Не такими словами, – прорыдала она. – Но он так вел себя со мной… он заставил меня поверить… – Она спрятала лицо в ладонях, заливаясь слезами. – Почему из всех девиц он женится именно на Джулианне? Она злая… ты кое-чего о ней не знаешь… Мне папа рассказал перед смертью. Она уничтожит Эндрю!

– Судя по всему, она уже неплохо постаралась, – мрачно сказал Кейд. Он нашел в кармане носовой платок и вытер им ее заплаканное лицо. – Я никогда не видел Рочестера таким несчастным. Он не стал ничего объяснять, только сказал, что они с Джулианной одного поля ягоды и что так будет лучше для всех. И, Каро… – Его голос стал очень нежным. – Возможно, он прав. Ты и Эндрю… не слишком подходящая пара.

– Оставь меня в покое, – прошептала Каролина. Она мягко высвободилась из его рук и пошла прочь из комнаты. Она ковыляла, как старуха, в поисках желанного уединения своей спальни, игнорируя вопросы встревоженного Кейда. Она должна была побыть в одиночестве, забраться в постель и спрятаться, подобно раненому животному. Возможно, там она бы нашла какой-нибудь способ излечить ужасные раны в душе.

В течение двух дней Каролина оставалась в своей комнате, слишком опустошенная, чтобы плакать или разговаривать. Она не могла ни есть, ни спать, ее утомленный рассудок без устали перебирал в памяти все воспоминания об Эндрю. Он не давал никаких обещаний, не предлагал ничего в залог своей любви, не давал ей никакого знака, свидетельствующего об его чувстве. Она не могла обвинять его в предательстве. И все же ее боль переросла в гнев. Она хотела посмотреть ему в глаза и заставить его признать свои чувства или, по крайней мере, сказать ей, что было ложью, а что правдой. Она, конечно, имела право на получение объяснений. Но Эндрю оставил ее, не сказав ни слова, заставляя ее постоянно задаваться вопросом, что же между ними пошло не так. Это и было все время его планом, размышляла она с растущим отчаянием. Он хотел ее дружбы только до тех пор, пока его отец не умер и не оставил ему состояние Рочестеров. Теперь, когда Эндрю получил желаемое, она больше не имела для него никакого значения. Но разве он не начал немного беспокоиться о ней? Она знала, что не вообразила себе нежность в его голосе, когда он сказал: «Я не смогу жить без тебя...»