Я передернула плечами, когда вспомнила, что сегодня произошло. А можно как-нибудь вызвать частичную амнезию? Дайте рецептик! Может, Лариса права и во мне живет проститутка, спавшая до поры до времени? И судя по тому, что я вытворяла, проснулась она очень голодной.

* * *

Рома устроился между моих ног и покрывал поцелуями мое лицо. Его руки свое дело знали и с талии быстро переместились на грудь, одним движением расстегивая все клепки на моей блузке. Жадным взглядом Костров разглядывал открывшийся ему вид, а потом вновь принялся целовать, но еще более страстно.

Я не могла смириться с такой несправедливостью и быстренько стащила пиджак сначала с одного плеча, а потом с другого. Эта деталь одежды улетела в неизвестном направлении. В след за пиджаком полетела и рубашка, с пуговицами которой мне пришлось помучиться. Вот так быстро мы оказались раздетые по пояс.

Мне доставляло колоссальное удовольствие чувствовать под своими пальцами движение мышц Ромашки. Мне нравилось трогать его смуглую теплую кожу. Ему моя кожа, кажется, тоже понравилась. Мужчина долго целовал мою шею, а потом перебрался на грудь, неизвестно когда успевшую высвободиться из лифчика. Зажав сосок между пальцев, Рома прикоснулся к нему кончиком языка, чем вызвал у меня небывалое наслаждение и страстный стон. Ему этот звук понравился и, притянув меня еще ближе, Рома взял сосок в рот, заставляя меня выгнуться. Закусив губу, я вновь застонала, но на этот раз громче и если бы не ладонь Романа, прикрывшая мне рот, нас бы услышали даже на улице.

Ромашка приподнял меня за зад…хм… попку (ведь в подобных ситуациях слово задница как-то неуместно) и спустил юбку. Я же засунула ему указательный пальчик в брюки, чем вызвала звук похожий на рычание. Мужчина моментально наградил меня укусом за плечо. Решив, что ему нужно воздать по заслугам, я слезла со стола и принялась посыпать грудь Ромы поцелуями. Опускаясь все ниже и ниже, я добралась до уровня брюк и провела языком вдоль них, а потом накрыла рукой возбужденный половой орган.

— Ты сводишь меня с ума! — прорычал Ромка мне в губы, когда поднял от своего паха.

Его поцелуи обжигали кожу, такими горячими они были, а руки прижимали к себе так крепко, что казалось, кости могут треснуть. Но всего этого мне было мало. Очень мало. Сильнее впиваясь ногтями в плечи Ромы, я требовала большего. И я это получила.

Одна рука, которая ранее покоилась на груди, спустилась ниже к трусикам и незамедлительно нырнула под них. Большим пальцем мужчина обвел маленький узелок и меня пронзили острые стрелы. Я закричала от удовольствия, но Ромка оказался опытным в этом деле и быстро поцеловал меня, заглушая крик. Еще несколько раз проведя по узелку большим пальцем, мужчина ввел в меня указательный палец, заставив захлебнуться от удовольствия. Это только палец, а что будет дальше? Я очень хотела этого «дальше»!

— Перестань меня мучить, — простонала я, выгибая спину от удовольствия.

— Ты меня постоянно мучаешь, маленькая ведьма, — ответил Рома и, вводя еще один палец, поцеловал, заглушая стон.

Когда у меня пропали силы выносить эту сладкую пытку, я вновь спустилась на колени, руки сами потянулись к ремню, расстегивая его. За ремнем последовали пуговица и молния. Не имея преграды, брюки упали к ногам, и Ромашка ловко выскочил из них. Боксеры снялись тоже достаточно быстро. Но то, что было в них, меня потрясло, ведь я не только эрегированного члена никогда не видела, я вообще мужские прелести не видела. А у Ромы он был очень большой, и я испугалась, что эта штуковина разорвет меня.

В одно мгновенье на меня напало любопытство, и я подалась порыву и провела языком по всей длине члена. Рома застонал и запрокинул голову назад. Мне понравилась его реакция, поэтому я, провела еще несколько раз языком по головке. Быстро подняв меня с колен, Ромка что-то неразборчиво прорычал. Но об этом я забыла сразу же, как мужчина вновь провел пальцем по маленькому узелку.

Мучиться можно и вдвоем, поэтому я взяла в ладонь мужской орган и провела пару раз вниз вверх, вызвав у Ромки какое-то ругательство. Обрадовавшись власти на этого большого и красивого мужчину, я еще и большим пальцем провела по головке. Пусть знает, каково мне сейчас. Он понял и уже через пару минут и посадив обратно на стол резко вошел в меня.

— Мммммм, — протянула я, а из глаз посыпались искры. Боже, меня разрывает на части, а низ живота запылал огнем. Такой боли я еще никогда не испытывала и была готова оттолкнуть Рому, как боль начала отходить на второй план. Мужчина замер, быстро поняв в чем дело. Видимо, понял, что в этот раз ему попалась девственница.

