К нам домой он заходит не так часто и практически всегда, когда меня нет дома. Я бы не выдержала с ним долго в одном помещении. А тут одна с ним в машине… На меня напала паника.

— Но папа…

— Идите, Прасковья, — улыбнулся Рома ободряюще.

Чего иди, придурок? Ты думаешь, что я боюсь тебя одно с отцом оставлять? Да не фига подобного, я боюсь папиного друга.

Правда, мне Ромашку тут с папой оставлять не хочется. Нет, не потому что боюсь за него, а потому что папа может наговорить лишнего и Ромка не будет меня вообще воспринимать и тогда не видать мне ни пятерки по экзамену, ни машины.

Выйдя из кабинета, я затопала каблуками: сначала громче потом тише, показывая, что ушла, а сама припала к двери ухом. Так-с, сейчас мы и послушаем, что будет говорить мой ближайший родственник. Я даже на удачу пальцы скрестила, хоть это и не всегда помогает.

— Твое лицо кажется мне знакомым. Мы раньше не виделись? — поинтересовался отец все так же и не обзаведенный хорошими манерами.

— Вряд ли.

Мне кажется или в голосе Ромашке звучит смех? Папа этого не заметил, считая это манерой общения, но я-то знаю, что со скрытым стебом он не разговаривает. Возможно, здесь дело в соперничестве. Точнее в бизнесе, ведь недаром папочка очень ругался, когда услышал про неизвестных мне еще тогда богатырей. Хорошо, что в наше время в интернете можно узнать все.

Как оказалось, что это совсем молодая, но уже успешная компания, имеющая нескольких хозяев, прозвавших себя богатырями. Если верить написанному, то эта компания занимается крупными поставками всего, что только можно. Начиная от простых канцтоваров и книг, а заканчивая строительными материалами и оборудованием для фото и видео съемки.

Кто является хозяевами компании я так и не узнала, но поняла, что Роман является одним из них. И вообще он неплохо устроился. И зачем спрашивается он пошел еще и преподавать? Вряд ли из-за отсутствия денег — работая на такой фирме, даже рядовые сотрудники деньги лопатой гребут. Именно это мне и предстоит мне узнать, но чуть позже. Для начала нужно войти с Ромой в тесный контакт и тогда…

— Я хотел поинтересоваться успехами дочери. Зная ее достаточно хорошо, уверен, что эта бестолочь так и не смогла ничего понять. У Прасковьи никогда не проявлялось большого ума.

Я закипела. Вот же козел! Я так ненавижу своего отца, что руки так и чешутся ему на голову опустить чугунную сковородку.

— Зачем вы так? — в голосе преподавателя слушалось удивление. — Прасковья, конечно, далеко не отличница, но и не бестолочь.

— Я лучше знаю, какая моя дочь! — возразил отец, ненавидящий когда с ним спорят и перечат. Коззззел! — Она ничего не может сделать сама!

— Что вы имеете в виду?

— Я пришел посмотреть, с кем она занимается. Дочь сказала, что сама нашла репетитора, а моего отвергла. Как я уже сказал ранее — ничего сама она сделать и не может и оказался прав. Ты когда институт закончил?

— Здесь дело не в возрасте, а в знаниях. Свой предмет я знаю на отлично и своими знаниями делюсь со студентами, — кажется, Ромашка немного обалдел от такого напора.

— Я вижу, как ты делишься, — буркнул отец. — Ну и как успехи моей непутевой дочурки?

Я что, провинилась в прошлой жизни? Что за родители мне достались? Как можно говорить совершенно чужому человеку, что твой ребенок совсем бездарен, что он ноль без палочки и дырка от бублика? Ну как такое может быть?

— Признаться честно, у вашей дочери не самые хорошие отношения с высшей математикой, но она и не настолько бездарна, как вы считаете. Если с Прасковьей хорошо позаниматься, уверен, она сможет выплыть из такой тяжелой ситуации, как сейчас.

Он что, меня защищает перед отцом? Зачем? Я не понимаю! Ведь мы оба прекрасно знаем, что тут дело не во времени и не в усердии. Сколько бы со мной не занимались этого предмета я не пойму никогда.

Я начала злиться и на Рому. Вот чего он творит? Сейчас наговорит отцу, что я выплыву, а если нет, что будет? Да отец меня убьет, если я не оправдаю данных Романом Михайловичем надежд. Или он уже готов мне рисовать хорошие оценки лишь за красивые глазки?

— Сомневаюсь, — громко рассмеялся мой ближний родственник. — Моя дочь настолько глупа, что даже правильно решение самостоятельно переписать не может.

У кого еще возникает вопрос, почему я ненавижу отца?

На такое заявление Роман ничего не сказал. Мне бы очень хотелось увидеть его выражение лица. Мне почему-то кажется, что он немного согласен с моим отцом. Хотя после сегодняшней демонстрации знаний в области истории, мужчина обязан понять, что не такая я уж и дура.

— Так, — судя по звукам, отец встал со стула. — Я пришел еще кое-зачем.

— И зачем же? — полюбопытствовал хороший учитель.

— Вот мой номер телефона, я хочу, чтобы ты сообщал мне о каждом шаге моей дочери.

