— Достаточно! — остановил меня Рома. — Это тоже слишком легко.

Ну никак этот мужчина не может признать, что у меня есть ум и его не разъело перекисью. Да и не пользуюсь я краской с этим веществом: волосы, как и мозги нужно беречь. Именно по этой причине я ими редко пользуюсь. Вдруг они мне понадобятся. Будет очень неприятно, если они закончатся в самый ответственный момент.

— Тогда спроси, что-нибудь посложнее.

— Династия Романовых? — с сомнением произнес преподаватель и поморщился, увидев мою улыбку.

Я залезла с ногами на преподавательский стол, скинув туфли, и расположилась словно турчанка. Благо, что моя одежда позволяла такую вольность. В юбках такую позу не примешь, а вот легкие бриджики совсем не стесняли движения, позволяя принять любую удобную позу. Чуть поерзав по поверхности стола, чем вызвала еще больше недоумения со стороны Романа, я принялась рассказывать по царей.

— Петр 1 — правил с 1682 по 1725. Екатерина 1 — с 1725 по 1727. Петр 2 с 1727 по 1730. Анна Иоановна царствовала с 1730 по 1740. Дальше продолжать?

— Пожалуй, не стоит, — задумчиво протянул Рома, как-то странно разглядывая блондинку, то есть меня, перед собой. — А ты не такая ду… не важно.

— Не такая дура, как кажусь на первый взгляд? — немного обиженно переспросила я.

— Прости, нечаянно вырвалось.

— Я уже привыкла, что все считают меня дурой, так что можешь не извиняться. В некотором роде все эти люди правы.

— Но откуда ты все это знаешь?

Даже не знаю, стоит ли рассказывать Роме всю историю своей горькой жизни. Ведь ничего страшного не случится, если я вдруг чуть приоткрою занавес. К тому же мне хотелось доказать Роме, что я не полная идиотка, как он считает.

— Я всегда мечтала стать историком, но отец был против того, чтобы его единственная дочь шла на факультет истории. К тому времени, как я окончила школу, он уже занялся бизнесом и заявил, что я должна иметь нормальное образование, а даты и сражения сейчас никому не интересны.

— Но почему ты его послушалась? — недоумевал Рома, сам того не замечая придвигаясь ко мне все ближе. — С первого взгляда становится понятно, что математика не твоя стихия.

— В России крепостное право отменил Александр 2 девятнадцатого февраля тысяча восемьсот шестьдесят первого года, — не могла не блеснуть вновь своими знаниями в истории. — Но в нашей семье этот закон не прижился, поэтому я как крепостная крестьянка обязана подчиняться воле отца. Не подчинюсь — меня ждет наказание. На горох не ставят и то ладно.

— Твой отец настолько строг? — Рома подался еще ближе ко мне, облокачиваясь руками на стол по обе стороны от меня. Этому я обрадовалась безмерно. Сам того не понимая, этот мужчина скоро примет капитуляцию и сдастся в добровольное рабство.

— Он бывший военный. Служба осталась позади, а привычки командовать остались. Он не терпит, когда ему перечат и идут наперекор. Папа абсолютно уверен, что мир крутится вокруг него.

— Именно эту черту характера переняла и ты, — ехидно вставил мужчина.

— Возможно, — не стала отрицать я. — Но до него мне далеко. Пожив под оной крышей с реинкарнацией Берии, я поняла, как важна свобода для каждого человека.

Рома ненадолго задумался, а я принялась внимательно его разглядывать. Симпатичное лицо с правильными, немного резковатыми чертами лица. Темные брови вразлет, прямой нос, красивой формы губы, а самое главное, идеальная кожа. Так, так, так, неужели в салонах красоты часами ошиваемся?

— Твой отец знает, как ты учишься?

— Естественно, и каждый раз выказывает свое недовольство по поводу моих многочисленных двоек и прогулов. Хотя это были не совсем прогулы — Бориска частенько выгоняла меня из аудитории и ставила прогул.

— За что она тебя не любила? Только давай ты не будешь рассказывать про несуществующего сына.

Вспомнив эту маленькую ложь, я рассмеялась. Ну, подумаешь, приврала немножко, от этого же никому плохо не стало.

— Даже не знаю, — честно призналась я. Кстати, этим вопросом я задавалась много раз, но так и не нашла на него ответа. — Может, она не понимала моей безграмотности и злилась за то, что я постоянно списывала. Не смейся! Отец нанимал мне репетиторов, но через пару занятий они убегали, как ошпаренные, даже забывая собрать вещи.

— И я их понимаю! — со смешком сказал Рома.

Пора что-то делать! Он так близко и, кажется, совсем потерял бдительность и его можно атаковать. Главное, не спугнуть, а то подобраться к нему будет ой как сложно!

Я начала чуть раскачиваться взад-вперед, входя в личное пространство Ромашки. Он этого совсем не замечал, что было мне на руку. Покачавшись еще некоторое время, я подалась вперед и, положив ладонь на плечо мужчине, прикоснулась своими губами к его.

Рома не оттолкнул меня в первые несколько секунд, страстно отвечая на поцелуй, и я уже была готова праздновать победу, как почувствовала руку на своем плече. Только она не собиралась обнимать, а наоборот отталкивала.