— Черт! — вырвалось у Ромки, когда я уткнулась лбом ему в шею и тяжело задышала. — Паша…

Дальше слов не последовало, но боль отступила настолько, что я могла более-менее соображать. Тут-то я и поняла, что потеряла самое ценное — целомудрие. И все это произошло не как в сказке в постели с лепестками роз и принцем рядом. Это произошло в аудитории математики на столе и с преподавателем, мужчиной, которого я знаю около двух недель. Мне хотелось убежать, а Рома словно поняв, что я расслабилась начал делать осторожные толчки, которые прогоняли плохие мысли и заставляли наслаждаться происходящим.

Через несколько минут плавные толчки сменились более быстрыми и ритмичными, а мои вздохи стали намного громче. Только страстные поцелуи мешали услышать их. По телу проходили токи, которыми мне хотелось поделиться с Ромашкой, и я притягивала его к себе сильнее и сильнее.

На пике всего происходящего я почувствовала внутри себя тепло и пульсацию. Движения мужчины замедлились, но не прекратились. Зато появились поцелуи в области лица и шеи.

Когда Рома вышел из меня, то опустил глаза, словно сожалея о содеянном. Я, конечно, тоже сожалела, но глаз не опускала, потому что хотела заглянуть в зеркала души моего первого (и последнего) мужчины.

— Паш… я…ты… черт… прости!

— Своевременно.

И тут Костров наконец посмотрел на меня. В глазах больше не было той дымки страсти, которая застилала нам обоим глаза буквально двадцать минут назад.

Я начала быстро натягивать на себя одежду, потому что почувствовала дикий стыд. Я стыдилась не своей наготы и тела, которое на пляже демонстрировала с удовольствием, я стыдилась своего поступка, своего поведения. Стыдилась себя.

— Паш, давай поговорим.

— Обычно, женщины хотят разговаривать после секса, а не мужчины, — бросила я, натягивая блузку и застегивая клепки.

— Я знаю, что ты девственница, я почувствовал это…

— Ты хотел сказать, была девственницей? Рома, надо говорить: была девственницей, — слишком резко поправила я мужчину.

— Не обвиняй меня одного в произошедшем. Нет, я, конечно же, виноват, но и ты тоже… и Паш, я не знаю, как это все об…

— Не надо мне ничего говорить!

— Не веди себя как ребенок, Прасковья! — неизвестно почему разозлился Ромка. — Ты этого тоже безумно хотела, как и я! Не надо отпираться и делать обиженный вид! Нам обоим было хорошо, я это почувствовал, как и твое дикое желание.

Рома провел пальцами по шее и груди. Ноги моментально подкосились от вновь нахлынувшего желания. Боже, что со мной творится?

— Тогда мы оба получили то, что хотели, — холодно отчеканила я, убирая его руку. — И говорить больше не о чем. Мне пора.

Схватив сумку со стола, я застегнула последнюю клепку и направилась к выходу, но Костров догнал и больно схватил за руку чуть выше локтя, резко развернув к себе лицом.

— Что это значит? Ты вот так и уйдешь?

— Отпусти меня! Больно! — поморщилась я. Ромка нахмурился, но отпустил.

— Обычно так делают парни, но я такого допустить не могу. К тому же я студентка, ты преподаватель — у нас обоих могут быть проблемы. Ты ведь этим хотел закончить свой разговор? Я облегчила тебе жизнь. А теперь пока, меня жених ждет.

Толкнув открытую дверь, я с ужасом поняла, что в любой момент в аудиторию мог кто-то войти и застукать нас не в самой приличной позе. Но решив, что нас все-таки не засекли, побежала в сторону туалетов. Там я как следует вымыла руки. Лучше бы принять душ, но за неимением оного обойдемся обычной раковиной.

Придя в себя, я вышла на улицу, с удивлением заметив, что ноги дрожат и в любой момент могут разъехаться, как у олененка Бэмби. Так же я продолжала чувствовать тепло в животе. Этот мужчина может доставлять удовольствие. Стоит чуть прикрыть глаза и вспомнить, что происходила несколько минут назад, на на меня вновь нападала жаркая страсть.

Никогда бы не подумала, что способна творить такое. Эти стоны… рычание… Кажется я схожу с ума.

* * *

— Ну не дуйся. — Я почувствовала руку на своей голове. — Я даже не знала, что для тебя все это так важно.

— Все в порядке, Лис. И ты меня прости, не хотела на тебе срываться. Мне уже домой пора, Денис не сможет меня долго отмазывать.

Подруга кивнула и кинула в меня бриджи и тунику. Когда я приехала к ней, то сразу побежала в душ, а одежду закинула в стиральную машину. Правда, это не помогло смыть с себя такой позор.

— Перестань дуться!

— Я не дуюсь, — вновь заметила я и постаралась сделать более дружелюбный вид. Видимо, не получилось, раз подруга продолжила.

— Дуешься! Ты моя подруга и кто как не я будет чувствовать твое настроение? Прости, но мы обе совершили большую ошибку, потому что не касались этой темы, и я не знала, как ты ко всему этому относишься. Только прошлое не изменить и этим можно воспользоваться.

— Отдышись между монологами. Как я должна этим воспользоваться?

— Не только ты испытываешь чувство вины и стыда. Рома тоже — вот и сыграй на этом.