Не было его скоропалительных отъездов по первому звонку. То есть они были, и не раз, но время без него имело свойство ускоряться и пролетать со сверхзвуковой скоростью. Тогда как, наоборот, время с ним замирало и останавливалось.

Его руки продолжали гладить ее, жар обнаженного тела зажигал новые звезды в их уникальном микрокосмосе, одном на двоих. А сердца бились о крепкие прутья ребер, стремясь слиться воедино, прикоснуться друг к другу, прорасти, объединяясь каждой клеточкой с искрами солнечного света вместо крови. Именно этот свет их сердца качали по организму уже не пойми сколько времени. Насте вообще казалось, что понятие “время” больше было над ними не властно.

Каждый раз их встречи непостижимым образом становились всё слаще и увлекательнее. Вот и сейчас пространство сделало очередной кульбит, оттолкнувшись, как на трамплине, от застывшего времени. Сильные руки Влада ревностно-нежным и одновременно властным захватом сжали ее запястья, впечатывая в упругий матрац. Иногда он был похож на варвара-завоевателя, который при всём своем грозном облике был потрясающе нежен. От этого контраста в неискушенной душе и сознании Насти рождались новые галактики, вспыхивали неведомые ей чувства, обжигая сладкими поцелуями абсолютного счастья.

Его губы смяли подрагивающие уста, язык скользнул по сжатым зубам, настойчиво призывая раскрыться навстречу. Судорога возбуждения прокатилась по телу Насти от этого молчаливого призыва. Необыкновенное ощущение между доверчиво раскрытых навстречу бедер задало новый бит сердцу. Только эта эйфория заставляла его биться сильнее. Пульсирующая головка напряженного фаллоса дразнящим движением скользнула по ее увлажненным створкам. Отчаянный рывок навстречу остался без внимания.

Влад никогда не спешил, у него была восхитительная привычка ласково мучить Настю ожиданием удовольствия, доводя до пика возбуждения. Иногда даже до слез и сбивчивой мольбы наконец-то войти в нее, не останавливаясь и не жалея. Пылающая кожа прочувствовала рельеф его напряженного скульптурного торса, нервные окончания жадно вбирали солнечный свет и его жизнетворящее тепло. Целая вселенная пульсировала в ее теле, закручивая спираль между бедер, сжимаясь и взрываясь с каждым скольжением твердого фаллоса по припухшим лепесткам вульвы. Она ускорялась, углубляя черную дыру с мириадами искрящейся пыли горячих звезд, которая жадно требовала свой ценный дар. Его язык скользил маневрами захватчика в полости ее рта, вовлекая в первобытный танец страсти, втягивая ее язычок в сладчайший вакуум своих губ.

Девушка уже не чувствовала ни упругости матраца, ни мягкости сбитых покрывал. Она словно летела сквозь пространство, падая в эту манящую пропасть, и каждое движение языка навстречу его невероятному натиску, казалось, подбрасывало ее вверх в потоках ласкового солнечного ветра. Твердые пики налитых сосков терлись о его разгоряченную кожу, сладкий ток бежал нежно-голубыми разрядами по коронарным артериям к лихорадочно бьющемуся сердцу. Сама жизнь вливалась в нее с каждым касанием губ, языка и возбужденного члена. Круговорот первозданной энергии жизни, который никогда не закончится, пока два сердца бьются в одном ритме ради друг друга.

Тело уже неподвластно никаким физическим законам гравитации, руки беспрепятственно размыкают оковы его пальцев, чтобы обнять, прижать еще ближе, зарыться чувствительными подушечками в шелк его волос на затылке, вобрать в себя пульс каждой клетки, рассыпать тысячи искорок своего тепла по корням волос, сжимая пальцы до сладкой боли в фалангах. Ее женская сущность сбрасывает оковы условностей, не стесняясь больше силы своей страсти.

- Настенька… моя сладкая девочка… - его хриплый шепот разрывает реальность вместе с неистовым толчком внутрь ее непроизвольно сжавшейся вагины.

Головокружительное вращение галактики замирает, не в силах справиться со сладостью вторжения, чтобы уже спустя несколько секунд содрогнуться в пароксизме рождения нового абсолюта.

С ним она не боится кричать. Протяжно, искренне, не задумываясь о том, как звучит ее голос, что подумают соседи, да и сам Влад. Откуда ей на пороге семнадцати лет знать, как выглядит чувственность и каким законам она подчиняется. Сейчас Настя понимает с потрясающей ясностью: никаким. Нет тех навязанных социумом рамок, когда они вместе. Нет и быть не может. Ее крик бьется о камеры стеклопакетов, которые не пустят его дальше пределов комнаты - наверное, чтобы ненароком не накрыть случайных прохожих энергией чистого вожделения. К такому точно мало кто готов.

Еще не стихли последние волны оргазма от стимуляции точки «джи», как губы Влада уже касаются ее пылающих скул успокаивающими поцелуями. Теплое дыхание ласкает ее разгоряченную кожу, оседает невесомой искрящейся пылью на дрожащих ресницах.

- Моя ненасытная девчонка! - его охрипший голос, его слова накрывают Настю теплым солнечным покрывалом.

