— Давай же, открывай, — говорит он. — Мне не терпится узнать, что твой идеальный мужчина прислал из Китая.

— И мне тоже! — Я очень рада этому знаку внимания. Странно, сегодня не мой день рождения, но все дарят мне подарки.

Я тяну шнурок, которым перевязана коробка, но он тут же рвется, и уже второй раз за сегодняшний день мне на помощь приходит Джеймс со своим швейцарским ножом. Он с легкостью разрезает толстую картонную коробку и протягивает ее мне. Внутри я нахожу записку, в которой неразборчивым почерком написано: «Я увидел это и вспомнил тебя. Скучаю. Люблю. Брэдфорд».

Что могло напомнить ему обо мне? Меня переполняют чувства, я запускаю руки в коробку и ощупываю сокровище — большой и холодный предмет цилиндрической формы. С трудом вынимаю его и вижу перед собой блестящую металлическую кастрюлю с дырками. Внимательно разглядев ее, понимаю — это вок[22]. Как романтично!

Джеймс тоже так считает. Взяв подарок в руки, он не может сдержать смех.

— Вок! Какой Брэдфорд молодец! Ни одна девушка не устоит!

— Он очень заботливый, — говорю я, защищаясь, — и поддерживает мои карьерные планы.

Джеймс роется в коробке.

— Может быть, ты не заметила еще тефлоновые формочки для кексов?

Я выхватываю у него коробку, но она пуста. Не важно, я в восторге оттого, что Брэдфорд не поленился послать мне хоть что-нибудь. Хотя, раз уж он ходил по магазинам, по-моему, Гонконг славится изделиями из нефрита.

Джеймс встает, выбрасывает яблочный огрызок в мусорную корзину и смотрит на свой собственный — удачно выбранный — подарок.

— Я не буду мешать тебе думать о Брэдфорде и тушить овощи, — говорит он. — Пойду, поиграю с Диланом.

Он берет бейсбольную перчатку и уходит, а я начинаю готовить на ужин салат. Решаю обойтись без редиса, потому что никто, кроме Брэдфорда, его не любит. Я вырезаю на огурце красивые бороздки, и в этот момент в дом врывается Джеймс. Он тяжело дышит, дверь с грохотом захлопывается за ним.

— Я нигде не могу найти Дилана, — говорит Джеймс, и на лбу у него появляются капли пота. — Его нет на заднем дворе, и еще я смотрел в бассейне и в беседке. Он может играть еще где-нибудь?

— Только не один! — Кровь бросается мне в голову. Мы быстро проверяем дом, но он пуст, значит, сын не возвращался. Я звоню двум соседям, но они говорят, что не видели мальчика. Я набираю номер Берни — вдруг он отправился почитать малышам?

— Дилан пропал? — сразу же насторожившись, спрашивает моя подруга.

— Не говори так, — кричу я, и голос мой дрожит. — Дилан всегда играет на улице один. Считается, что здесь безопасно. Он только что бегал вокруг, довольный, как слон, а теперь Джеймс не может найти его, — бормочу я и уже не могу остановиться.

— Джеймс рядом? — спрашивает Берни и, не дождавшись моего ответа, командует: — Передай ему трубку. Может быть, он более вменяемый, чем ты.

Я автоматически передаю трубку Джеймсу, и он быстро обрисовывает Берни ситуацию.

— Мы с Сарой пойдем его искать, — говорит он. И, выслушав ответ, продолжает: — Да, конечно, если ты считаешь нужным. И попроси охранника у ворот проверять все выезжающие машины. — Потом снова пауза, и Джеймс произносит: — Я не возражаю. Не думаю, что это необходимо, но я не против. — Он вешает трубку.

Берни поможет нам, но я даже не могу предположить, что именно она собирается предпринять.

— Господи, что же нам делать? — спрашиваю я Джеймса и замечаю, что у меня дрожат руки. — С Диланом могло что-то случиться. Он мог потеряться. Или его уже нет в живых.

— А еще он может играть с каким-нибудь щенком в другом конце улицы, — говорит Джеймс. — Успокойся.

— Успокоиться? — Я почти кричу. — Ты сошел с ума? Мой ребенок пропал, а я не должна волноваться? — Мне кажется, я чувствую, как в кровь хлынул поток адреналина. Прямо сейчас я могла бы выйти из дома, сесть в машину и сделать какой-нибудь трюк, если бы это помогло найти Дилана. Но ключи от машины берет Джеймс. Он подходит ко мне и крепко обнимает:

— Все в порядке. Это тихое место. Давай поедем и попробуем поискать.

Джеймс ведет меня за руку к «вольво» и садится за руль. Мы объезжаем спокойные, как всегда, улицы Хэдли-Фармз. Мальчики и девочки играют во дворах и ездят на велосипедах по тротуарам, но Дилана среди них нет. Я жутко завидую матерям, чьи дети сейчас весело резвятся у них на виду. Возле дома Берни начинают собираться соседи. Она отсылает их в разные стороны. Поисковая группа? Но меня не радует, что соседи пришли нам на помощь, — их озабоченность лишь усиливает мою тревогу. К этому моменту во мне уже столько адреналина, что я без труда подняла бы огромный грузовик.

Джеймс едет медленно и крутит головой по сторонам, в надежде заметить голубую рубашку Дилана.

— Здесь не так много мест, куда он мог пойти, — бормочет он. Я вижу, как пульсируют вены у него на шее, и понимаю, что он вовсе не так спокоен, как пытается изобразить.

