И в тот момент, когда я выхожу из маминого красного идеального кадиллака, за рулём которого сидит мой отец, я говорю той Эмме, прячущейся внутри мен, «заткнись и катись к чёрту». Больше никто не посмеет задеть мои чувства и причинить мне боль, теперь всё будет так, как я захочу.

Я вздыхаю, набираюсь смелости, осматривая школьный двор, поправляю на плече сумку и решительно направляюсь к школе. Вот она: новая Эмма Вудс.

Чем хорош мой последний год в нашей школе? Долой форму! Предыдущие старшие курсы путём демократии и голосований добились отмены идентичной одежды, и теперь все старшие классы, безгранично кричащие об этом событии в социальной сети, могут носить всё, что пожелают.

Это странно. Я, привыкшая к тому, что в повседневной одежде меня могут увидеть лишь подруги и некоторые случайные ученики, встретившиеся мне в городе, безмерно волнуюсь, как они воспримут меня в новом образе. Идя по ровной асфальтированной дороге прямо в сторону главных дверей здания, я осматриваю парней и девчонок, группами расположенных по территории. Теперь, когда они не похожи на клонированных имперских штурмовиков, можно легко различить, кто к какому «сословию» принадлежит всего лишь взглянув на их одежду. И когда я смотрю на школьников, мне кажется, что вместо идеального потока людей, к которому я привыкла за последние годы, на меня обрушивается небрежная хаотичная масса «индивидуальностей».

Не мне судить. Так, как я одета сейчас, я никогда в жизни не ходила даже по городу. Мой уличный небрежный стиль больше походил на нелепые наряды из бабушкиного гардероба, которые я неумело сочетала с современными принтами. Учитывая, как нелепо смотрелось моё платье на Нине в день, когда она пришла в школу после ссоры с матерью.

Я неожиданно вспоминаю про Стива, который научил меня в лагере парочке приёмов, как сделать наряд более оригинальным и крутым, если он совсем безнадёжен, и невольно осматриваюсь, ища взглядом знакомую фигуру. Мысль о том, что этот парень находится в этой школе и, возможно, прямо сейчас наблюдает за мной, навевает странные чувства.

Я иду медленно, стараясь не навернуться на каблуках. Белое платье чуть выше колен с чёрным поясом развевается из-за лёгкого ветра, кожаная чёрная куртка с закатанными руками скрипит, когда я хватаюсь за ручку двери и открываю её, проваливаясь в школьный коридор, бордовая широкая повязка на голове в виде банта почти сливается с волосами и не позволяет им растрепаться. Пальцы сжимают сумку под цвет повязки, и я вздыхаю, пытаясь унять волнение.

Медленно иду в сторону своего шкафчика, пытаясь не обращать внимания на взгляды и перешёптывания. В шуме коридора я различаю несколько фраз.

– Что за девчонка?

– Новенькая?

– Это же Эмма Вудс.

– Привет, Эмма, – какая-то девчонка здоровается со мной, и я неуверенно улыбаюсь. – Отлично выглядишь.

Меня сковывает напряжение, пока я пересекаю коридор. Впервые в жизни чувствую на себе столько взглядов, и в какой-то момент мне даже кажется, что они все подшучивают надо мной или же издеваются, но потом я открываю шкафчик и смотрю на своё отражение в небольшом зеркале. Я выгляжу странно, непривычно и совершенно незнакомо, словно вдруг оказалась в теле какой-то другой популярной девушки и теперь незаслуженно пользуюсь её славой.

Я прячусь за дверцей, чтобы хоть как-то скрыться от любопытных взглядов. Мимо меня проходит парень из команды по регби в бордовом свитере с логотипом Викингов и присвистывает. Я усердно пытаюсь сделать вид, что этот свист был адресован не мне.

– О. Мой. Бог, – слышу отчётливый возглас за спиной и оборачиваюсь. Передо мной стоит Нина, а рядом с ней Мил. – Что ты сделала с моей Эммой? – рыжая округляет глаза, осматривая меня. – Тебя вообще не узнать. Я сначала подумала, что какая-то первогодка забрала твой шкафчик.

Нина хватается за сердце. На ней зелёная блузка, заправленная в тёмные джинсы, и кеды. Волосы убраны в хвост.

– Ты выглядишь как одна из группы поддержки, – комментирует Мил.

Она поправляет джинсовую куртку, затем скрещивает рука, но из-за огромной груди у неё это получается с трудом. Кажется, подруга слегка поправилась. Её нельзя назвать жирной, но и худышкой тоже. Нечто среднее…

– Знаешь, все эти популярные цаци, которые заставляют остальных прислуживать им, используют парней в своих целях и думают, что мир крутится вокруг них, – Мил кривится, изображая поведение девчонок.

– Вовсе нет, – отмахиваюсь я, пряча пару учебников в шкафчик и закрывая его. – Просто решила, что пора что-то поменять.

– Но… – Нина стонет. – Ты совсем другая. Блин… – она ещё раз осматривает меня. – Красивая и…

– Как будто раньше она была страшной, – закатывает глаза Мил.

– Нет. Она была нормальной! В смысле… Адекватной… и… – рыжая пытается подобрать подходящее описание, но у неё ничего не получается. Я вскидываю бровь, смотря на подругу.

