Бросив это пустое занятие, направляюсь к креслам в глубине магазина. На низких кожаных диванах сидят развалившись пятеро мужчин, которые сегодня (в первый и последний раз) пожертвовали бейсбольным матчем и отправились по магазинам со своими женами или подругами. Какие молодцы! Я считаю, что мужчина заслуживает поощрения даже в том случае, если выбирает с тобой занавеску для душа в «Икеа». И уж тем более когда ждет тебя перед зеркалом, в котором отражаются красотки в бикини.

Пролистываю лежащую на столе «Нью-Йорк таймс». Первая страница наводит тоску, приложение «Дом» уже забрали (и теперь я никогда не узнаю, как прошла выставка мебели в Милане), и поэтому я открываю раздел «Метро». И вижу знакомое лицо. Чувствую, что начинаю волноваться, и снова смотрю в газету. Оуэн Харди — улыбающийся красавец в смокинге. Он стоит в павильоне, украшенном цветами, — это какая-то шикарная вечеринка, и вокруг собрались его прекрасные поклонницы.

Самодовольно улыбаюсь. Фотография бой-френда моей лучшей подруги на страницах «Нью-Йорк таймс» — вот это здорово. Всего два человека отделяют меня оттого, чтобы быть знаменитостью. Хватаю газету и несусь к примерочным кабинам.

— Кейт, — зову я, — ты видела это? Фотография Оуэна в газете и…

Прочитав заголовок, я прикусываю язык. Возвращаюсь на диван и перечитываю его. Может быть, произошла ошибка и завтра появится опровержение? Но нет, это же «Нью-Йорк таймс». После скандала с Джейсоном Блэром они объявят, что Земля круглая, только если сам Христофор Колумб подтвердит им это. И все же я решаю прочитать статью: вдруг привлекательная женщина в бриллиантовом ожерелье, обнимающая Оуэна за талию, окажется его сестрой? Или, если вспомнить о чудесах, которые в наше время творят пластические хирурги, — его матерью? Все, что угодно, лишь бы эта элегантная блондинка не оказалась, как утверждает газета, женой Оуэна.

Продолжаю читать. Все оказывается даже хуже, чем я думала. Оуэн с женой не просто присутствовали на этой вечеринке, они были на ней хозяевами! Небольшое благотворительное мероприятие в их имении в северной части штата. Двадцать акров земли, табун скаковых лошадей, пруд с экзотическими рыбками и свора охотничьих собак, чемпионов и золотых медалистов различных выставок. Не хватает только танцующего медведя.

Я складываю газету. Интересно, как Кейт вписывается в эту милую картину? Похоже, для нее там не так уж много места. А вообще-то она в курсе? Ей следует знать об этом.

Я вижу, как в другом конце зала Кейт быстро выходит из примерочной в бикини от того же купальника, а вот сверху на ней топ в полоску и на бретельках. Бегу к ней.

— Кейт! — почти кричу я. — Оуэн женат! Ты знала? Он говорил тебе об этом?

Вижу в зеркале, как румянец заливает светлую кожу Кейт.

— Конечно, он сказал мне, — осторожно произносит она.

— А когда ты собиралась сказать мне? — интересуюсь я, вспоминая, с каким удовольствием всего несколько минут назад думала о том, что у нас нет секретов друг от друга.

Кейт теребит бретельки.

— Прости, Сара, — сконфуженно говорит она. — Я хотела, чтобы ты сначала узнала его получше. Потому что все совсем не так, как звучит.

— Звучит все очень плохо. Как игра четвероклассника на виолончели. Только здесь, похоже, бессмысленно ждать изменений к лучшему.

— Все может быть, — говорит Кейт, поворачиваясь и глядя на меня большими, как блюдца, глазами. — Ситуация с Оуэном более запутанная, чем ты думаешь.

Запутанная? Мне она кажется предельно ясной. Каждая одинокая женщина должна избегать пищи, богатой углеводами, туфель «Изи страйд», свиданий вслепую, которые организует пастор (как и свиданий с самим пастором), а также… женатых мужчин.

— Хорошо, расскажи мне все, — говорю я, намереваясь быть объективной. Сначала я выслушаю историю своей лучшей подруги, а потом сообщу ей, что она губит свою жизнь.

— У Оуэна с женой не очень хорошие отношения, — говорит Кейт извиняющимся тоном. — Они уже думали о том, чтобы жить отдельно. Или он планирует поговорить с ней. Что-то в этом роде.

— А что ты ожидала от него услышать? Что они на Таити строят дом своей мечты?

— Оуэн говорит мне правду.

— Правда состоит в том, что он не собирается уходить от жены, — твердо заявляю я. — И тебе следует об этом знать. Ты что, не смотришь шоу Опры? «Женатые мужчины только говорят, но ничего не делают».

— Закажи для меня стакер с этой фразой, и я налеплю его на бампер машины, — вздыхает Кейт. — Послушай, мне все равно. Мы с Оуэном неравнодушны друг к другу и отлично проводим время. Только это имеет значение. У нас замечательные и… черт возьми, очень сексуальные отношения.

Вот в этом я не сомневаюсь. В романе с женатым мужчиной столько интриги! Все эти разговоры шепотом и тайные свидания. Шоколад, забытый горничной, которая разбирала вам постель в середине дня… Но дело совсем не в этом.

— Женатые мужчины приводят к летальному исходу. Я волнуюсь за тебя.