— Паша, что ты творишь? — отпрыгнул от меня Ромка, как от больного чумой. Зрачки его расширились, и он каким-то полубезумным взглядом сверлил меня.

— Прости! — напустила в свой голос как можно больше раскаяния. — Я не знаю, что на меня нашло. Прости, мне ужасно неловко и все такое. Боже, какой срам!

Для убедительности, я даже глаза ладонью прикрыла. Интересно, он мне верит или нет? В щелочку между пальцев посмотрела на Романа Михайловича. Кажется он мне верит. Стараясь не выдать себя, я наблюдала, как Рома задумчиво смотрит на меня и потирает губы указательным пальцем. Жаждешь продолжения? Я знаю, что тебе хочется меня поцеловать с того дня, как мы встретились. Ну же, котик, не сдерживай свои желания.

Но вопреки моим ментальным уговорам, Рома не спешил на меня набрасываться с поцелуями — он лишь отнял ладонь от моих глаз и серьезно заявил:

— Мы сделаем вид, что ничего не произошло, но больше не делай так, Паша!

Я с готовностью закивала и сама напугалась, что растрясу остатки мозгов.

Вот же бесчувственный чурбан! Ты же с ума от моего присутствия сходишь!

Я злилась. Очень злилась. Если дела пойдут и дальше таким темпом, то не видать мне любимую машинку, как и своих прекрасных ушей. Может, его нужно соблазнять и учиться одновременно? Точно! Нужно довести его до кондиции, а потом уже лезть целоваться.

— Прости меня, пожалуйста! — еще раз извинилась я, поспешно собирая свои вещи. Надо показать, что я очень, очень раскаиваюсь за содеянное, иначе Рома меня на расстояние вытянутой руки не подпустит. Яша, надо быть аккуратнее и следить за своими действиями.

Видимо, я отличная актриса раз мужчина немного пристыдился своего тона. Это я видела по его лицу, поэтому я сделала его более расстроенное лицо.

— Это ты меня прости, Паша. Я не хотел так с тобой разговаривать, — Рома хотел сказать что-то еще, но в этот момент дверь с легким скрипом открылась и на пороге мой отец.

Что он тут делает?! Зачем пришел?

Я быстро отскочила от Ромы, который успел взять меня за руку, чтобы отец ничего лишнего не увидел. Не хватало еще того, чтобы любимый папочка догадался, что я собираюсь соблазнять преподавателя. Если поймет, то мне не только машины не видать, но и свободы. Он точно запрет меня в какой-нибудь каморке и заставит делать пряжу из крапивы.

— Пап, что ты тут делаешь? — слегка ошалело спросила я, понимая, что все же нужно было ему дать поговорить с Ромой. Но ведь я же не знала, что отцу взбредет в голову такая идиотская идея, как притащить свой зад в мой университет.

— Решил немного пообщаться с твоим репетитором, — сообщил отец и так известный мне факт.

Папа изучающе рассматривал мужчину, а тот в свое время вел себя совершенно естественно. Видимо после небольшого рассказа о моей семье, Рома уже ничему не удивлялся.

— Я думал, что ты постарше будешь, — отец решил, что с таким молодым преподавателем субординацию не соблюдать. А ведь у нас в университете даже преподаватели со стажем обращаются к молоденьким на «вы».

— Папа! — прошипела я, чувствуя, что позор мне обеспечен.

Мои многочисленные знакомые всегда часто удивлялись моим отношением к родителям, ведь они единственные, кто любит по-настоящему. Только у меня много для этого причин. Вот, например отец сейчас захочет поговорить с Романом наедине, и уверена, что прозвучит много глупостей. Например, что со мной нужно быть по строже, что я совершенно бездарный ребенок, практически позор семьи и все такое прочее.

— Помолчи, Прасковья! — папочка кулаком ударил по столу.

Рома, считавший меня сказочницей, с удивлением приподнял брови, разглядывая тирана и узурпатора в одном лице. Сейчас он точно поверил, что я не врала.

— Я хочу поговорить с твоим преподавателем наедине, — как я и говорила. — Иди в машину, посиди пока.

Я закусила губу, это знак волнения. Отец и Рома видели мое замешательство. Если последний подмигнул, показывая, что не боится папочки своей студентки, то отец опять в приказном тоне отправил в машину и добавил.

— Там Дмитрий Иванович. Он давно тебя не видел и…

Дальше я его уже не слушала. Меня прошиб холодный пот, а по спине проползли отвратительные насекомые, в народе называемые мурашками. Этого Дмитрия Ивановича я боюсь до смерти, хоть он и папин друг, бывший сослуживец и коллега. С первого взгляда он красивый подтянутый мужчина, всегда гладко выбритый с прекрасными манерами, дорого и со вкусом одет. Но это только на первый взгляд! Есть у этого мужчины крайне любимое занятие, про которое я даже думать не хочу. Несколько лет назад я сама попалась ему в сети и это воспоминание каждый раз вызывает во мне чувство паники и страха. Именно об этом я никогда не рассказывала Лисичкиной.