Со мной снова кто-то здоровается, и на этот раз я отвечаю, немного улыбаясь.

– Так говоришь, словно боишься, что она заберёт у тебя популярность и место капитана команды поддержки, – Мил стукает подруга кулаком в плечо, смеясь, и та замолкает.

Кажется, Нина как раз это и пыталась сказать…

– В любом случае, – я улыбаюсь и вешаю сумку на плечо, – я собираюсь вступить в команду по бегу. Меня звала тренер перед каникулами, так что на счёт поддержки не волнуйся. Я не собираюсь соперничать с тобой на эту должность.

– Я и не… – Нина фыркает, начиная постукивать ногой, как она обычно делает, когда обижается и не знает, что сказать.

Мне говорит привет какой-то парень из оркестра, и я машу ему рукой.

– А мне это нравится, – тяну я. – Раньше меня никто не замечал, а сейчас все только и делают, что хотят подружиться со мной.

– Кто-то здесь словил хайп, – тянет Мил.

Я отмахиваюсь и поправляю прядь волос.

– Я записалась на предмет «Фотография» и на «Психологию», – заявляю я. – У меня уже есть девятнадцать кредитов, мне осталось всего пять, чтобы получить диплом, но нужно набрать как можно больше, чтобы потом выбрать престижный колледж и всё такое.

– Ого. У меня только четырнадцать, – тянет Мил.

– А у меня восемнадцать, – кажется, Нина пытается похвастаться, но никто не обращает на неё внимания.

Я вдыхаю и ещё раз осматриваюсь, скользя взглядом по ученикам. В какой-то момент мне кажется, что я замечаю среди толпы фигуру Стива, которая почти мгновенно скрывается из виду, и моё сердце пропускает удар, но в этот момент звонок раздаётся под потолком, и всё школьники начинают расходиться.

– У меня испанский, – бросаю я. – Увидимся позже.

Я улыбаюсь подругам и направляюсь в сторону своего класса, оставляя позади озадаченную Нину и почему-то чертовски весёлую Мил. Что ж, первый день начался неплохо, надеюсь, все остальные в этом году меня тоже не подведут.


37.


Get Scared – Parade


Спорт в нашей школе делится по сезонам.

Осенью акцент идёт на теннис, американский и европейский футболы, волейбол, гольф, чирлидинг и кросс. Зимой борьба, плавание, прыжки в воду и баскетбол. Весной бейсбол, софтбол, лёгкая атлетика и снова теннис.

Точнее, так должно быть не только у нас, но и в остальных заведениях, но на самом деле всё это перемешано и превращено в сплошную кашу. Основной акцент идёт на команду по регби «Викинги», школа спонсирует их больше всех, при том, что на тренировках парни проводят всю осень, весну и часть лета. Теннисных кортов у нас всего два, и кроме Нины там занимается ещё три девушки и один парень, хотя в основном всё внимание было направлено на мою подругу, потому что её мама неплохо спонсировала школу и занятия дочери.

Бейсбольной команды у нас вообще нет, так же как плавания, софтбола и борьбы. Знаю, что некоторые занимаются баскетболом и волейболом в нашем спортзале после занятий, распределяют время, чтобы было удобнее тренироваться, но команды слишком слабые, поэтому дальше местных лиг они никогда не выбирались.

Кросс же у нас только осенью и весной. Раз или два в сезон все школы города устраиваю забег на пять километров по пересечённой местности. Обычно на них отправляют лишь четверых лучших представителей от школы. Учитывая, что в нашей команде «FLASH» сейчас двенадцать человек, мне попасть на забег будет практически невозможно. Я буду тринадцатой. Не очень-то удачное число для начала новой жизни.

– Набег в день у нас от трёх до двадцати километров, – говорит мисс Кавано, бывший тренер Нины, когда я направляюсь вместе с ней и ещё с несколькими новичками на поле после занятий. – Тебя я уже не раз видела в деле, так что в команду ты попадёшь сто процентов, – обещает она. – Форму тебе дам на следующем занятии, а сейчас проверю твои показатели на сто метровке и километре. Потом можешь просто побегать, пока я новеньких смотрю.

Я прикусываю губу, думая о том, что мне придётся выложиться сейчас по полной, чтобы доказать, что я достойна халявного места в команде.

– Только, – я немного смущаюсь. – У меня такая проблема, что, если я остановлюсь, то потом не могу снова бежать, даже если не устала, – признаюсь я, чтобы потом с этим не было проблем.

– Хм, – женщина поправляет свисток на своей шее и перекладывает блокнот для записей в другую руку. За нами семенят четыре девушки-первогодки, о чём-то переговариваясь и не обращая на наш разговор никакого внимания. – Может, ты просто накручиваешь себя? – она вздыхает. – Вспомни, когда ты бегаешь не на стадионе, ты когда-нибудь останавливаешься, чтобы перевести дух?

Я задумчиво прикусываю губу, неловко трогая пальцами бант на голове. Думаю о том, как я бегаю по утрам или перед сном, вспоминаю парочку раз, когда я делала передышки. Обычно по утрам домой я всегда возвращаюсь бегом, но до этого могу остановиться, чтобы пропустить машину или прохожих, или просто постоять и отдышаться.