— Не нужно, — останавливает меня Кейт. — Оуэн не ядовитый.

— А также не одинокий, не холостой и недоступный для рождественских ужинов и семейных мероприятий, — напираю я, стараясь, чтобы Кейт вникла в то, что я ей говорю. Хотя, вынуждена признать, не так уж плохо пропустить обед с родственниками мужа.

Кейт берет солнечные очки «Персол» и блестящую заколку для волос, которые продавцы предусмотрительно положили перед зеркалом, как и саронг с цветочным орнаментом, шлепанцы, украшенные драгоценными камнями, пляжную сумку от Луи Вюиттона и подходящее к ней полотенце от Диор. Все это — модные аксессуары к купальному костюму. В наше время для принятия солнечных ванн нужна более серьезная экипировка, чем для покорения Гималаев.

— Меня не волнует, что он женат, — говорит Кейт, глядя мне прямо в глаза. — Я серьезно. Наконец-то я перестала искать идеального мужчину. Мне уже достаточно лет, чтобы понять — прожить жизнь можно по-разному. У меня отличная практика, замечательные друзья, а теперь еще и шикарный мужчина. Сколько женщин могут похвастать этим? И я счастлива.

— Ты не можешь чувствовать себя счастливой, — говорю я. — Признавайся. Ты хочешь замуж, только скрываешь это. И рассчитываешь, что он уйдет от жены.

— Нет, — твердо заявляет Кейт. — Я не надеюсь на это, и мне все равно. — Она внимательно рассматривает блестящую заколку и убирает назад свои роскошные волосы. Потом подходит и гладит меня по руке. — Послушай, я не против любви и брака. Это здорово, что вы с Брэдфордом нашли друг друга. Но между мной и Оуэном происходит нечто особенное. Я не знаю, чем все это закончится, и просто собираюсь наслаждаться жизнью.

Не сомневаюсь. Именно это она и будет делать. По крайней мере, некоторое время. У Кейт сейчас первый этап страстного увлечения, когда отношения кажутся очень прочными, все поступки любимого — правильными, а здравый смысл куда-то улетучивается. Спорить с женщиной в такой ситуации так же бессмысленно, как пытаться оторвать девочку-подростка от ее карманного компьютера. Так что я вполне могу закончить этот разговор и переключиться на нейтральную тему.

— А для чего тебе новый купальник? Куда Оуэн везет тебя в этот уик-энд? — интересуюсь я, глядя на микроскопические клочочки ткани на прекрасном теле Кейт. — Надеюсь, в Рио. В любом другом месте тебя могут арестовать.

— Ты считаешь, что он слишком маленький? — спрашивает она, глядя в зеркало и растягивая ткань трусиков.

— Ты сможешь снять его одним движением, — честно отвечаю я, понимая, что Кейт по крайней мере не потеряла право носить бикини, когда перестала пользоваться блеском для губ «Бонни Белл» и купила себе дорогой консилер от Бобби Брауна.

— Я не слишком стара для него? — спрашивает она недоверчиво.

— Ты выглядишь в нем лучше, чем любая двадцатилетняя девушка, — убежденно говорю я.

Кейт оглядывается на молодую блондинку, которая расхаживает в бикини, напомнившем мне кубик Рубика, — все квадратики прилипли к нужным местам.

— Может быть, не лучше каждой двадцатилетней, но все равно ты чертовски хороша, — смеюсь я. Заглядываю в примерочную и вижу еще три купальника, ожидающих своей очереди. — Хочешь и эти померить?

— Нет, этот как раз то, что нужно, — вздыхает Кейт, бросив последний оценивающий взгляд в зеркало.

— Я могу подождать.

— Мне нравится этот, — говорит Кейт и отправляется переодеваться.

Разве какая-нибудь другая женщина сможет так быстро подобрать себе купальник? Без всякой суеты, не перемерив еще тридцать моделей, — и быть абсолютно уверенной, что сделала правильный выбор. Только моя Кейт! Она знает, чего хочет. К сожалению, в этот раз она, увы, хочет Оуэна.

Сейчас семь часов вечера. Я уже в третий раз звоню в больницу, но Берни пока еще не родила.

— Как ты думаешь, мне приехать? — спрашиваю я Эйдена, когда он наконец, берет трубку.

— Нет, все в порядке. Здесь и так уже много народу. Медсестры, врачи, барабанщик.

— Барабанщик?

— Музыкальное сопровождение для родов, — объясняет Эйден. — Настраивает на примитивный первобытный ритм.

— И помогает?

— Не знаю. Наверное, даже Лондонский симфонический оркестр мало что мог бы сейчас изменить.

— А как в госпитале относятся к тому, что в гинекологическом отделении играет Ринго?

— Это не Ринго, — извиняющимся тоном говорит Эйден. Он не понял, что я пошутила, — не могла же я и в самом деле подумать, что в больничных коридорах разгуливают музыканты «Битлз». — Барабанщик входил в пакет услуг высшего разряда. Это была одна из причин, почему мы выбрали этот госпиталь. Ведь Берни показывала тебе рекламные проспекты?

Конечно, показывала. Когда я рожала Дилана, единственное, что мне подарили, — это пакет с памперсами и кремом «Пондз». Сейчас же, когда в сфере услуг для беременных такая огромная конкуренция, госпиталь выбирают, словно роскошный отель. Простыни от «Фретте» или «Аничини»?