- Наверное, у вас много женщин, - нарочито весело хихикнула Маша, стараясь спрятать свою боль за показным весельем. – Вы умеете заставить девушку улыбаться.

Но от дяди Миши ничего нельзя утаить. Конечно же, он заметил и настороженность девушки, и смену ее настроения, и то, что она не глупая простушка, поддающаяся на минутное веселье.

Кто же она такая, что настолько сильно зацепила племянника? Что он не только держит ее в своем доме уже больше двух недель, но и заплатил за ее свободу просто нереально огромную цену.

Красивая,… да, красивая,… но таких красоток у Влада пруд пруди всегда было. Не глупая - факт, это конечно уже редкость, но все равно… Очень странно, что он готов за нее платить такие большие деньги и держать возле себя.

Зная своего племянника, Михаил думал, что он вообще, и ее, и ее мужа в порошок сотрет, учитывая то, что Миров сделал. Однако же, Влад поступил очень гуманно.

Одно из двух, или мальчик меняется с возрастом, и стал мягче, или эта девушка, чем-то зацепила его…

Пока он с ней общался, то сделал уже много выводов. Что и говорить, она необычна…. Но не настолько, чтобы оставлять ее в живых.

«Игрушка»? Как сказал ему племянник, когда встретил его утром в аэропорту… Но на Влада не похоже, чтобы он заводил себе игрушки, он даже в детстве в них не играл…

И тут Михаил поймал себя на одной мысли… А ведь у Влада действительно комната была без единой игрушки, потому что играть в игрушки ему было запрещено,… но было время, когда у Влада все же была игрушка, вот только живая…

Михаил прищурившись посмотрел на девушку… и понял, почему она до сих пор жива…

Только он считал, что она мертва…. Хотя в те времена он был не в форме, и утверждать наверняка не смог бы…. Но эту версию надо обязательно проверить.

Все эти мысли пролетели в голове у мужчины за несколько мгновений, пока он смотрел на девушку, сидящую перед ним.

И когда дядя Миша уже хотел задать вопрос Маше, о том, она ли является той самой девочкой, что нарушила покой его племянника в детстве, да не только его, но и самого Лисовского старшего, который очень нервничал из-за увлечения Влада, как в дверь ворвался сам Влад, причем с наливающимся синяком на лице.

Маша с удивлением посмотрела на Лисовского и, увидев на его скуле красноту, подскочила со стула и сделала уже два шага в его сторону, в инстинктивном порыве удостовериться, все ли с ним нормально. Но раздраженный голос Влада тут же вернул ее в реальность, и Маша резко затормозила.

- Дядя? Ты что тут делаешь?

- Дык завтракаю, да заодно с твоей гостьей знакомлюсь, присоединяйся, кто синяк поставил, рассказывай, - крякнул Михаил, нисколько не обращая внимания на недовольный тон племянника. – Машунь, ты чего подскочила, садись, давай, я же видел, что еще не крошки не съела… на вот, - он начала подкладывать Маше на блюдце оладьи, - кушай, зря, что ли Сергеевна старалась, и ты Влад не стой столбом, бери кресло и садись. Где, говорю, синяк то успел заработать?

Маша уже хотела успокоить дядю Мишу, чтобы он не злил Влада, потому как знала, что он не терпел подобно обращения, но на ее удивление, Влад вместо того, чтобы как обычно включить «царя Ивана Грозного» молча прошел в комнату, взял кресло у окна, и пошел обратно к столику. А Маша так и продолжала во все глаза смотреть на вмиг успокоившегося Лисовского, как ни в чем не бывало, выполняющего чужие приказы.

- Маша, ты же слышала дядю Мишу, - повернул он в ее сторону голову, усаживаясь за стол, - ни стой столбом, иди, садись, я очень голоден.

Маша нерешительно подошла к столику и медленно села, все еще удивляясь тому, что происходит. Так и хотелось спросить, кто ты такой и куда дел Лисовского? Который вечно на всех рычит, и всем приказывает?

А еще она вдруг осознала, что завтракает впервые с Владом, да еще и с его родственником.

Это было нечто из ряда вон выходящее.

Будь ее Альтэр-Эго сейчас где-то рядом, то она, наверное, описалась бы от счастья, что ей дали возможность поприсутствовать на таком торжественном мероприятии.

- Ешь, хватит зевать! – припечатал дядя Миша, и щедро полил ее оладьи медом. – А ты рассказывай, кто синяк посадил, с кем подрался…

- Это так, глупости, - отмахнулся Влад от вопросов дяди, и вилкой отрезал себе кусочек оладьи, макнул в малиновое варенье, и отправил в рот.

Дядя Миша хмыкнул и, буркнув себе под нос: «Аристократ», взял пальцами оладью и макнув ее в сгущённое молоко полностью засунул в рот, мыча от удовольствия.

Маше тоже захотелось так сделать, и наплевав на Влада с его дурацкими замашками, так же, как и дядя Миша взяла пальцами оладью уже политую медом и откусила от нее кусочек, зажмурившись от наслаждения.

Странно, но впервые за эти дни, она действительно ощутила удовольствие от еды.

После непринужденного разговора о рецептах оладий, коих дядя Миша знал очень много, они с Владом покинули Машу и удалились в его кабинет.