Чтоооо? Он совсем с ума сошел? Зачем ему знать о каждом моем шаге? Кажется, у моего родителя не осталось головного мозга, да еще и спинной вытекает.

— Что, простите?

— Я хочу, чтобы ты оповещал меня обо все, что связано с Прасковьей.

— Простите, но я не могу! — твердо заявил Рома.

Послышался странный звук, словно что-то шлепнулось на стол. Неужели папа Ромке денег предлагает? Вот же ненормальный! И через несколько мгновения я убедилась в своей догадке насчет денег.

— Зарплата преподавателя мала и не позволяет оплатить все необходимые для человека вещи. Я в некотором роде предлагаю тебе хорошо оплачиваемую работу. Старый преподаватель, как я понимаю на очень продолжительном больничном, и это доставляет мне много хлопот и совсем не приносит информации.

— Вы хотите сказать, что Ирина Борисовна докладывала Вам о Прасковье? — я удивилась вместе с Ромашкой. Нет, я, конечно, знала, что она сообщает ему о моих двойках, но о том, что та следит за мной, вообще не догадывалась!

— Так точно. Думаю, что мы не будем нарушать старую традицию. Первого звонка жду от тебя в конце недели, — распорядился Андрей Петрович.

— Я не согласился! — возмутился Роман.

— У тебя есть время подумать! — бросил отец.

Услышав шаги, я быстро и на носочках побежала за угол. Не хватало еще того, чтобы отец увидел меня под дверью. Черт! Он же сказал мне, чтобы я шла к машине. Сейчас папочка спустится и, не обнаружив там свою бестолковую дочь, то есть меня, разозлится. Очень разозлится!

Когда отец вышел из кабинета, я, уже не боясь громко цокать каблуками, подбежала к окну. Облокотившись на папину машину стоял Дмитрий Иванович и курил. Вместе с этим он разглядывал молоденьких и красивых студенток. Кажется, даже пытался с кем-то познакомиться. Удачно. Дурочки, зачем вы ведетесь на его внешний облик? Ведь на самом деле он скотина.

Через минуту к Дмитрию Ивановичу подошел отец и что-то спросил, тот ответил. Наверное, на счет меня. Точно! Папа достал телефон и набрал номер. В сумке запел сотовый телефон, достав его я, ткнула пальцем в сенсорный экран.

— Ты где? — не дожидаясь, когда я скажу «да» или «алло» поинтересовался отец. — Что я тебе сказал? Ты где должна быть?

— Прости папочка, — сделала виноватый голосок. — Я сейчас в уборной, мне что-то дурно стало, но сейчас я уже спускаюсь к машине. Ты все еще разговариваешь с Романом Михайловичем?

— Мы уже поговорили. Спускайся живее, надоело тебя ждать.

Вот же сволочь, а! Ждать ему меня надоело, а ведь вышел не больше минуты назад. Как же меня все это бесит! Может из дома уйти? Правда, не куда. Хотя… можно в другой город уехать. Лариску с собой возьму, а то одной не очень хочется.

— Прасковья! — громкий возглас папиного друга оторвал меня от моих мечтаний. — Какая ты красавица! А выросла как! Настоящая невеста.

— Здравствуйте, Дмитрий Иванович, — пропела я фальшиво улыбаясь и мечтая кастрировать этого извращенца большими садовыми ножницами. — Вы тоже прекрасно выглядите, словно помолодели, — сделала я комплимент, зная, как эта сволочь переживает за свою внешность и боится постареть.

Мы сели в машину. К моему ужасу, папин друг решил занять место рядом со мной. Ему, видите ли, хочется со мной поговорить, а с переднего сиденья нужно будет постоянно поворачиваться, а это крайне неудобно.

— Пап, о чем разговаривал с преподавателем? — невинно поинтересовалась я.

— Хотел узнать, как твои успехи. Твой преподаватель говорит, что ты сможешь, если захочешь, — расплывчатый ответ.

— И все?

— Да, больше меня ничего не интересует.

Вот же обманщик! Да тебя и мои успехи не интересуют! Вот я и удивляюсь, почему он хочет знать обо все, что я делаю в университете. Стойте-ка, а на улице за мной случайно не наблюдают? Я даже в окна посмотрела, пытаясь узнать какую-нибудь машину, которую часто видела. Таких не наблюдалось.

— Женишка не нашла? — завел разговор папин друг.

— Какой жених, Дима? — отозвался отец. Он что, за меня будет на вопросы отвечать? Хотя пусть отвечает, у меня нет желания с этими двумя разговаривать. — Она еще маловата для этого!

— Маловата? — рассмеялся Дмитрий. — Это самый прекрасный возраст. Именно в это время любви хочется больше всего. Правда, Прасковья?

Я хотела ответить, но мужчина положил мне свою грязную лапищу на обнаженное колено, заставив вздрогнуть.

— Так кто тебе больше нравится: ровесники или постарше? — заела тема любви у Дмитрия.

— Ты с ума сошел? — заревел папа, поворачиваясь нам. Рука друга на коленке дочери его нисколько не смутили.

— Помолчи-ка, Андрей, — махнул на моего отца Кравцов, именно такая фамилия у папиного друга. — Так, что девочка моя?