С участившимися толчками фаллос вбирает в себя затихающую пульсацию сошедшего на нет оргазма, перед тем как лихорадочный шепот Влада переходит в протяжный стон. Насте кажется, что он каждый раз сдерживает себя, чтобы не кричать. Ей хочется попросить его отпустить этот контроль, но каждый раз она стесняется. Инстинктивно тянется вперед, потеряв восхитительное ощущение наполненности, непроизвольно вздрагивая, когда тугие струйки спермы бьют по ее коже, оседая на животе жемчужными каплями.

- Хнык!- непроизвольно жмурится, когда Влад вновь подхватывает ее на руки, открывает ногой дверь ванной, затем - душевой кабинки.

Хорошо, что он ее удерживает, потому что ступни не ощущают под ногами слегка ребристое дно. Рядом с ним левитация кажется вполне реальным законом физики. Теплая вода струится по ее все еще горящей коже, смывая следы его семени, а ладони так плавно и легко скользят по ее телу, распределяя гель для душа. Никогда его руки и губы не устанут дарить ей свое тепло.

- Ну ты куда?! - протестующий писк? О нет, это с трудом сдерживаемый рык пантеры, не желающей выпускать своего самца из когтистых объятий.

Теперь ноги ощущают твердую опору, а она с такой легкостью отвыкла чувствовать почву под ногами в его руках!

- Ты с утра ничего не ела. Я собираюсь это исправить, и не спорь, Настя!

Вода прекращает бежать, и на слегка остуженную кожу ложится приятно мягкое махровое полотенце.

- Позвони в доставку пиццы…

- Никакого фастфуда. Отправляйся смотреть телевизор и не мешай мне удивлять мою малышку бездарной кулинарией!

Влад оборачивает полотенце вокруг своих бедер. Настя так и не привыкла к его наготе, всякий раз заливается краской смущения и теряет дар речи. Он это понял еще в первый раз и старается без повода не шокировать девичью психику.

- Сама?! Но я…

- Я ведь говорил тебе, что так ты скоро с трудом сможешь ходить… но тебе все время мало!

- Мне никогда не будет тебя много.

- Настенка, будь осторожна. Ты не представляешь, какого зверя будишь во мне своими словами…

- Буду! - она прикрывается створкой кабинки и показывает ему язык.

Выражение лица Влада меняется, от восхищения вместе со счастливым умилением ноги вновь перестают чувствовать опору.

- Отшлепаю!

Перекрещенные по центру бедер полы полотенца приподнимаются. Наверное, мужчине сейчас стоит нечеловеческих усилий взять себя в руки и ретироваться до того, как будет уже слишком поздно.

Настя вытирается, повязывает полотенце поверх груди. За окном пылает жаркое закатное солнце столичного лета. За дверями кухни слышен шум электрочайника и гул блендера. Незнакомое чувство уюта и счастья вызывает непроизвольный смех, хочется танцевать, что она, кажется, и делает, разбрызгивая на обои капли воды, стекающие с коротко подстриженных волос. Подпрыгивает, приземлившись на диван, и не может отказать себе в ребяческом желании покататься по смятой постели, которая еще хранит терпкий сандаловый аромат его кожи.

А время катится к вечеру. Настя закусывает губы, непонятно кому молясь о том, чтобы сегодня телефон Влада промолчал и его загадочный босс, которого она мысленно называла “Аль Капоне”, не выдернул бойфренда на очередное задание. Хоть время таких вот отлучек пролетает быстро, сердце Насти колотится от тревоги. Той самой, которая никогда ее не одолевала во время романа с Лешкой. Даже когда того полоснули ножом, отнеслась к этому с циничным спокойствием. А при одной мысли, что кто-то такое сделает с Владом, сжимала кулаки, сердце сбивалось с ритма, а в горле пересыхало. Понимала, что он ходит по краю. Возможно, и она с ним за компанию. Но разве это способно омрачить свет абсолютного счастья?

На дисплее мобильного телефона отражаются три пропущенных звонка. Светлячок. Настя вновь улыбается. Двое суток молчала подруга, дуясь на Настины слова, которые так сильно укололи своей правдивостью, и только на третий позвонила, рыдая в трубку. Настя ей не призналась, что сорвалась по первому требованию пить с ней вино за непрекращающуюся женскую дружбу только потому, что Влад уехал в пригород столицы решать какие-то дела и собирался там заночевать. В ином случае черта с два она бы променяла жаркую ночь в его объятиях на сомнительные нюни подруги.

…Тогда они посидели на славу. Даже решили шикануть и заказали доставку суши из того самого ресторана. Светка выглядела немного нервной и сомневающейся.

- Если опять Влад, я отказываюсь это слушать, - заранее предупредила Настя.

В сети она вычитала, что женщинам этикет позволяет есть суши руками, чем без зазрения совести сейчас пользовалась, отбросив сломанные от сильного нажима хаси в сторону.

- Что? А, Влад… да совет вам и любовь, Краснова. - Светка не теряла энтузиазма в попытке освоить японский столовый прибор. - Ты никогда не думала отомстить Леше?

- Думала. Но что-то жаль времени… и даже неохота напрягать извилины, - Настя вспоминает его автомобиль. Хоть бы видел их поцелуй! Интересно, узнал ли он Влада?

- Ты знаешь, что на районе две банды, верно? И я думаю, догадываешься, что он состоит в одной из них.