Я стараюсь не вспоминать ужасных историй о потерявшихся детях. Только не Дилан. Он знает все правила. Мы с ним тысячу раз повторяли, как нужно вести себя на улице.

В конце концов Джеймс останавливает машину и откидывается на спинку сиденья.

— Сейчас все заняты поисками Дилана, — говорит он, не глядя на меня, — так что давай минутку подумаем, попробуем мыслить рационально. Куда мог бы пойти маленький ребенок?

Мне ничего не приходит в голову. Мы уже проверили футбольное поле и игровую площадку. А машина с мороженым уехала час назад.

— Здесь где-нибудь есть лес? — спрашивает Джеймс.

— Недалеко от нашего дома, — говорю я и машу рукой в неопределенном направлении. — Но он никогда туда не ходит. Брэдфорд попробовал один раз выйти с ним, но Дилан сказал, что ему страшно.

Джеймс разворачивает машину.

— Все равно давай проверим. Мальчиков тянет в лес. Когда я был маленьким, то почти все время проводил там.

— Но он — это не ты, — замечаю я, но тут же замолкаю. Ведь это не так! По крайней мере, наполовину.

Мы оставляем машину в конце улицы и идем в лес — единственное место в Хэдли-Фармз, где нет тротуаров. Здесь прохладно. Старые дубы и толстые сосны смыкают кроны над нашими головами, под ногами шуршат опавшие листья и желуди — они ковром покрывают землю. Я спотыкаюсь, и Джеймс берет меня за руку.

— Его здесь нет! — Я готова разрыдаться и злюсь на Джеймса за то, что позволила ему увести нас в сторону от основных поисков. Какого черта мы делаем в лесу? Единственные живые существа здесь — птицы.

Но Джеймс видит еще что-то. Он немного проходит вперед и, повернувшись влево, зовет:

— Дилан!

Сначала имя моего драгоценного сына разносит по лесу эхо. А потом я слышу и его веселый голос — совсем рядом:

— Я нашел лягушку!

Я резко поворачиваюсь и вижу маленького мальчика. Он сидит на корточках на камне возле ручья, всего в сотне футов от нас. Дилан оглядывается — его лицо сияет улыбкой.

Я отпускаю руку Джеймса и бегу к своему малышу. Оказавшись рядом с сыном, я стискиваю его так крепко, что мы оба чуть не падаем с камня. Я хочу сказать, как сильно я люблю его. И еще… что готова его убить! Он напугал нас и не должен больше так поступать.

Но я могу бесконечно повторять лишь одно:

— Мой малыш, мой малыш, мой малыш! — Я не малыш, — ворчит Дилан, освобождаясь из моих объятий. — Я исследователь.

Я чувствую сейчас огромное облегчение, но все равно понимаю, что мой маленький мальчик растет и испытывает свой характер. Он уже начинает набираться собственного опыта.

Похоже, Джеймс тоже осознает, что Дилану нужно больше свободы. Это вполне естественно. Через несколько секунд он уже сидит на камне рядом с сыном и смотрит вниз.

— Покажи мне свою лягушку, — просит Джеймс.

Дилан радостно подпрыгивает — его мокрые кеды хлюпают — и показывает на воду.

— Вон та, с пятнами. Может быть, это ядовитая лягушка? Как те, которых ты видел? — Он вопросительно смотрит на отца.

— Отличная лягушка, — серьезно замечает Джеймс. — Хотя и не ядовитая. Это лягушка-бык.

— А еще я видел кузнечика и змею. Такого маленького ужа, как ты показывал мне и говорил, что их не надо бояться, — говорит Дилан. Он горд собой, как никогда раньше. — Моя жизнь полна приключений, как и твоя, да, пап?

Джеймс смотрит в глаза сыну.

— Приключения — это замечательно, — кивает он. — Честно говоря, они — лучшее, что может быть в жизни. Но мы с мамой беспокоились. Не знали, где тебя искать.

— Извините, — смущается Дилан.

— В следующий раз обязательно скажи, куда ты отправляешься. — Джеймс старается, чтобы Дилан понял его.

— Обещаю. — Дилан поднимается и отряхивает грязь с джинсов. — Но мне было весело.

— Нельзя веселиться если при этом ты причиняешь боль другим людям. — Джеймс качает головой, и на этот раз он смотрит не на Дилана, а на меня. — Но возможно, в семь лет это еще трудно понять, — продолжает он еще тише, чтобы слышать его могла только я.

Джеймс берет нас за руки, чтобы перевести через ручей. Как только мы выходим из леса, он напоминает мне, что нужно сообщить Берни, что с Диланом все в порядке.

— Может быть, ты успеешь до того, как она вызовет Национальную гвардию, — смеется он.

— Как так вышло, что она до сих пор не подключила к поиску вертолеты? — улыбаюсь я, глядя на спокойное голубое небо. Дилан снова рядом, и нам опять весело. Паника прошла настолько быстро, что я уже забыла, что пять минут назад мечтала о том, чтобы в Хэдли-Фармз десантировалась вся американская армия.

Мы подходим к дому и видим, что соседи, которых призвала на помощь Берни, собрались, чтобы встретить нас.

Берни обнимает нас с Диланом и легонько чмокает Джеймса в щеку.

— Наш герой! — восклицает она, пожимая ему руку. — Молодец!