- Покумекал я тут на досуге над твоей проблемой, - начал Михаил, кряхтя, и с большой медлительностью присаживаясь в кресло, напротив Влада, - и решил, что если хочешь, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки, надо выпускать муженька твоей гостьи и желательно дать ему возможность посмотреть пару зажигательных видео с тобой и его женой, не зря же ты эту камеру установил, у себя в комнате, хоть для чего-то сгодится.

И он хитро подмигнул Владу, на его удивленный взгляд.

- Не знаю, мне это идея уже приходила в голову, но… мне кажется, что он вообще пешка в этой партии.

- Вот и узнаем, пешка он или нет, и что сделает, когда посмотрит видео, куда пойдет на эмоциях, и будут ли они у него эти самые эмоции, - прервал его Михаил, и пристально посмотрел в глаза внучатому племяннику, - или ты боишься, что выясниться какая-нибудь неугодная тебе информация о твоей гостье?

Влад встал со своего кресла, избегая пристального взгляда родственника, и подошел к бару, выбрать, что-нибудь выпить. Дядя Миша, как всегда видел его насквозь. Влад и сам собирался сделать то, что предложил ему дядя, но почему-то упорно тянул.

- Может не стоит с утра пить? – хмыкнул дядя Миша, глядя на своего племянника, и наблюдая за его терзаниями. – Зря ты переживаешь насчет своей игрушки, Влад. Даже если она и виновата, сейчас она ведь в твоей полной власти, и сделать что-то или как-то навредить тебе не сможет. Я ж не осуждаю, играй с ней, сколько хочешь, никто тебя не осудит. Если сунулась играть в такие игры, значит, должна была понимать о последствиях, а если не виновата, - он развел руками, - значит, отпустишь восвояси, с извинениями, если захочет уйти. Главное не забывайся, ты же знаешь, эмоции в этом деле, только лишь твои враги.

- Я подумаю, - тихо сказал Влад, щедро плеснув в стакан виски.

- Подумает он, - пробурчал себе под нос дядя Миша, - хрен ли думать, все уже давно придумано, не тяни, отпускай его прямо сейчас, тем более что записи уже лежат в твоем сейфе.

Влад залпом выпил пол стакана виски, и, выдохнув, покачал головой, на пронырливого старика. Всего пару часов в доме, а уже в курсе всех дел.

- Завтра,… я отпущу его завтра, - ответил Лисовский и покинул кабинет, не смотря в единственный здоровый, но слишком понимающий глаз своего родственника.

После того, как помощница повара забрала посуду из комнаты, Маша решила занять свой мозг работой. Но включив свой ноутбук, чуть не зарыдала от досады. Он был полностью отформатирован. И естественно доступа в интернет у нее не было, чтобы войти на корпоративный удаленный сервер, с которым у нее была автоматическая синхронизация, и взять оттуда информацию для работы.

Со злостью она закрыла крышку ноутбука и хотела уже как следует поматериться на Лисовского, который наверняка и распорядился, чтобы кто-то удалил всю ее информацию, но виновник ее раздражения, появился сам.

Маша удивилась, так как ожидала увидеть Влада сегодня только к вечеру.

Влад подошел к столику, на котором устроилась Маша с ноутбуком и сел напротив нее в кресло. Оглушающая тишина повисла между ними в воздухе. Влад продолжал молчать какое-то время, и сверлил Машу нечитаемым взглядом. Она тоже не решалась что-то говорить. Потому что понятия не имела о чем вообще можно говорить с этим психом. Ведь все эти дни их общение сводилось либо к сексу, либо к взаимным оскорблениям. Хотя кое-какие вопросы все же вертелись у нее на языке, например, кто и за что его побил. Но она упорно пыталась подавить в себе это нездоровое любопытство. Ни все ли ей равно, кто избил Лисовского? Хотя, если только не узнать имя, для того, чтобы пожать этому человеку руку при встрече и выразить свою благодарность?

- Завтра твой муж выйдет из тюрьмы, - голос Влада резко выдернул ее из размышлений, и Маша даже рот приоткрыла от изумления.

Ведь, мягко говоря, срок еще не подошел, прошла всего одна неделя с тех пор, как она подписала тот самый договор, хотя ей казалось, что прошла целая вечность.

- Но ты должна мне кое-что пообещать, - продолжил Влад надменным тоном, разглядывая тонкие черты лица девушки, - ты забудешь слово «нет» в постели, ты будешь разрешать мне делать все, что я от тебя попрошу, и не будешь строить из себя недотрогу. Иначе твой муж так и продолжит сидеть в тюрьме, и кто знает, возможно, его отсидка затянется на слишком долгий срок, учитывая твое ко мне отношение.

Маша закрыла рот и сглотнула набежавшую слюну.

- Но мы же подписали договор, что через месяц, ты откажешься ото всех обвинений, - прошептала она, так как голос неожиданно покинул ее. Неужели Влад ее обманул? Неужели весь этот контракт фикция?

- Маша, мне нужен твой ответ «да» или «нет», - резко ответил Лисовский тоном, не подразумевающим других вариантов ответов или каких-то вопросов.

- Да, - ответила Маша, смотря в глаза Владу.

А что еще она могла ему сказать? Конечно же, она сделает, все, лишь бы Сережку отпустили, даже опуститься до всех грязных постельных фантазий Лисовского. Хотя ее и пугала такая перспектива,… но она понимала, что ее мужу в тюрьме гораздо хуже.